впереди, и я замедляю шаг, чтобы она меня не заметила.
Из-за моей предстоящей работы меня не будет рядом одну-две недели, в зависимости от того, как быстро я с этим справлюсь, но я позабочусь, чтобы эти ублюдки ушли, и Хейли была в безопасности.
Неторопливо идя по дороге, она смотрит на звезды.
— Боже, как здесь красиво, – слышу я ее слова.
Так чертовски невинна. Она по-прежнему видит всю красоту в мире.
— Именно так, – шепчу я, чтобы она меня не услышала, в то время как мои глаза остаются прикованными к ней.
Я иду за ней к дому и смотрю, как она идет к двери. Она отпирает ее и, войдя внутрь, включает свет. Шторы не задернуты, и я вижу, как она направляется на кухню.
Мгновение спустя она поднимается по лестнице, и тут в другой комнате загорается свет.
Зная, что она в безопасности дома, я провожу еще пару секунд, просто глядя на нее, прежде чем снова начать идти.
Ночная тишина поглощает меня, и мои мысли возвращаются к моей работе. Вот и все, из чего состояли последние три года моей жизни. Контракты.
Отслеживание. Наблюдение. Убийство.
Сегодня вечером в моей жизни впервые загорелся огонек… и все из-за Хейли.
Глава 2
КАРСОН
Пот, стекающий по моей шее сзади, чертовски раздражает меня, но я не шевелю ни единым мускулом, когда сижу на корточках на крыше.
Капля стекает по моему виску, когда я наблюдаю за клубом Рамоса через оптический прицел своей винтовки.
Я собираюсь выстрелить с дальней дистанции. Быстро и чисто. Если бы это была Терреро, я бы сделал исключение для того, чтобы убить ее с близкого расстояния. Эта сучка торгует людьми, в то время как Рамос торгует только наркотиками.
Несмотря на то, что я ассасин, я не получаю никакого удовольствия от убийств. Это исключительно ради денег.
Рамос должен был уже появиться, и я начинаю сомневаться, появится ли он вообще.
На прошлой неделе он всегда уходил из клуба между десятью и двенадцатью часами ночи. Плюс-минус пару минут.
Терпение, Карсон. Сделай это, чтобы ты мог убраться отсюда.
Мои мысли возвращаются к Хейли, я не могу забыть ее улыбку. Люди чувствуют себя неуютно рядом со мной, и все же она улыбнулась мне, как будто мы были друзьями.
Как будто она видела человека, а не чудовище.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то так смотрел на меня… если вообще когда-нибудь на меня так смотрели.
Движение привлекает мое внимание, и я сосредотачиваюсь на открывающейся боковой двери. Из-за расстояния я должен сделать это правильно, иначе выстрел будет неудачным.
Двое людей Рамоса выходят и оглядываются по сторонам, прежде чем жестом подозвать его к себе. В течение секунды я оцениваю ветер, расстояние – все это принимаю во внимание, а затем нажимаю на курок.
Один.
Два.
Рамос входит в дверной проем.
Три.
Четыре.
Его голова откидывается назад, и я наблюдаю, как он падает. Убрав винтовку с выступа здания, которую я использовал, я быстро разбираю ее и кладу обратно в рюкзак. Я поднимаю разряженную гильзу и тоже засовываю ее внутрь, не оставляя никаких следов того, что я был здесь. Я закидываю рюкзак на спину и вскакиваю на ноги. Срываясь на бег по крыше, я направляюсь в сторону своей машины. Приближаясь к краю крыши, перепрыгиваю через пространство между двумя зданиями. Я приземляюсь и перекатываюсь, чтобы уменьшить удар, а затем снова прыгаю. Я продолжаю удаляться от того места, где сделал выстрел, пока не добираюсь до жилого дома.
Я спускаюсь по пожарной лестнице и, оказавшись на земле, спокойно иду туда, где припарковал машину без опознавательных знаков.
Я сбрасываю с плеч рюкзак и сажусь за руль. Как только я пристегиваюсь, я достаю свой телефон и отправляю сообщение.
Контракт: Закрыт
Я подъезжаю к небольшому аэродрому, где ждет мой частный самолет, и когда я останавливаю машину на стоянке, приходит сообщение о том, что оплата произведена.
И все это за неделю работы.
Взяв свой рюкзак, я выхожу из машины. Я достаю из бокового кармана конверт с оговоренной суммой и протягиваю его Петро.
— Счастливого пути, – говорит он, принимая оплату за мой частный самолет, стоящий на его аэродроме. По всему миру есть такие люди, как Петро, и это облегчает мне работу.
Я киваю, через несколько минут сажусь, и мы взлетаем.
Я сообщаю Алексею, что приземлюсь через семь часов, а затем проверяю свою электронную почту. Не видя ничего, что привлекло бы мое внимание, я откидываю голову назад и закрываю глаза.
Прошло два года с тех пор, как я в последний раз видел своего брата. Осознание этого вызывает вспышку эмоций в моей груди.
Эмоции. Я потерял с ними связь, и из-за этого каждый день становится одинаковым. Монотонным. Когда я дома, мой распорядок дня не изменен. Тренировки. Поддержание и уход за своей коллекцией оружия. Наблюдение за моими конкурентами. Посещение бара раз в неделю. Контракты.
Моя жизнь больше похожа на жизнь робота. Отстраненная и холодная.
Хейли.
Прошла неделя, но я отчетливо помню ее улыбку.
Я кладу локоть на подлокотник и провожу пальцем по губам, когда мои мысли начинают крутиться вокруг нее и этой чертовой улыбки, которую я не могу забыть.
На что было бы похоже выйти на свет? Увидели бы все, какое я чудовище? Стоило ли из-за этого рисковать?
Это то, чего я действительно хочу? Чтобы познать хорошую сторону жизни.
Мой телефон вибрирует от сообщения Алексея.
Алексей: Блять, я не в Лос-Анджелесе. Срочная работа. Позвоню, когда контракт будет закрыт.
Встав, я подхожу к кабине пилота.
— Меняй направление на Швейцарию.
— Да, сэр. – Он что-то проверяет, затем говорит. – Мы должны прибыть в час дня.
Я возвращаюсь на свое место и решаю поспать. Или, по крайней мере, попытаться, учитывая, что бессонница идет в комплекте с моей работой.
Мне удается то проваливаться в дремоту, то снова бодрствовать, пока мы не приземляемся в Женеве. Я хватаю свой рюкзак и, зная, что мой постоянный пилот позаботится о самолете, выхожу из салона.
Я иду туда, где припаркован мой бронированный внедорожник, и на обратном пути в Сен-Люк чувствую прилив возбуждения.
Через несколько часов я снова увижу улыбку Хейли.
Только если она еще не переехала в соседнюю деревню.
Она сказала, что планирует провести пару
