статный, и как потом выяснилось, совершенно одинокий.
Он пришёл к нам в городскую библиотеку, чтобы найти старый справочник про юриспруденции. И пока наш посетитель изучал нужный ему каталог, я рассматривала его.
Длинные пальцы, строгий костюм, дорогие запонки и туфли, которые я оценила, пока бегала за каталогом.
— Я нашёл, — и его уверенный взгляд лёг на мои губы, и тем самым осёк все мои метания.
Я безвольно кивнула, застывая перед ним маленькой мышкой.
— У вас потрясающие глаза и цвет волос, — вдруг продолжает он всё тем же мелодичным тоном, как и раньше болтал про книги из каталога.
Хлопнув ресницами за стеклами простых очков, цепляюсь пальцами за свои огненно-рыжие волосы.
— Вы замужем?
Мне бы тогда схватить тот самый каталог, что весом килограмма два, и огреть этого принца по темечку. А потом молиться, чтобы после сотрясения его постигла амнезия.
Но нет. И как правильно подметил Царёв, моё слепое обожание этого человека не мешало мне ложиться к нему в постель, даже когда наш мир начал трещать по швам.
Выключила воду и вышла из душевой кабины.
Я до прихода гостей Сириуса с Полиной и Царевым как раз приняла душ, но перечить воле злого хозяина дома больше не решилась.
Душ так душ.
Насчёт всего остального боязно до дрожи в коленях, но приставать ко мне в сексуальном плане боксёр точно не станет. У меня сейчас не те формы тела, что воспламеняют мужские чресла. В последнее время даже Адам спал отдельно от меня, не требуя исполнения супружеского долга.
Выхожу из ванной комнаты, соединенной со спальней, мышкой. Одной рукой придерживаю полотенце на груди, другой свой животик. Малышка, чувствую, тоже не спит и беспокойно пинается.
Ещё бы… мамочка у неё ещё та лягушка-путешественница. А всё виноваты эти нервы… меня с детства всегда тошнило, когда я сильно волновалась, но вот чтобы так, да со рвотой…
Такое на моей памяти было трижды: один раз во время гриппа из-за лихорадки, второй раз — отравилась в столовой университета и третий — токсикоз в первый месяц беременности.
Сегодняшний марш желудка я вообще никак не ожидала. И от воспоминаний испорченной одежды чемпиона стало стыдно.
В спальне темно, и я рада, что мою пылающую мордашку не видно. А ещё в спальне никого нет. Зато мой чемодан стоит посередине комнаты, о чём я узнаю, когда цепляюсь за него мизинцем.
Громкий крик боли сдержать не удаётся, как в принципе и грохот завалившегося на бок чемодана.
Пальчик пульсирует болью, но для того, чтобы бы его размять, мне надо присесть на кровать, а иначе моя выпуклость спереди не позволит согнуться.
Когда дверь спальни резко распахивается, ослепляя меня светом из коридора, я взвизгиваю ещё круче, чем после удара пальца. Про него в тот момент я вообще забываю.
Голос у меня поставленный, я и пою очень хорошо, поэтому и визжать могу во всю силу прокаченных пением лёгких.
— Мать твою! — слышу рычание с дверей и вижу мужской силуэт, что несётся в мою сторону, как локомотив.
И тут пошли рефлексы. Голые.
Я меняю тональность визга и прыгаю в сторону от этого «локомотива». Нечаянно снова запинаюсь за противный чемодан, который отскакивает и едет прямо под ноги нападающего.
Этот «состав» с грохотом опрокидывается на пол лицом вниз, а я уже на ультра тонких коротких визгах запрыгиваю ногами на кресло.
С пола раздаются маты. И голос такой знакомый.
— Андрей? — перехожу с визга на шёпот.
— Да ни хуя! Как минимум, сам дьявол по твою душу.
Мужской юмор я всегда плохо понимаю, поэтому и сейчас не могу оценить степень серьёзности ответа. Это мне угрожают⁈ Тем более эта гора мышц и тестостерона начала подниматься.
— Если верить описаниям древних племён Макуку, то дьявол…
— Они ошибались, — резко перебивает меня. — Эти «Ку-ку» твои. Дьявол — это ты, Азалия.
Андрей встал с пола, и подхватив чемодан, с чувством бросил его на кровать. Потом разворачивается ко мне и резко спотыкается на том, для чего открыл рот.
Царёв смотрит на меня, я на него. И даже моргнуть боюсь.
А потом до меня доходит. Я осторожно опускаю взгляд вниз.
И да! В пылу побега от «локомотива» я как-то забыла, что на мне, кроме трусиков, только полотенце. И теперь я в лучах света, льющего из коридора, стою почти голая, жамкая в пальцах края полотенца на груди.
Стыд затапливает меня до самых корней волос. Нашла время пощеголять рисунками вен и растяжками на животе. Начинаю кутаться обратно в полотенце.
— Прости, — шепчу оторопевшему Царёву.
Вид у него какой-то нездоровый. Неужели ему настолько неприятно⁈ Да только проблемы меня не покидают.
Чтобы спуститься с кресла, мне надо бы отодвинуть боксёра, который почти намертво прирос к полу. Второй вариант — прыгать через подлокотник, но на сегодня действительно пора закачивать с авантюрами.
Делаю маленький шаг вперёд, давая мужчине возможность покинуть мой путь. Но ни черта, Андрей просто пялился на мой живот.
Очень хотелось прикрыть руками дочь, но тогда бы я окончательно потеряла связь с полотенцем. А это совсем плохо.
— Андрей, ты сказал, пора спать.
Чемпион, видимо, вспоминает, что у живота есть ещё и голова. Несколько томительных секунд, не моргая, смотрит прямо мне в глаза, а потом шагает в сторону.
Я не теряя времени спешу покинуть свою башню заточения. Тёплые пальцы крепко подхватывают меня под локоть и придаёт равновесие при спуске.
— Да, тебе надо выспаться. Завтра сразу после свадьбы у нас самолёт. Мне надо на подготовку к бою в другом городе.
А потом эта гора мышц уходит в ванную комнату, где звуки льющейся воды звучат так долго, что под их переливы я засыпаю с тяжёлыми мыслями о новом дне.
Андрей
Азалия с утра едва дышит в моём присутствии. Не знаю, боится или ещё какие-то тараканы в рыжей голове, но я тоже стараюсь максимально её не трогать.
После её «Доброе утро» и моего «Это вряд ли» мы позавтракали в тишине. Точнее ел только я, а девушка мелко щипала булочку и пила чёрный чай с лимоном.
Удивительно, что с таким скудным питанием она не только не растворилась, но и даже умудрилась выносить ребёнка.
И воспоминание вчерашнего вечера смазанным хуком бьёт в голову.
Живот. Никогда не видел беременных женщин вот так близко и почти обнажённых. В моём мире все девушки стройные, а при слове «беременность» кривят нос. Да я и сам был уверен, что торчащий живот с поплывшей
