— Куда ты уже намылилась? — а внутри стало так легко-легко.
— У коллеги день рождения, мы толпой едем к нему на дачу. Банька, водочка. Может со мной, пока выходные?
— Слушай, а у него, случайно нет сына?
— Есть! Двое, — гордо заявляет Вера.
— О, нет! Тогда я пас, — мы весело хохочем. — Я лучше, подружек позову.
— Правильно, пусть лечат твою больную головушку.
Если кто не понял, то Вера моя была баба мировая. Женщина достаточно эффектная с округлыми формами, следящая за собой. На лице всегда макияж, А высветленные волосы всегда идеально уложены. И несмотря на свою комплектацию, которую в принципе, полной не назовешь, она не просто шла она плавала, двигаясь бесшумно.
А еще любила петь. Для моего идеального слуха, это было кошмаром, когда из ванной доносилось звуки «Simply the best». Вот и сейчас я без особого удовольствия слушала «Ищу тебя» из фильма «31 июня». А потом Блаженная тишина: в уши беруши, на глаза ночная очки, и всё! Тетя спит, она устала! А ты хоть танки к дому приводи, она ничего не слышит. И пусть весь мир подождет. Только мне что делать!? По дому скитаться? Я снова взялась за ум, уложив себя рядом со своим больным, который мирно посапывал во сне с книгой по медицине. Жар спал, давая надежду на спасение моей души. Только бы Вера не заметила И не зашла в комнату. А я украдкой рассматривала шрамы на его лице, поражаясь как в одном человеке может быть столько противоречий. Мне повезло!
— Фу, ты снова курила? — хотя это была совсем не я, мне пришлось согласиться. — Я тебе руки поотрываю. Сколько раз говорила, когда получишь диплом, говорящий о том, что ты доктор, хоть голая по улице ходи.
— Да, я поняла, извини! — прервала я ее тираду, которая состоялась на пороге.
— Не шали мне тут, — обычная фраза на прощание, к которой я за много лет привыкла, и поцелуй в щеку. А я и не шалила. Но у меня в запасе была парочка суток на то, чтобы выпроводить Егора. Он всё ещё лежал пластом на кровати, но вид уже был получше.
— Давай, тащи свой бульон, — заявил он, а еще утром отказался.
— А где «Пожалуйста»? — эта его надменность, этот тон, выводили меня из себя. Следующая ночь прошла без происшествий как и следующий день. Егор точно шел на поправку. По крайней мере выглядел уже лучше, и в обед даже поднялся на ноги, чтобы принять душ.
Странный человек. Не знаю, но вызывала во мне он какие-то противоречивые чувства. Хотелось выковырять из него то, что скрывалось за этой маской безразличия и ожесточенности. Эх, а говорила, что совсем не романтик. Тут в человеке пытаюсь найти то, чего может быть и нету.
Самым тяжёлым было покупать мужские вещи. Во-первых, в этом я ничего не понимала, во вторых было тяжело ориентироваться из-за его высокого роста. Но я справилась! Стимул был идеальный, мне не очень нравилось, что по дому он ходил полуголый.
Ещё Олег. Совсем забыла, что обещала ему свидание. Оставлять Егора одного? А почему бы и нет? Я надсмотрщиком не нанималась.
— Ты куда? — удивился он, когда я стала перетряхивать шкаф в поисках приличных джинсов и свитшота. Олег сказал одеться тепло.
— У меня свидание — пожала я плечами, продолжая ковыряться в вещах.
— С кем? — уточнил он.
— А тебе нужен полный отчет о моей жизни, или только эту часть?
— А вдруг мне станет хуже?
— Ну, до утра я точно вернусь. А будет плохо, позвони. В коридоре есть домашний телефон, мой номер написан на стене.
Привычка у нас была такая с Верой, вместо телефонной книге мы использовали обои. Ну а что, удобно! И даже когда меняли два года назад их, то этот кусок остался не тронутым.
— А вообще не думаю, что будет рецидив. На тебе как на собаке заживает все.
— Ты с ним спишь?
— Знаешь, Егор, ты мне сейчас напоминаешь капризного ребенка у которого отбирают игрушку. Ты ревнуешь?
— С чего бы мне тебя ревновать?
— Вот именно поэтому упокойся. У меня имеется личная жизнь. И ты к ней не должен иметь никакого отношения.
— Почему?
— Потому что. Такой ответ тебя устраивает?
— Ах, ну да! Принцессе не подобает водиться с простым дворовым котом.
