в грудной клетке снова ожила. Она ударила по мне со всей силы. Казалось, что у меня в солнечном сплетении разрослась огромная гематома.
Пока еще я была не готова принять новую реальность. Ту реальность, в которой рядом со мной нет Юры.
— Всё пройдет дочечка. Всё пройдет, — повторила мама и снова обняла меня.
Так и не притронувшись к обеду, я засобиралась домой. Хотелось дать себе еще немного времени, чтобы всё расставить в своих мыслях по местам.
Уже подходя к своему подъезду, я по привычке поискала взглядом машину Юры. Он всегда ее оставлял под домом. На одном и том же месте. Рядом с детской площадкой. Всё утверждал, что как только мы переберемся жить в новый жилой комплекс, Юра обязательно купит себе отдельное парковочное место.
Я улыбнулась самой себе, вспомнив обо всём этом. Боль в груди будто дёрнула за оголенный нерв, и моя улыбка тут же скривилась.
— Цыпа, а ты, я вижу, вообще отбитая. Считать не умеешь, — вдруг раздался голос, доносившийся со стороны детской площадки.
Уже вечерело. Включили фонари. Желтый унылый свет осветил лицо бритоголового мужчины, который ровно три дня назад ввалился без приглашения к нам в квартиру. Да еще и с дружком.
Я застыла на месте. В голове всё разом перепуталось. Разрыв с Юрой вырвал меня из реальности и оставил только боль и пустоту.
— Мужик твой где? — бритоголовый ленивой походкой направился ко мне.
— Не знаю.
— Да что ты? — он вскинул брови. — А кто знает? Я с тобой поступил цивилизовано. Не тронул. А ты всё равно тормозишь. Может, тебе мотивация нужна дополнительная, а? Ну для ускорения, так сказать, — мужчина остановился в шаг от меня.
— Нужно еще немного времени, — торопливо проговорила я. — У нас с Юрой… возникли некоторые личные трудности.
— А меня это нихера не интересует, — мужчина сплюнул на тротуар. — Мы сейчас прокатимся в посадку. Если убедишь меня дать отсрочку, дам.
— Не имеете права, — я хотела отступить назад, но приказала себя остаться неподвижной. — Я вызову полицию. Подам на вас в суд.
Мужчина расхохотался. Заливисто. Будто я его и в самом деле рассмешила.
— Я не шучу.
— Значит так, — бритоголовый моментально стал серьезным. В карих глазах, что сейчас казались совсем чёрными, мелькнула тень раздражения. — Сейчас ты садишься в мою машину.
— Нет.
— Заткнись и слушай меня, — прошипел он. — Гор хочет видеть мужика твоего. Но раз его днём с огнём не сыщешь, приволоку тебя. Сама с ним говорить будешь. Поняла меня?
Голова шла кругом. Я почти не спала, почти не ела, поэтому чувствовала себя выпотрошенной и обессиленной.
— Даже не думай дёргаться, иначе пристрелю, — добавил Мамон. Кажется, так его звал дружок, когда они приходили к нам домой. — Выбора у тебя всё равно нет.
Он был прав и прекрасно знал об этом. Выбор у меня действительно отсутствовал. Заставляя свои мозги работать, я понимала, что сейчас нахожусь в одной связке с Юрой. А из-за этого под ударом находится и наша дочь. Я не могла позволить, чтобы с Наной что-то случилось из-за ошибок ее трусливого отца. Если бы не она вряд ли я куда-либо пошла с этим человеком.
— Шевелись, — он нервно кивнул в сторону машины.
Торопливо шагая к ней, я мысленно перебирала содержимое своей сумочки. Ничего, что могло бы послужить потенциальным оружием у меня, к сожалению, не нашлось.
— Не создавай проблем, — бросил мне в спину Мамон, отключив сигнализацию. — И всё будет в ажуре.
Сглотнув ком, я села в машину. Боль в грудной клетке застыла. Всё внутри меня сосредоточилось на страхе перед неизвестностью.
Первое, за что зацепился мой взгляд, когда я села в машину — книги. Обычные книги в мягкой обложке валялись между сиденьями и на бардачке. Их было штук пять, не меньше. Из-за эмоционального напряжения и страха я не смогла разобрать буквы на обложках. Но явно это была какая-то беллетристика.
То впечатление, что у меня сложилось о бритоголовом, никак не вязалось с процессом чтения книг. Это равносильно увидеть слона в балетной пачке, исполняющего танец маленьких лебедей. Изящества в этом много не разглядеть.
Мужчина сел за руль, небрежно сгрёб книги, что лежали на бардачке и бросил их на заднее сиденье. Та же участь постигла и те две книги, что валялись между водительским и пассажирским креслом.
Я сидела и не шевелилась. Страх был слишком огромен, чтобы вот так просто избавиться от него. Но я всё-таки попыталась себя успокоить тем, что раз Мамон читает, значит это уже должно его делать более человечным. Но тут же мозг выдал контраргумент. Если начитанный бритоголовый такой дикий и опасный тип, то каким окажется его дружок по кличке Гор?
Сильно-сильно стиснув ручки своей сумочки, я постаралась медленно и ровно выдохнуть. Мамон завёл двигатель и нажал кнопку на руле. Включилась аудиосистема. Через несколько секунд пространство автомобиля заполнило тяжелое вступление с отчётливо различимыми басами и солом гитары.
Я поёжилась и осторожно взглянула на Мамона. Он, качая своей бритой головой в такт музыки, выехал со двора. В этот момент все мои семейные проблемы показались смехотворным пустяком, в сравнении с той ситуацией, в которой я сейчас находилась.
Мужчина закурил. Барабаня пальцами по рулю, он выпускал густые струи дыма. Я закашлялась. У нас в семье никто никогда не курил. Поэтому к никотину я в принципе относилась резко негативно. Мамон включил кондиционер и прибавил скорости.
Мое сердце так быстро и беспокойно затрепыхалось в груди, что мне даже стало тошно. Страх продолжал зреть внутри меня, пуская метастазы по всему моему сознанию и танцевать под эту тяжелую музыку.
— Сколько Юра задолжал? — глядя на дорогу, спросила я.
— Гор расскажет, — коротко ответил Мамон, и сигарета переместилась с одного уголка его рта, в другой.
Я попыталась среди страха и паники найти хотя бы маленький клочок спокойствия, чтобы всё хорошенько обдумать. На что Юра мог занять денег? Очевидно, что на свой бизнес. Один кредит уже в банке был взят. Юра хотел его оформить на меня, но я безработная, поэтому этот момент ему пришлось взять на себя.
Господи, какая же я всё-таки дура! Было ведь столько подсказок, столько мелочей, которые уже давно свидетельствовали о том, что
