class="p1">— Вот, пожалуйста, — изящные пальцы раскрывают бархатную папку перед нами.
Садыков ставит свою подпись.
Размашистая, с сильным нажимом, даже она заявляет о волевом характере своего владельца.
Руслан вручает мне теплую, после его пальцев, ручку.
Рука моя дрожит, когда я начинаю водить носиком ручки. Как и вчера, моя подпись получается корявой. Краснею и кошусь на Садыкова.
Он задумчивым взглядом глядит на только что подписанный нами документ.
— Поздравляю вас, теперь вы — муж и жена! — удивительно торжественный голос звучит оглушающее громко для меня.
Роняю ручку, и Руслан Садыков ловит её. Возвращает на стол.
Я опускаю взор вниз, на носы своих замшевых сапог.
Волнение сдавливает мою грудь, сердце то затихает, то учащенно бьется.
Помню, что после объявления мужем и женой, муж должен вроде как поцеловать свою жену…
Теплые пальцы берут меня за правую ладонь.
Вздрагиваю от прикосновения Садыкова.
Его рука на секунду замирает. А потом — по моему безымянному пальцу скользит кольцо. Пораженно гляжу на него. Огромный бриллиант почти полностью закрывает фалангу моего пальца, свет люстры играет на его гранях, привлекая не только мое внимание, но и внимание сотрудницы ЗАГСа…
— Впервые в жизни вижу такое роскошное кольцо, — выдыхает восторженно она, тем самым озвучивая мои мысли.
Садыков не целует меня — ни в ЗАГСе, ни уже потом, в машине.
Сердце мое проникается благодарностью к нему.
Не за кольцо, хотя, оно, безусловно, прекрасно.
А за то что Руслан Садыков не стал прикасаться ко мне.
Понимаю, что все это — временно, но сейчас я рада и такой, пусть и небольшой, отсрочке.
Гляжу в окно машины. Замечаю, что мы выехали из города.
Пейзажи сразу же становятся живее и красочнее.
Багровозолотистый лес контрастирует с кристально-чистым голубым небом. Глядя на это великолепие, я, кажется, понимаю, почему Пушкин особо любил осень.
Столько ярких оттенков! Будто мир осыпали золотом и раскрасили пестрой палитрой!
Улыбаюсь, радуясь тому, что я снова в состоянии замечать красоту вокруг. Прежде мир казался мне холодным и мрачным.
Машина Садыкова плавно сворачивает направо, и мы оказываемся в коттеджном поселке. С любопытством разглядываю дома.
Все, как на подбор, двухэтажные и обнесены высокими заборами.
Это что, наша местная Рублевка?
Скольжу взглядом по облагороженным дорожкам, по пирамидальным тополям, которые, словно зеленый щит, закрывают окна домов от любопытных взглядов.
Взгляд останавливается на ярких астрах и огненно-алых розах. Рядом — скамейки и небольшая детская площадка.
Удивляюсь — здесь красиво, как в кино.
Неужели в жизни так бывает?
Автомобиль чуть замедляет ход и снова сворачивает направо.
Автоматические ворота открываются.
Мы на месте?
Сердце взволнованно стучит в моей груди.
Это — мой новый дом?
От переживания хватаюсь за кожаную обшивку сиденья. Слышу характерный скрежет под ногтями и испуганно убираю руку. Надеюсь, я не сильно испортила сиденье.
— Мы дома, — произносит Садыков.
Через несколько секунд дверь рядом со мной открывается. Руслан Садыков протягивает свою ладонь.
Удивляюсь его галантности.
Надо добавить, что это приятное удивление.
Но часть меня все еще ожидает подвоха.
Как бы я хотела ошибиться в этом! Потому что пока Руслан Садыков не вызвал во мне ни одной отрицательной эмоции.
Напротив, рядом с ним мне надежно.
