Коньки и Камни - Хизер К. Майерс

И наконец, Генри Мэтерс, защитник, чье мастерство в нападении не имело себе равных. Его рост был стройным и в то же время подвижным, а уверенность в шагах свидетельствовала об игроке, который не боялся рисковать и идти вперед. Его умение забивать голы с задней линии делало его грозной силой на льду.

А еще он был внуком человека, который погубил моего отца.

Я стиснул зубы.

Часть меня хотела расправиться и с ним.

И, возможно, я это сделаю.

Но только после того, как покончу с ней.

В конце концов, именно сестра Мэтерса унаследовала команду.

Тренер Морган стоял в центре, обращаясь к команде с властным видом, который требовал внимания. "Итак, слушайте", — пронесся его голос по льду, прорезая затянувшиеся звуки скрежета коньков о поверхность. "Сегодня мы сосредоточимся на владении шайбой и переходах. Мы будем работать над быстрыми передачами, сохранением контроля и быстрыми переходами из обороны в атаку".

По свистку команда разошлась, и каждый игрок с точностью выполнил свою часть упражнения. Майкл носился по льду, демонстрируя свою ловкость, пробираясь через пробки, и демонстрируя свое мастерство владения шайбой. Браун занимал стратегически выгодную позицию, получая передачи и нанося мощные броски по воротам.

Лиам двигался с ловкостью, несмотря на свои габариты, ныряя для блокировки бросков с молниеносной реакцией. Продуманные движения Адриана демонстрировали его стратегическое позиционирование и точную организацию игры. Генри продемонстрировал свое мастерство в нападении, плавно переходя из обороны в атаку и ведя шайбу вперед.

Игроки двигались синхронно, выполняя передачи, защищаясь от обманных движений соперников и быстро передавая шайбу. Лед гудел от энергии, когда команда участвовала в тренировке, каждый игрок демонстрировал свои индивидуальные навыки, следуя указаниям тренера Моргана, что способствовало развитию чувства единства и цели в группе.

Игра разворачивалась как по сценарию — идеальный пас Майкла нашел свою цель, и я воспользовался возможностью. Инстинкт руководил моими движениями, я быстро маневрировал, шайба танцевала на моей клюшке, пока я оценивал свои возможности. Когда шайба покинула мою клюшку, я понял, что она была точной и предназначалась для верхнего угла ворот.

Но тут появился Лиам — колоссальная фигура в воротах, и при этом он двигался с ловкостью, которая не соответствовала его росту. В мгновение ока он напряг свое тело до предела, совершив невероятный атлетизм, и отразил мой удар, совершив захватывающее спасение. Его рефлексы были поразительны, он предотвратил, казалось бы, неизбежный гол.

Ощущение упущенной возможности было очень сильным, но прежде чем я успел переварить этот промах, слова Дэмиена Синклера прорезали воздух. "Если он может так двигаться, почему его невеста бросила его?"

Лиам не удостоил Дэмиена ответом. Вместо этого он просто бросил шайбу на лед, тем самым как бы отмахнувшись от назойливого комментария. Его молчание говорило о достоинстве, об отказе участвовать в ненужном балагане, который нарушал сосредоточенную атмосферу тренировки.

Свисток тренера Моргана пронзил воздух, ознаменовав окончание тренировки. Он привлек наше внимание, в последний раз собрав команду вместе.

Он вышел вперед, приковывая к себе внимание.

"Сегодня мы провели первую официальную тренировку в этом сезоне", — начал он, произнося слова твердо и целеустремленно. "И я хочу задать тон прямо сейчас". Его взгляд прошелся по группе, и каждый игрок обратил внимание на его слова. "Мне все равно, кто вы — драфт-пикинеры, новички или ребята, которые никогда не попадут в команду НХЛ. Сейчас вы — "Титаны". Ваши прошлые достижения или статус на драфте ничего не значат, когда вы выходите на этот лед в этой майке. Мы — одна команда. Мы поднимаемся и падаем вместе. Уважайте своих товарищей по команде, доверяйте им и отдавайте все силы каждый раз, когда выходите на этот лед. И уважайте себя. Я не потерплю пиздобольства".

Когда команда начала уходить со льда, их коньки приглушенным эхом отражались от холодной поверхности, я задержался, отстраненный от потока уходящих игроков. В то время как другие направились в раздевалки, я вернулся на лед, влекомый неослабевающим желанием отточить свои броски.

Голос тренера Моргана прорезал затихающие звуки уходящей команды, и его вопрос нарушил мое одинокое внимание. "Ты идешь, парень?" — спросил он, бросив на меня любопытный взгляд, возможно, озадаченный моим решением остаться.

Я покачал головой, на моем лице отразилась решимость, и я ответил: "Я еще не закончил".

Знакомый ритм забрасывания шайб в пустые ворота звал меня, это была неотразимая песня сирены, которую я не мог игнорировать.

Плечо горело, но мне было все равно.

Я не стану своим отцом.

Я не позволю, чтобы мое наследие, все, ради чего я работал всю свою жизнь, было напрасным.

И я сделаю все, что в моих силах, чтобы заставить Змей заплатить за то, что они сделали с ним… и за то, что, как они думали, они могут сделать со мной.