— Не-нет, Ми-ша. — цепляюсь за его руки, хочу сказать, что я здорова и такое со мной впервые. С ужасом понимаю, что заикаюсь. Это мой самый страшный кошмар наяву.
Я год заикалась после смерти мамы. Что только Нюра не перепробовала. Таскала меня по врачам, бабкам, психологам. Ничего не помогало. Прошло само, на первую годовщину смерти. Когда я её отпустила.
Меня травили в школе из-за этого. Целый год я была на домашнем обучении. Потому что, не могла смириться с потерей единственного родителя. Я и так всю жизнь была безотцовщиной и не хотела быть круглой сиротой. Ходила как обморок, похудела, практически перестала разговаривать. Какая нормальная мать поступит так со своим ребёнком?
Мне становится ужасно душно, воздуха катастрофически не хватает. Лёгкие начинает жечь, но я не могу вдохнуть.
Калейдоскопом мелькают перепуганные лица Миши и персонала.
— Кажется, это паническая атака, принесите воды и отойдите все! — рявкает Миша, ослабляет шнуровку на моём сарафане.
Хватает меня на руки, прячет нас за занавеской. Ему суют стакан с водой в примерочную.
Я кряхчу, не в силах продохнуть и хоть что-то сказать. Мне страшно и кажется, что я умираю.
— Выпей, не бойся. Я с тобой. В грудине жжёт? Это не сердце? Если жжёт, кивни, если нет, помотай головой! — командует Миша.
Я цепляюсь за его голос как за спасательный круг. Мотаю головой. Жадно пью воду, закашливаюсь. Вода бежит по подбородку на сарафан.
— Ничего страшного, не торопись. Значит, просто паническая атака.
Меня трясёт будто от холода, лёгкие наконец-то начинают работать. Я дышу как после пробежки, часто и громко. Миша гладит меня по спине успокаивая. Хочу сказать, что не надо меня трогать, чтоб не запустить триггер.
Но осекаюсь, потому что не чувствую привычного ужаса от чужих прикосновений. Как это? Жду, что вот сейчас меня коротнёт и я превращусь в жалкий, скулящий комок. Но этого не происходит.
— Что случилось? Кто тебя так напугал, Мира? — с тревогой спрашивает Миша и я точно слышу акцент, а обычно его нет.
— Я сам от страха чуть не обделался. — хмыкает, облокачивается затылком на зеркало. Рассматривает меня, подвисает о чём-то задумавшись, поглаживает кожу чуть выше разбитых коленей.
Знакомая паника накатывает волной, но она такая маленькая, что я могу её подавить. Это получается легко и само собой.
Это что он? Он моё лекарство? Вот так просто случайный парень, что вернул мне кошку, и пережил со мной одну из самых ужасных встреч в моей жизни. Может снова сделать меня нормальной? Ведь Рита говорила, что именно так и будет! Что это будет случайная встреча, когда я совсем перестану ждать.
Эта мысль так шокирует меня, цепляет как на крючок. Я словно Золотая Рыбка готова выполнить все его желания за возможность проверить свою теорию.
Как это происходит у нормальных людей? Вряд ли они начинают разговор со слов: пожалуйста, переспи со мной, мне нужно кое-что проверить!
Надо с ним подружиться сначала? А вдруг у него девушка есть? Только не это!
Зажмуриваюсь. Вселенная, миленькая, пожалуйста, пусть он будет свободен. Должно мне хоть раз в жизни повезти!
Ловлю своё отражение в зеркале. Кошмар, зарёванная, с чёрными разводами от туши, нос красный, сарафан расшнурован и в мокрых пятнах. Прямо мисс Вселенная. С такой даже из жалости никто спать не станет.
Нужно срочно привести себя в порядок, собраться с мыслями. Очухаться немного. Конечно, позвонить Нюре, серьёзно с ней поговорить, но это точно не сегодня.
Неожиданно в рюкзаке оживает телефон. И я точно знаю, кто это. Потому что «Девочка из прошлого» у меня стоит на Даню. Смотрю на экран, я знаю этот номер наизусть. И ненавижу его, потому что месяцами ждала с него звонков. После них часами рыдала и зарекалась, что больше никогда не стану говорить с Даней. Потому что я хочу к себе другого отношения.
Миша тоже отмирает, смотрит на фотку Семёнова на экране, убирает руки.
