Не удивлюсь, если это платье выбрала для меня какая-нибудь его очередная секретарша. И с одной стороны меня воротит от этого, но с другой — будет лишним напоминанием, зачем я пришла в клуб. Да и, признаться, вариантов клубных нарядов у меня все равно больше нет.
Уже на подходе к ночному клубу начинаю сомневаться в адекватности своей идеи. Но стоически продолжаю идти вперед. Жаль, нельзя подкрепить свою уверенность горячительным. Оно бы мне сейчас точно помогло.
— Девушка, документы, — тормозит меня на входе парень с широким лбом.
— Что?
— Лет вам говорю сколько? Документы предъявите.
— О, конечно, — вытаскиваю из сумки паспорт.
— Князева? — поднимает на меня подозрительный взгляд.
Киваю.
Охранник зачем-то пролистывает страницы паспорта, и наконец возвращает его мне:
— Проходите, пожалуйста, Евгения Владимировна.
Глава 6. ОН
— Кто пришел к вам в клуб?! — ушам своим не верю.
— Жена ваша, Герман Валерич, — уверенно отзывается динамик телефона. — Я лично документы проверял. Князева Евгения Владимировна. Засомневался, проверил штамп в паспорте: там ваши данные. Это она, верняк.
— И что она там забыла? — спрашиваю скорее у самого себя.
— Не могу знать, Герман Валерич. Просто танцует. Не пила, — рапортует Павлик. — Пара мужиков рядом с ней трется, но пока без рук.
— Я понял, Паш. Присмотри за ней, я сейчас приеду.
Пара мужиков значит? Сразу пара, блядь?! А че не десяток???
Да какого хера происходит, спрашивается?! Может я один такой идиот, который в ней женщину не разглядел? Или все вокруг извращенцы?
Однако звонок Паши вскрыл во мне еще одну неизвестную мне ранее мозоль. Кажется, я сейчас ревную.
Пиздец как!
Готов голыми руками придушить каждого, кто сейчас даже просто смотрит на нее!
А она же стопудово не просто так туда пришла.
— Сучка мелкая, — выдыхаю, захлебываясь от ярости. — Значит мстить мне собралась?! Только попробуй, Женечка. Только попробуй! Я оторву каждый хер, посмевший даже глянуть в твою сторону!
Насколько же мне спокойней жилось, пока она сидела у меня дома без дурных мыслей и желаний. Своих любовниц я никогда не ревновал — не видел смысла, если они сами на меня вешались. А Женю не рассматривал в качестве объекта чьего-то сексуального желания. Но теперь… Места себе не нахожу, пока машина слишком медленно едет в пригород:
— Быстрее, Веня! Быстрее!
— Как могу, Герман Валерич!
— Ты у меня еще получишь за то, что упустил ее! Уже дважды! Я ведь сказал следить, а ты куда смотрел? Небось пожрать как всегда…
— Да я вам клянусь, ни на секунду ни отлучался! Ну не выходила она из дома, честно!
— А как ты тогда объяснишь звонок Паши? В окно она вылезла? Или телепортировалась?
Не зря говорят: хочешь сделать хорошо — делай сам! Надо было самому за ней следить. Да я же и так всю работу забросил, с тех пор как она ушла! Думать больше ни о чем не могу, кроме своей сбежавшей жены, так хоть в офисе надо появляться, чтобы подчиненные не расслаблялись. И секретарши теперь нет — вообще бардак с расписанием.
Это еще хорошо, что у меня везде свои бдительные люди имеются. Женя знает, что кроме прочего я держу пару сотен единиц недвижимости в городе, но какую конкретно, конечно же, никогда не интересовалась. Ей казалось неуместным лезть в мои финансовые дела. Она вообще от всех моих финансов старалась держаться подальше.
— Упрямая девчонка, — бормочу себе под нос.
Хотя эта ее упертость в итоге мне на руку. Женя оказалась не в курсе, что я владею тем зданием, где расположен ночной клуб, в который она сегодня пришла мне мстить. Как и не в курсе того, что охрану всех моих зданий осуществляют люди из моего же охранного агентства.
Надо будет Паше премию выписать. За поимку особо опасной, готовой уничтожить собственную жизнь из-за меня дурака. Она же у меня натура ранимая. Сейчас глупостей наделает, потом сама пожалеет.
