оказалась совершенно не готова.
Ни морально, ни физически.
Ноги стали ватными. Горло сдавил болезненный спазм.
— Слышь, шмара? — озлобленно рявкнул негласный лидер их «коллектива», заставляя ее непроизвольно вздрогнуть и попятиться. — О таких вещах предупреждать надо, а не недотрогу из себя строить!
— Да бошки отрывать таким нужно!
— Не, мужики! — подал голос третий, самый адекватный член компании. — Ну, нахрен! Вдруг СПИДозная? Себе дороже! Пойдем отсюда!
Слушать подобную мерзость в свой адрес было выше ее сил.
Хотелось набить уши ватой, спровоцировать разрыв барабанной перепонки… да что угодно! Лишь бы никогда, НИКОГДА более не слышать столь жутких слов. Горькие слезы, внезапно хлынувшие из глаз, жгли кожу, точно огнем. Обида душила. Так душила, что сознание меркло под напором ярости.
Не отдавая отчета собственным действиям, Ирина резко развернулась к однокласснику и что было мочи ударила его свободной рукой.
Той, которой не удерживала под мышкой Юркин подарок.
— Ты охренел? — завопила, совершенно себя не контролируя. — Охренел?!
— Заткнись, дура! Услышат — недалеко ушли — и вернутся! А мне сейчас никак нельзя вне ринга драться. Я из-за тебя с соревнований слетать не собираюсь!
— Мне плевать! — замахнулась для очередного удара. — Я. НЕ. ЗАРАЗНАЯ.
— Подумаешь, немного приукрасил. Было бы из-за чего так орать!
— И никто в меня не ныряет…
— Ты серьезно этим гордишься?
— …и ни разу не нырял!
Пауза. Шок.
— Да ладно? Прямо ни-ни? Хотя чему я удивляюсь? Кому ты нужна?
— Урод! Какай же ты урод!
Более не сдерживаясь, Синицына принялась отчаянно и самозабвенно молотить по груди обидчика своим замерзшим кулаком.
Пока вдруг не заметила кое-что странное.
Кое-что, от чего кровь прилила к щекам.
В процессе «драки» он торопливо распахнул пальто, подставляя под ее удар свой жесткий торс, обтянутый лишь тонкой хлопковой футболкой.
«Зачем? Чтобы… чтобы что? Лучше чувствовать?»
Девушка ошеломленно застыла, понимая, как непростительно близко они сейчас стоят друг к другу. Как тяжело и надрывно дышит молодой человек, больно впиваясь пальцами в ее талию. Как хмурится, сверкая совершенно нездоровым ошалевшим взглядом. Взглядом обдолбанного наркомана.
Поплывшим. Подернутым поволокой.
Со зрачками, заполнившими почти всю радужку.
— Сволочь! — всхлипнула, стыдливо вытирая лицо от остатков соленой влаги. — Ненавижу!
— Да неужели?
— Ты сильный! — взглянула на парнишку с укором. — Мог же заступиться!
— А что я сейчас, по-твоему, сделал? А?
Опомнившись, она отошла на безопасное расстояние.
Память услужливо вернула ее на несколько минут назад.
В персональное чистилище.
— А ты, — пронзительный осуждающий взгляд, — извалял меня в грязи!
— Прекращай! — недовольно скривился Красницкий. — В грязи изваляли бы тебя они! В ней же и бросили бы подыхать, замученную до полусмерти!
— О! Так тебя в пору благодарить?
— Знаешь, не помешало бы!
— Как хорошо, что тебе мои благодарности на хрен не упали!
Тяжелый вздох:
— Дура!
— Сам придурок!
Все еще хлюпая носом, Ирина внимательно огляделась вокруг, пытаясь сориентироваться на местности и понять, в какой стороне находится дом. Исполненная решимости, зашагала в нужном направлении.
А потом вдруг сдулась. После пары шагов.
Сокрушенно уронив голову на грудь, произнесла, медленно разворачиваясь:
— Извини! Это я от… просто очень сильно испугалась. Конечно, спасибо!
— Хорош уже чирикать! — недовольно кивнул он, прерывая на середине фразы. — Куда поперлась-то? Дружков своих догонять?
Синицына вздрогнула от отвращения при одном лишь упоминании о тех ублюдках.
— Нет. Домой.
— Домой? — одноклассник явно усомнился в здравии ее рассудка. — На другой конец города? Пешком? Одна?
— Ну да…
— Ты совсем больная?
— Не кричи! Так уж вышло!
— Ладно! — Вячеслав устало потер переносицу. — Сделаем вид, что сегодня ты бесишь меня чуточку меньше, чем обычно! Пошли!
— Куда?
— Отвезу, раз уж нам все равно по пути.
— А откуда ты знаешь, что нам по пути?
— Молча иди! — рыкнул он, нетерпеливо подталкивая ее в спину. — И еще момент: хоть одна живая душа узнает об… об этом — пеняй на себя. Со свету сживу!
— Ой, как страшно!
— Так, стоп! — Красницкий преградил ей путь. — Я серьезно, Синичка! Только позора мне не хватало из-за возни с тобой! Я просто отвожу тебя домой, ты просто молчишь об этом! Ясно?
— Предельно!
— Значит, по рукам! Топай!
«Топали» до его машины они совсем недолго, и за это время действительно не перекинулись более ни словечком. Однако, затормозив у черного блестящего новенького «LEXUS RX» (который Славе подарили родители еще в ноябре на его совершеннолетие), Ирина нахмурилась.
— Погоди! Я боюсь с тобой ехать. Ты гоняешь, как сумасшедший!
И об этом, между прочим, знал весь город. Парень лишь демонстративно закатил глаза, почти галантно распахивая перед ней заднюю дверь автомобиля:
— Расслабься, зануда! С тренировок меня всегда забирает личный водитель! А он не гоняет. Наоборот, как черепаха передвигается, соблюдая все правила.
— Тебе стоит у него поучиться!
— А тебе стоит заткнуться!
В салоне было уютно, тепло и очень приятно пахло.
Натуральной кожей. Цитрусовым ароматизатором.
И… роскошью. Наверное.
Стараясь занять как можно меньше места, девушка напряженно вжалась в спинку пассажирского кресла и плотно прильнула к двери, которую Красницкий успел за ней захлопнуть. Удобно устроив на коленях коробку с Юркиным подарком (которая разве что чудом не пострадала во время недавних событий), Ира скрестила руки на груди, шустро просовывая замерзшие
