быть наглой Наташе не хотелось.
«Ладно. Демин, так Демин. Видимо, пока до конца не разворошу старое дерьмо, не будет мне покоя».
* * *
В принципе, остаток истории был печальный.
Демин обошёлся с Наташей подло. Он рассказал о письме своим друзьям. Вечером в школе была дискотека для старшеклассников. Наташа готовилась к ней тщательно. Скромная ученица, какой она была в классе, надела роскошный наряд (позаимствовала у старшей сестры, окончившей на год раньше школу, выпускное платье), сделала прическу и профессиональный макияж. Она шла на праздник, замирая от волнения и надежды.
— Натка, ты на себя не похожа! — ахнули подружки. — Прямо модель с подиума!
Окрылённая поддержкой, Наташа гордо направилась в спортивный зал, где обычно организовывали дискотеки. Тоненькая, стройная, с горящими от возбуждения глазами, девушка думала, что именно сегодня ее ждёт счастье — награда за годы страданий.
— Натаха, а мне тоже дашь? — услышала она вдруг за своей спиной голос первого школьного пахабника Сережки Зиновьева.
— Что дам? — не поняла сначала она.
— Ну, это… — парень недвусмысленно сделал движения бёдрами.
— Ты сдурел, что ли! — залилась краской девушка и растерянно оглянулась: вдруг кто услышит.
— А что! Даньке можно, а я рыжий?
Только сейчас Наташа увидела, что одноклассники смотрят на неё: девушки — с жалостью и даже с брезгливым презрением, юноши — с нескрываемым любопытством и вожделением. А рядом стоит ухмыляющийся Демин и держит в руках розовые листочки ее письма.
Наташа остановилась и впервые за долгое время посмотрела с вызовом в его глаза.
— Натаха, может, сейчас и пойдем, прямо в туалете, а? — продолжал развлекаться Серега. — Хотя нет, Дань, она же тебе в любви объяснялась, ты первый в очереди.
— Да ладно. Я тебе ее по дружбе уступлю.
Одноклассники засмеялись. Сначала несмело хихикнул один, потом его поддержал второй, а вскоре хохотал весь школьный холл.
Наташа смотрела на Демина, на подруг, на ребят, еще пять минут назад бывших ее лучшими друзьями, и не понимала, что происходит.
— Отдай письмо, — прошептала она и протянула руку к Демину.
— А ты отними, — Серега выхватил листочки и побежал в спортзал.
Все ринулись за ним. Зиновьев подскочил к микрофону и стал вслух читать ее письмо. В зале наступила мертвая тишина. Две параллели старших классов слушали признание Наташи, затаив дыхание. Вряд ли кто из школьниц решился бы на такой поступок. А то, что невозможно и запретно, всегда привлекает неимоверно. Это как скрытое желание, которое вдруг стало явным. Как в щелочку подглядеть. Как узнать сногшибательную новость, а потом, захлебываясь слюной, поведать ее первым всему миру.
Наташа не кричала, не плакала. Она будто окаменела. Как была в платье и туфельках, так и вышла на улицу. На февральский мороз. В снег. Холода она не замечала. Шла, куда глаза глядят. Вернее, совсем не видела, куда шла. Потом поскользнулась на подвернувшейся ледышке и упала в сугроб. Может, так бы и замерзла, если бы не вахтерша, Ирина Ивановна, случайно посмотревшая в окно.
А может, спасла подружка Ленка, которая, придя в себя от шока, побежала разыскивать ее.
А может Малыш. Первый Малыш, не тот, который остался сегодня дома. Просто бродячий кот, который мягкими лапками прошелся по ее животу, потом ткнулся мордочкой в лицо и стал слизывать острым язычком соленые слезы…
В родную школу Наташа больше не вернулась.
Долго болела. Потом стала усиленно заниматься. Бросилась в учебу с головой, будто в омут. Сдала экзамены, получила аттестат и поступила в Московский вуз на юридический факультет. И вот теперь занималась бракоразводными процессами, навсегда потеряв интерес к любви и к трепетным отношениям.
3. Вот это сюрприз
За болтовней с Таней, так звали соотечественницу, работавшую в Дубае танцовщицей в шоу, Наташа не заметила, как наступило время посадки. Сердечко забилось быстрее: в иллюминаторы заглядывала беспросветная мгла, лишь мигали огоньки на крыле самолета.
— Жуть какая! — невольно вскрикнула Наташа.
— Не волнуйтесь так, все будет хорошо, — тронула за плечо соседка-смуглянка, видя ее нервозность.
— Да я вроде бы и не волнуюсь, но неуютно себя чувствую, будто случиться должно что — то.
Тут Наташа заметила, что соседка изменилась. Таня закрутила распущенные волосы в тугой узел, надела легкую кофточку, а на плечи накинула газовую косынку.
— Ой, вы теперь почти не отличаетесь от большинства пассажиров! Вы и платок на голову повяжете?
— Что поделаешь, приходится шифроваться, жить по местным правилам, — улыбнулась девушка.
— Вы не против, если я вас в аэропорту держаться буду? Кажется, вам здесь все знакомо.
— Пожалуйста. Ок! Я только за.
Самолёт мягко приземлился, и пассажиры зашевелились. По салону на все голоса затренькали телефоны, подключаясь к местной связи. Выдвинулись в проход и Наташа с девушкой. Несколько минут не было никакого движения. Наташа и так чувствовала себя неуютно, а тут ещё что — то касалось ее ноги под коленом. Сначала она думала, что это муха, и старательно дергала ногой, чтобы ее сбросить. Но насекомое назойливо висело на коже. Она резко повернулась и наткнулась на взгляд насмешливых глаз бородатого мужика. Тот подмигнул Наташе и растянул свой рот в веселую улыбку.
— Ты что, морда козлиная, в рыло хочешь? — прошипела Наташа и уже хотела показать средний палец, но Таня перехватила ее руку.
— Вы что делаете? Неприятности хотите заработать? — прошептала она.
— А что он лапает!
— Он вас не трогал. Арабы не так воспитаны. Мужчина не станет непочтительно вести себя с женщиной на людях, а тем более таким пошлым способом, если она не подаёт ему сигнала.
— Какой ещё сигнал?
— Например, улыбкой. Или в глаза прямо посмотрите. А вы спиной стояли, сигналов не посылали.
— А кто меня тогда лапает? — продолжала возмущаться Наташа, по-прежнему ощущая прохладные пальцы у себя на ноге.