Веня еще даже не успевает полностью остановится, как я выскакиваю из машины и влетаю в клуб. Ребята на входе почтительно кивают. Паша сразу увязывается за мной:
— Последние двадцать минут ничего не менялось, она в гордом одиночестве тусит на танцполе.
— Почему ты не с ней?! — рявкаю. — Разве я не сказал с нее глаз не сводить?
— Дык меня вызвали на входную группу, Герман Валерич, — оправдывается. — Там какие-то упыри драться собрались.
— Похер на упырей, Паша! Ты приоритеты-то расставляй! Вот и где она?! — я указываю ему рукой на танцпол и не вижу ни одного ангела, похожего на мою жену.
Паша чертыхается себе под нос, судорожно оглядывая людей в клубе:
— Простите, Герман Валерич! Дайте мне десять минут, я ее найду!
— Ты хоть представляешь сколько всего с ней может случиться за эти десять минут?! — цежу я, чувствуя, что на глаза опускаются шоры.
— Пять! Пять минут, Герман Валерич! Мы щас мигом ее отыщем! — он поднимает к лицу рацию: — Ребят, срочно по камерам мне найдите ту миниатюрную брюнетку, за которой я вам велел присмотреть.
— Какую еще брюнетку, Паша? Моя жена светло-русая.
Паша поднимает на меня непонимающий взгляд:
— А вы давно свою жену видели? — задает тупой вопрос.
— В смысле? — непонимающе морщусь.
— В том смысле, что паспорт вашей жены я принимал из рук брюнетки, — пожимает плечами. — Это точно.
— Что еще за херня?
— Может она паспорт потеряла, и кто-то воспользовался?
— Воспользовался чтобы что, Паш? В ваш гадюшник просочиться? — фыркаю я, окидывая новым взглядом толпу в клубе. — Брюнетка, говоришь?
— Да, темные волосы, собранные в высокий хвост, короткое красное платье, яркий макияж, и черные босоножки на платформе.
— А ты весьма пристально мою жену разглядел, — с нескрываемой угрозой в голосе замечаю я.
— Так это… Вы же сами попросили присматривать. Она просто пока танцевала пару раз едва не упала на своих этих каблучищах, вот я и запомнил, — оправдывается.
Рация в руках Паши оживает:
— Павел Аркадьевич, она на баре с каким-то типом.
Больше мне знать ничего не надо. Срываюсь вниз по лестнице, и бесцеремонно распихивая народ на танцполе, пробиваюсь к барной стойке.
Ну же! Где же ты, малыш?!
Взгляд цепляется за бледную ручку, лежащую на барке. Пальчики тоненькие, а ногти свои. Не нарощенные. Чего редко встретишь в подобных заведениях. Это должна быть она. Но хрупкая фигурка скрыта от меня чьими-то широкими плечами.
В следующую секунду от меня скрываются и ее пальчики, оказавшиеся накрытыми чужой большой ладонью. Что за мудила?!
Успеваю заметить, что бармен залип со стаканом в руках, тараня взглядом все ту же обладательницу тонких пальчиков.
Какого хера вам всем надо? Она не подходит для таких вот наглых взглядов, блядь! Да и ей хватит и одного урода в жизни. Меня!
Может я ошибся и это не она?
Оглядываюсь по сторонам, в попытке найти еще кого-то похожего на мою жену, а когда возвращаю взгляд обратно, столбенею. Буквально во всех местах.
…
Даже не знаю, что первое бросается в глаза, вызвав такую острую реакцию?
Непривычно темные волосы, собранные в тугой конский хвост. У меня невольно сжались кулаки от желания намотать этот хвостик на свою ладонь.
А может дело в ее улыбке? Она немного нервная, но открытая. Будто бы флиртуя, Женя прикусывает свою губку. Хотя я один наверняка знаю, что это вовсе не флирт, а скорее смущение. Но от того не легче.
А может меня так проняло от того, что эти ее губки впервые накрашены по-шлюшьи алой помадой. Невольно представляется эта помада на моем стволе.
Сука… Че меня так ломает?!
Ее плечи обнажены.
Красное платье выглядит контрастно сочно на ее светлой коже.
Острые ключицы.
Ложбинка между грудей. И почему они казались мне маленькими?
Точеная талия.
Аппетитная попка, обтянутая алой тканью, не доходящей и до середины бедра.
И длинные стройные ножки, затянутые в очевидно не слишком удобные босоножки на ремешках.