— Вот ты за меня и ответил. Не вздумай пить и кури поменьше. В квартире запах стоит уже просто кошмарный.
Итак, узкие джинсы с высокой посадкой, свитшот с оленями на груди, беленький такой тепленький. Поверх легкая куртка, шапка и шарф крупной вязки а также угги.
— Привет!
Олег чмокнул меня в щеку, встречая у подъезда. Я подозревала, что Егор наблюдает за нами, так как в комнате свет уже не горел. Ну, ладно! Смотри если тебе так нравится. Должна заметить, что к вечеру он совсем уже оклемался, можно было бы его выгонять. Но что-то меня пока останавливало от этого поступка.
— Привет! Что ты там такого придумал?
— На коньках умеешь кататься?
— Боже, Олег! — рассмеялась я. — Ты серьёзно? Я на катке сто лет не была.
— Значит, будем наверстывать упущенное.
Наверстывать пришлось много. Во-первых, я всё время заваливалась назад, но ловкие руки Олега меня поддерживали. И очень много смеялась. Мы болтали на отдаленные темы, например, обсуждали любимые фильмы, книги. Хотя в этом плане похвастаться мне было нечем.
— Слушай, ходят слухи о том что ты не пропускаешь ни одной юбки — мы уплетали пиццу в кафешке недалеко от катка, где решили заодно погреться.
— Ну, никто ведь не запрещает любоваться женской красотой.
— Твоя правда.
— Боишься влюбиться меня? — он приподнял левую бровь.
— Барышников, ты невыносим.
А потом было кино «Фантастические твари и где они обитают», которое мы заедали покорном и поцелуями. В тёмном кинотеатре на предпоследнем ряду я точно еще не целовалась никогда. И даже с выбором фильма он не ошибся. Ощущения были острые, и целуется он, действительно, хорошо и тело у него обалденное. Это нащупала моя рука, которая с удовольствием шарила у него под толстовкой.
— Знаешь, я мальчик благоразумный, поэтому отпущу тебя сегодня домой.
— Ты так пытаешься на меня произвести впечатление?
— Хотелось бы! Только у меня через четыре часа самолет.
— И куда он тебя унесет?
— В далекий и холодный Владивосток. У нас там корабль стоит, с документами какие-то проблемы. Я сейчас временно отцу помогаю с оформлением бумажек.
— Значит у тебя другая работа?
— Да есть, я возглавляю нашу дочернюю компанию в Новосибирске. Но пришлось вернуться из-за смерти нашего юриста. Отец мало кому доверяет.
— Сочувствую! Я пошла?
Время было позднее, ещё я переживала зачем-то за своего пациента, которого одного оставила дома.
— Думаю, нам удастся ещё раз повторить вечер?
— Да! Я уверена, что удастся.
И теперь я уже не сомневалась. Не знаю, насколько ему можно было доверять, но он определённо делал успехи, двигаясь в этом направлении.
В квартире было тихо и темно. Я уже понадеялась, что Егор ушел, как в прошлый раз. Но…
Я успеваю снять лишь обувь и верхнюю одежду, когда сильные руки припечатывают меня к стене и начинают жадно шарить под свитшотом. Я пытаюсь отбиться, паника накрывает волной, позволяя приложить усилия для борьбы. Но я понимаю что он сильнее. От безысходности хочется кричать.
По запаху ощущаю что это Егор, терпкому, пьянящему. Так может пахнуть настоящий мужчина. Боже, у него же швы. Идиот! Мое сопротивление ломает поцелуй. Всего один. Это не то, что я ощущала сегодня в кинотеатре, это не то, что я ощущала с другими парнями.
Он поглощал, он наполнял моё тело томительное слабостью, в тоже время заставлял дышать. Но и этого было мало.
Подталкиваемая в темноте его руками, я двигалась инстинктивно к тому месту, где всего два дня назад рассматривала его шрамы, пока он мирно спал. Да, вот он на предплечье, круглый. А здесь на виске продолжение того, что начинается у рта. Тонкий узкий идёт по тыльной стороне ладони почти до локтя. Мне доставляло какое-то животное удовольствие исследовать карту его тела. Но в то же время я не замечала, как помогала ему освобождаться от вещей, и что сама уже почти голая. Холодная простынь снизу, жаркое тело сверху — контраст невероятный. И стоны, в которых я едва узнавала себя. Завтра, все завтра, сейчас я не хочу ничего анализировать.
