это будет глупо. Надо придумать что-то новое.
— Зачем?! — Ее рассуждения в недоумение ввергают. — Если тебе так надо его внимание, то приходи завтра в пятьсот двенадцатую и признайся ему сама. Так будет даже лучше!
— Брось, Лиза. Сафронов в мою сторону даже не смотрит. — Произносит с раздражением.
А я тут при чем. Как будто тут моя вина есть.
Мне бы проблемы Марины.
— За срыв занятия могут дисциплинарное внести в личное дело, а мне так рисковать нельзя.
Я заявку подала на перевод по обмену от универа. Последний семестр в другой стране, практика в международной компании. Я ради такого над учебниками сидела, склонившись, ночи напролет не разгибая спины.
— Ни в коем случае нельзя. — Девушка сразу же оживляется. — Но это пара твоего… как там его…
— Краснова. — Она знает, что я ему симпатизирую не только как преподавателю.
У меня тут же вопрос возникает. А откуда она знает кто у Сафронова на третьей паре ведет, но его я задать не успеваю. И через пару минут вообще забываю.
— Ага, его самого. Лизка, ты же у него в любимицах ходишь, так что тебе переживать не о чем.
Тут я в ее голосе улавливаю неуверенность. Марина лукавит, потому что мы обе понимаем: последствия будет. Важна степень того насколько плохо.
— Я бы предпочла и дальше в них ходить. — И тут я понимаю, что меня гложило все это время. — Марина! Я же при Сергее Алексеевиче в любви другому признаюсь. Это поставит крест на всем!
И плевать на студентов, которые это услышать. Все равно на сорванную лекцию.
Мое фальшивое признание услышит Краснов!!! И он то точно не знает, что это Сафронов так веселится и заставил меня это сделать.
— И что? — По голосу слышу, как Мари напрягает шестеренки, но все равно не догоняет масштаба проблемы. — Как будто у тебя с ним были шансы…
А нет, догоняет. Шансов с Красновым у меня реально почти никаких.
Говорят, что девушки интерес противоположного пола интуитивно чувствуют. Ничего такого со стороны преподавателя в мою сторону и близко нет.
Увы.
— Тогда у меня есть идея! Ты все сделаешь как хочет Сафронов и перед Красновым не подставишься!
— Какой план? — Скептически отношусь к любым авантюрам, потому что по природе своей не люблю рискованные ситуации.
Мне нравится когда размеренно и предсказуемо, а не спонтанно и непредвиденно.
— Я задержу твоего препода на входе в аудиторию, а ты пока сделаешь все, как сказал Сафронов.
— А ты сможешь? — Раньше Маринка никогда за меня так не впрягалась. Видимо этот мажор реально мутный тип.
— Мы же подруги! — Заявляет она живо. — Я выложусь на все сто.
— Мы же подруги. — Повторяю я эхом и гораздо тише.
Не нравится мне эта затея. Очень и очень не нравится.
— Мариш! Можешь тогда мне одолжить кое-что из одежды и свой чемоданчик косметики?
У меня тоже есть идея. Шанс, что она сработает невелик, но попытаться стоит.
В пятницу я решаю прогулять две первые пары.
Морально и не только готовлю себя ко стрелке в пятьсот двенадцатой.
— То, что ты задумала — полная глупость. — Под боком у меня нашептывает Маринка. По лицу ее видно, что от идеи она не в восторге. И плевать.
Я вообще в ужасе, что вынуждена решиться на нечто подобное.
— Скоро лекция по социологии начнется. Ты опоздаешь.
Сдержанно пытаюсь ее сплавить, чтоб остаться в своей комнате одной. Подруга сейчас конкретно не помогает, а только раздражает.
С паникой я и без нее прекрасно справляюсь.
— Как знаешь. — Девушка хватает сумку с кровати и направляется на выход.
— Пожалуйста, не забудь про Краснова!
Напоминаю еще раз.
На эту авантюру я согласилась исключительно из соображений о том, что подруга мне поможет как обещала.
— Буду за пять минут до начала.
После ее слов сразу же грохот дверей раздается, но у меня нет времени задумываться почему она нервничает не меньше меня.
Кажется, я говорила, что я умница, а Марина умница И красавица. Так что поэтому сегодня по моей просьбе она принесла всю ее косметику и половину гардероба.
Не смогу я признаться Роману в выдуманных чувствах в качестве Лизы Лариной. Со стыда сгорю раньше, чем в шаг в сторону аудитории сделаю.
Другое дело размалеванная вульгарная девица в мини юбке. Одна из тех, кто дни и ночи напролет проводит в клубах.
Сафронову как раз более привычно получать признания от пустоголовых кукол, а не от таких как я.
Ночью я смотрела все возможные видео уроки по макияжу. Вроде ничего сложного, но сейчас я рисую что-то более-менее похожее на пятый раз.
В зеркале меня узнает и мать родная!
После того, как с макияжем покончено я надеваю кофточку и юбку, какие никогда в жизни (и в здравом уме) не нацепила бы. Волосы укладываю, достаю из коробки туфли на шпильке для завершения образа.
— Это просто ужас! — Вслух поражаюсь тому, насколько неподобающе и вызывающе выгляжу. — Ну точно одна из участниц фан-клуба Сафронова. Там его воздыхательницы умом не обременены.
Быстрый взгляд бросаю на часы и понимаю, что время выходить.
Была не была.
Я до входа в главный корпуса дойти толком не успеваю, как меня уже три случайных парня позвали на свидание, а пять попросили номер телефона.
Навязчивое внимание напрягает, и я поражаюсь как девушки специально пытаются выглядеть вульгарно ради всего этого?!
До звонка остается десять минут и все это время я прячусь в кабинке туалета пятого этажа.
Нервничаю так, что все бросить хочется и послать подальше.
Уже готова это сделать, как сообщение Марины останавливает.
“Я на лестнице. Мимо меня Краснов не пройдет. Действуй!”
Звучит звонок, и я стартую. Выхожу из уборной и смотрю прямо перед собой.
Целью ставлю никого не замечать на своем пути.
Тело действует отдельно от сознания, когда я распахиваю с оглушающим звуком массивную дубовую дверь аудитории.
Все студенты на миг замолкают. Внимание абсолютно каждого приковано ко мне.
Напряжение возрастает до предела и в висках пульсирует. Дыхание сбивается и каждый шаг дается невыносимо сложно. Как будто к ногам прикованы гири.
— Воу, красотка! — Первые смельчаки начинают выкрикивать непотребства. — Ты Краснова замещаешь?
— Ради тебя я все выучу!
— Ты частные уроки даешь?
— Хочу стать твоим учеником!
Как перестать все это слышать?!
Сглатываю. Зажмуриваюсь и пытаюсь произнести хоть слово, но не могу размокнуть губы. Тело онемело. Не двигается. Не слушается.
На месте хочется провалиться, когда вот так стою посреди аудитории.
Публика постепенно смелеет
