шапку!
Попадись она в таком виде на глаза матери, непременно получила бы хорошую взбучку. Но у родительницы по графику стояло ночное дежурство, и девушка оказалась полностью предоставлена самой себе.
Зажав подарок под мышкой, Синицына принялась отогревать околевшие ладони собственным дыханием. Видимо, зря.
Ведь сей невинный жест привлек внимание нескольких довольно взрослых на вид парней, проходивших в этот момент мимо остановки.
Все трое замерли, как вкопанные, разглядывая ее масляными оценивающими взглядами и глупо «гыгыкая» между собой.
Именно «гыгыкая», подобно местной гопоте из ближайшей подворотни.
Сказать, что Ирине стало не по себе — не отразить и сотой доли действительности. Она аж подобралась вся, цепенея. Но уже не от холода.
Вовсе нет! От напряжения, струившегося по каждой клеточке тела.
Очевидно, сочтя ее скромную персону достойной своего величайшего внимания, молодые люди стремительно сократили разделяющее их расстояние. Заговорили они одновременно, наперебой:
— Тепло ли тебе, девица?
— Замерзла, малышка?
— Давай-ка мы тебя согреем!
— Нет! — коротко отрезала Ирина, пытаясь отвернуться. — Спасибо!
Самый смелый из этой лихой троицы бесцеремонно схватил ее за локоть, удерживая на месте. Угрожающе нависая, опалил лицо девушки дыханием, пропитанным стойким запахом дешевых сигарет и свежего перегара.
— Зачем грубишь? По-хорошему же подошли! Познакомиться хотели!
Сердце зашлось в бешеном ритме. Страх парализовывал.
Нервно сглотнув, Синицына попыталась освободить руку.
— Отпустите меня немедленно! Я не хочу знакомиться!
— О-па! — присвистнул второй. — А че так?
— Просто… не до знакомств. Я тороплюсь вообще-то!
— Так пошли, торопыга! Мы тебя проводим.
— Ага! Защитим от хулиганов, так сказать.
Все трое вновь загоготали. Глупо и слегка заторможенно.
Выждав удачный момент, Ирина вырвалась из цепких пальцев незнакомца.
— Никуда я с вами не пойду! Отвалите!
Третий осуждающе поцокал языком:
— Видали, пацаны, какая краля дерзкая выискалась?
— Так это потому, что зубки все на месте пока! Перевоспитаем!
— Пойдешь! — как ни в чем не бывало прошипел первый. — Как миленькая! Если не хочешь, чтобы мы тебя прямо здесь оприходовали!
«Нет. Нет. Нет».
Паника накрыла своим плотным непроглядным кровавым коконом.
В венах плескались страшные дозы адреналина.
Колени предательски задрожали, и в глазах неприятно защипало.
Не помня себя от ужаса, она попятилась назад.
— Я… закричу!
— Давай! И сразу от Костяна по морде словишь! Он крикливых баб не любит.
— У меня… у меня брат боксер! — храбрясь из последних сил, упрямо вскинула подбородок. — Если хоть пальцем меня тронете — он вас растерзает!
— Тю! Глупая! — вновь смех, от которого кровь стынет в жилах. Вновь взгляд, в котором нет ни адекватности, ни жалости. — Мы же не пальцем!
Последняя фраза послужила для Ирины некой отправной точкой. Рычагом.
Ополоумев от страха, девушка сорвалась с места и побежала, куда глаза глядят. Напрасно. Они настигли ее на парковке.
Окружили, словно стая беркутов, мешая протиснуться между автомобилями.
— Ты глянь, какая шустрая!
— Далеко собралась, лапочка?
— Дружка моего побалуешь?
— Не трогайте меня! — истерически завизжала Синицына, поддавшись эмоциям. — Не прикасайтесь! Отойдите!
— Тихо, тихо! Не ори!
Где-то за спиной, по ощущениям, метрах в двадцати от них, громко хлобыстнула дверь автомобиля. А в следующий миг Ирина услышала до боли знакомый надменный голос и насмешливое:
— Пучеглазая, ты, что ли?
Тяжело вздохнув, она отчаянно застонала, отчетливо понимая: смерть ее будет мучительной. Только его здесь и не хватало!
Не обращая внимания на всеобщее молчание, Красницкий приблизился к ним уверенной поступью. И встал рядом, будто пытался заслонить собой.
— Я так понимаю, ты себе новых жертв подыскиваешь, овечка этакая?
— Че… чего?
— Зачем? — продолжал Слава в своей дерзкой манере. — Нормальные же парни! Тебе их не жалко? У них вся жизнь впереди! А ты их на списание!
От странной тирады молодого человека в ступор впала не только Ирина.
Капитально «зависли» и ее преследователи. Один, сильно хмурясь, уточнил:
— Э, крепыш, ты че, ее знаешь?
«Крепыш» надменно фыркнул, расправляя широкие плечи:
— Да кто же ее не знает?
— И что, стало быть, по знакомству впрячься решил?
Синицына замерла, вперившись в одноклассника умоляющим взглядом.
Он был на порядок крупнее своих противников. Сильнее.
Трезвее, в конце концов. И справился бы с ними без труда, несмотря на численный перевес последних. Однако все ее надежды на поддержку с его стороны разбились вдребезги, когда Красницкий брезгливо поморщился:
— Нет! Хочу тупо посмотреть! Ну, или придержать… если брыкаться начнет!
Глава 4
Ирина
«ЧТО?»
Дыхание перехватило. Он словно пощечину ей влепил.
Со всей дури. Наотмашь. Не щадя.
— О! Наш пацан! — улыбнулся первый.
— Да мы так… чисто для здоровья! — добавил второй.
Вячеслав оскалился:
— Не получится для здоровья!
— Почему?
— А она заразная! Все, кто в нее нырял, подтверждают!
— Че?
— Серьезно?
— Ну, да! Представить страшно, что там у нее за зараза живет, если мужиков даже резинка не спасает. Вы, конечно, сами думайте! Но не удивляйтесь потом, если в больничку бежать придется. После нее это нормальное явление!
«Что он сказал? Что, черт подери, он сейчас сказал?»
К такому повороту событий Ирина