— Я живу один, но дом охраняют два охранника, а с утра до полудня в нем работает персонал. Мария Семеновна отвечает за кухню, Дарья Сергеевна за уборку. Еще есть садовник, но он работает два-три дня в неделю. Дядя Костя.
Иду рядом и киваю головой.
Мы выходим из гаража, и я медленно притормаживаю.
Перед моим взором предстает шикарный дом.
Не дом, а домище!
Красная черепица украшает покатую крышу, высокие тонированные окна отражают лучи послеполуденного солнца.
Сколько тут этажей?
Один, два…
— Еще есть цокольный этаж, — сообщает Руслан.
Я смущаюсь.
Неужели считала вслух?
— С другой стороны, на втором этаже есть терраса, выходит на лес, думаю, тебе понравится вид, — Садыков внимательно смотрит на меня — отчего моя правая щека начинает пылать.
— Лес — это здорово, — понимая, что нужно поддерживать разговор, говорю я. — Чистый воздух важен для нас с ребенком.
Садыков чуть приподнимает уголки губ в задумчивой улыбке:
— Давай пройдем в дом, я покажу тебе комнаты.
Медленно поднимаемся по каменным ступеням.
Справа — небольшая кадка с петуньями. Не выдерживаю и нежно веду пальцами по ярким бутонам.
Садыков хватается за ручку двери и тянет её на себя.
Затаив дыхание, захожу в дом.
Первое, что я чувствую — как много воздуха в нем. Потом до моего обострённого беременного обоняния доходят другие запахи.
Выпечка, сладкий чай и чистота.
Наклоняюсь, чтобы снять обувь.
Как нарочно, на левом сапоге заедает молния. Нервно дергаю её, но она не поддается.
— Давай я, — произносит Садыков.
Он подвигает ко мне кожаный пуф.
С усталым вздохом опускаюсь на него и вытягиваю левую ногу.
Садыков присаживается передо мной на корточки и аккуратно обхватывает за голень.
Замираю от его прикосновения.
Он так близок ко мне!
Взор мой останавливается на его блестящей лысине. Пальцы сводит от странного желания потрогать её. Интересно, какая она на ощупь?
Поражаюсь собственным мыслям и списываю все это на усталость.
До слуха доносится звук расстегиваемой молнии, и следом ощущаю, как ноге становится легко. Краснею, когда обнаруживаю, что Садыков сам снял мой сапог.
— Спасибо большое, Руслан Даниярович, — спешно выпаливаю я.
— Пожалуйста, — он дожидается когда я встану, а потом добавляет:
— И, пожалуйста, Диляра, обращайся ко мне просто — Руслан. В конце концов, теперь мы — муж и жена.
От слов Садыкова грудь опаляет жаром.
Муж и жена.
Просто Руслан…
— Хорошо, — сглатываю, — Руслан.
Во взгляде Садыкова читается удовлетворение.
И только теперь, наконец, я вижу каким цветом его глаза.
Бархатисто-карие, как свежесваренный кофе.
Удивительно теплые для человека с такой специфической внешностью.
Нет, Садыков не урод.
Но и красавцем его назвать трудно.
Резкие черты лица.
Ни одной плавной линии и намека на чувственность.
Невольно сравниваю Садыкова с Фаизом.
Усмехаюсь.
Все равно что сравнить скалу и песочный замок.
Да, Фаиз обладал яркой внешностью, которой он умело пользовался. Черноглазый, смуглолицый. Густые черные волосы, а уж ресницы какие! Всем девушкам на зависть! И я, как дурочка, влюбилась в него…
Но он оказался таким же ненадёжным, как песочный замок.
— Диляра, здесь — зал, — Садыков открывает двойные двери, и я оказываюсь на пороге просторной комнаты.
Светлые стены, замысловатая люстра на высоком потолке, молочно-бежевая мебель и светлые шторы. Взгляд цепляется за стену, выложенную серым камнем. Удивляясь,
