головой, рукой вытирая нос. — А его друзья? Рома? Игнат? Саша? Глеб? — девочка ещё активнее замотала головой. — Видишь? Значит, тот мальчик просто не достоин тебя. Ты подрастёшь, шрамик уберёшь. А вот он ума и воспитания не наберётся.
Настя тихо засмеялась, вытирая слёзы.
— Спасибо.
— Не за что, крошка. Иди, устраивайся в зале, телевизор включай. А я пока закажу что-нибудь тебе поесть и чай заварю.
Настя стеснительно поцеловала меня в щёку и пошлёпала босыми ногами в комнату. Я набрала в чайник воду, поставила греться и набрала номер Поли.
— Поедешь, да? — тут же раздался её голос из динамика.
— Да, — пальцем стала обводить узор на кафеле.
— Хорошо. Мы через двадцать минут уже выходим. Заедем за тобой.
— Спасибо.
Полина прервала звонок, а я будто в полусне заваривала чай, умывалась и меняла одежду. Ноги дрожали при каждом шаге. Казалось, что я споткнусь и упаду.
Рома и Поля приехали слишком быстро. Я оставила Насте запасные ключи, деньги для курьера и сбежала вниз по лестнице. Рома стоял у машины, засунув руки в карманы куртки. Снова показался мне хмурым и недружелюбным.
— Привет, — второй раз за день поздоровалась с ним.
— Привет, — потянулся, чтобы открыть передо мной заднюю дверь, но замер. — Не знаю, зачем я лезу, честно говоря. Может, хочу всё ещё отомстить за то, что он в наши с Полей отношения лез.
Рома открыл передо мной дверь, и я тут же скользнула в салон.
— Готова? — Полина повернулась ко мне с переднего сиденья.
— Нет, — призналась честно. — Но я не передумаю.
— Что ж… Поехали…
Мишка
Приехали мы к неприметному зданию, больше походящему на заброшенный завод. Все окна были заколочены, а кругом стояла практически кромешная тьма, рассеиваемая лишь фарами проезжающих машин. Только множество автомобилей, припаркованных подле здания, извещали о том, что сегодня здесь собралось много гостей. Я сомнением смотрела на длинное, кажущееся бесконечным здание, и пыталась понять, почему бои проходят здесь.
— Потому что нелегальные, — ответил Рома на вопрос, который я озвучила вслух. — Но это не мешает сотрудникам органов делать ставки.
— И что, большие деньги? — я пыталась разглядеть лицо парня в темноте.
— Баснословные.
— Зачем он дерётся? Других способов заработать нет? — кусала губы, пялясь в темноту.
— Он пашет. Деньги, которые государство за отца выплачивает, мать тратит сразу. В первый же день. А потом берёт в долг… Что Тохе остаётся? Только выплачивать его. А вся эта дурь немалых денег стоит.
— Но он же не может всю жизнь так… — мой голос сорвался.
— Всю жизнь не будет. Но ещё четыре года придётся. До шестнадцатилетия Насти. Там уже суд.
Боже. Сколько дерьма приходится переживать парню. За три года всё стало ещё хуже.
— А сейчас почему он не может забрать Настю?
— Антон пытался. Обращался в органы опеки. Заявление отклонили.
Меня затошнило и бросило в жар, будто каждая клетка тела запылала. Я дёрнула ручку двери и вывалилась на улицу. Закашлялась и с трудом сдержала сухие рвотные позывы. Будто мои сердце и душа решили вылететь на промёрзлую землю.
— Ты как? — Поля вылезла следом и тут же оказалась возле меня, закинув руку мне на плечо.
— Ты бы знала, как гложет меня вина, — виском прижалась к щеке подруги. — Я должна была остаться…
— Незачем жалеть сейчас, — Рома как всегда появился неслышно. — Пойдём, скоро бой начнётся.
Рома подхватил Полю за руку, а та, в свою очередь, сжала мою ладошку, увлекая следом за ними в здание.
Расположились мы на шестом ряду, откуда открывался вид на ринг. В какой-то момент осознала, что дрожу. Ладони вспотели, а тонкий свитер прилип к спине точно вторая кожа. Мне казалось, что я нахожусь в вязком тумане, поскольку всё воспринималось отрывками, а голова стала ватной. Пустой. Голоса доносились словно сквозь вату. В глазах двоилось.
А потом в себя резко пришла, словно вылили ушат холодной воды. Антона я узнала сразу. Стоило ему оказаться за сеткой, отделяющей зрителя от бойцов.
Даже не осознала, как подскочила на ноги. Как ладонь вжала в грудную клетку, пытаясь успокоить сердце, норовящее вылететь на пол. К босым ногам парня.
Он изменился. Стал ещё выше. Худее. Шире в плечах. Не сразу поняла, что в нём изменилось. Что царапало так сознание острым когтем. Только в тот момент, когда Тоша рукой провёл по голове, озарило, что он подстригся. Блондинистые волосы теперь казались темнее и торчали коротким ёжиком. Сжала кулаки, вспоминая фантомные прикосновения к его волосам. Как зарывалась пальцами в длинные пряди, когда он клал голову мне на плечи. Или когда привставала на носочки, чтобы ответить на его поцелуи.
— Эй, сядь, чего вскочила. Ты обзор загораживаешь, — кто-то грубо дёрнул меня за локоть.
Не оборачиваясь и не отрывая взгляда от профиля Антона, упала на жёсткое сиденье. Краем глаза увидела, как Полина протянула руку, но уронила её на колени, так и не прикоснувшись ко мне. Первый раунд я не дышала. Влажными пальцами сжимала низ свитера, растягивая ткань. Мне хотелось орать от беспомощности всякий раз, когда кулак огромного мужчины соприкасался с телом Антона. Мне казалось, что я чувствую боль на собственном теле. В тех местах, куда приходились удары. И мечтала забрать хоть часть его боли.
Удар гонга заставил задышать и расправить ткань свитера. Но не отвести взгляда от ринга, где Тоша жадно пил воду, с безразличным видом слушая высокого накаченного мужчину средних лет. Кивал, разминая плечи и полотенцем проводя по лицу. Мне так хотелось рвануть вперёд, оказаться возле него и умолять на коленях уйти из этого ужасного места. Не позволить больше себя бить.
Но я сидела на месте, точно замороженная, наблюдала за тем, как противник Тоши наносит удар. Парень согнулся, а я, не контролируя себя и собственное тело, подскочила и заверещала, срывая голос. Перед глазами всё плыло от слёз, но это не помешало видеть, как Антон тряхнул головой. Усмехнулся криво. А после голову вскинул и посмотрел прямо на меня. Безошибочно найдя взглядом в ревущей и беснующей толпе. Будто почувствовал меня.
Шаг. И он рухнул на сетку. Сжал пальцами. И всё смотрел, смотрел на меня, не отрываясь. Я даже цвета его глаз не видела со