Ну, нет, я не позволю ему больше портить мне жизнь. Скидываю звонок, выключаю телефон. В этот раз я выбираю себя.
Глава 6.
Мирослава
Умываюсь в туалете торгового центра. Слава богу, тут чисто и приятно пахнет, и народу никого. Видок у меня тот ещё, конечно, нос красный, вся какая-то помятая. На моём фоне сосед выглядит Аполлоном, хотя он, правда, очень симпатичный.
Миша стоит недалеко у входа, в руках большой пакет с логотипом детского магазина. Значит, вернулся и выкупил подарки, пока я приводила себя в порядок. Улыбается, что-то читает в телефоне.
— Я всё! — подхожу ближе.
Мне так стыдно перед ним за эту ситуацию. Но если бы его не было рядом, мне кажется, я бы и умерла там на полу. Это была бы самая нелепая смерть из возможных. Встретить мать, которую двенадцать лет считала погибшей, и умереть от осознания масштабов предательства.
Кручу в руках солнечные очки, с любым другим человеком я бы давно их надела, но от Миши не хочется прятаться.
— Есть хочешь? — спрашивает, суёт телефон в карман шорт.
— Не очень, но выпила бы молочного коктейля, с вишнёвым пирожком, и ещё бы, наверное, не отказалась от картошки фри.
Миша смеётся.
— Хороший аппетит и не скажешь, что десять минут назад ты помирать собиралась.
Я краснею, как неудобно перед ним.
— Ну, не померла же. Чем не повод поесть? Пошли уже. Тут недалеко есть фастфуд навынос и там очень вкусно.
Бредём по аллее, Миша чуть позади.
— Чего ты вышагиваешь? Пошли быстрее! — хватаю его за руку, тяну вперёд.
Сосед мой вместо того, чтоб ускорится, замирает и пялится на наши руки. Упс.
Я тороплю события? Да, определённо, но я не хочу морозиться, Миша мне нравится и если вдруг он и есть моё долгожданное лекарство, то я поверю, что жизнь налаживается и в этот раз Космос на моей стороне.
Тоже смотрю на наши переплетённые пальцы. Даже не собираюсь отпускать.
Идём, держась за руки, мне кажется, Миша что-то сосредоточенно обдумывает, поглядывает на меня.
— Мирослава, что случилось в магазине? Ты ведь с кем-то говорила перед приступом? — Миша чуть замедляется, ждёт моего ответа.
— А отвечать обязательно?
— Очень желательно, хочется понять, что это вообще было? И не повторится ли? — хмурится мой бдительный сосед.
— Не повторится, не переживай, а если, что вдруг ты же рядом? — нагло улыбаюсь.
— Пожалуй.
Перекусив в уличном кафе, решаем ещё пройтись.
Увидев лоток с сахарной ватой, тащу Мишу к нему.
— Это же сплошной сахар. Ты знаешь, как это вредно для зубов? — умничает франт.
— Знаю, а ты знаешь, как это вкусно? Дайте нам, пожалуйста, двойную розовую.
Миша достаёт наличку, расплачивается. А я немного теряюсь, что он вот так просто везде за меня платит, это так классно, не из-за денег, а потому что он хочет сделать мне приятное. То, что нежадный это, конечно, ему огромный плюс. Кажется, я ему тоже интересна.
Уговариваю его попробовать, скармливаю крошечный кусочек, на большее Миша категорически не согласен. Не иначе думает о здоровье зубов. Улыбка у него конечно голливудская. У них в Америке, наверное, все такие белозубые.
— Теперь пить хочется, — вздыхаю, прикончив вату. — тут чуть дальше есть супермаркет, давай зайдём.
— Давай. — соглашается Миша и крепче сжимает мою ладонь, пока мы переходим дорогу.
Бредём между стеллажей с напитками. Миша берёт бутылки с водой, читает, хмурится, ставит на место. Вот же зануда. Прохожу чуть дальше, чем бы его удивить на ужин? А то, что ужинать мы будем вместе, в этом я даже не сомневаюсь. Может рыбу запечь?
Рассматриваю ассортимент в холодильнике.
— Мирослава, вот так встреча!
Оборачиваюсь на знакомый голос.
Навстречу мне спешит Сергей Николаевич, давний знакомый Нюры, и насколько я знаю когда-то любовник моей матери, по совместительству будущий тесть Семёнова.
