мне бумаги, она протягивает мне еще небольшую коробочку из крафтового картона с наклейкой «Всегда «В масть».
— Что это? — напрягаюсь я.
— Небольшой сувенир от ресторана. Владислав Сергеевич распорядился.
Я подозреваю подставу, но любопытство сильнее меня. Правда, при Надежде я не заглядываю в коробку, а вот в лифте не удерживаюсь.
Упаковка послушно раскрывает свои картонные лепестки, а там…
Каков мерзавец!
Глава 6. Опасная профессия
Нежное клубничное суфле на тоненьком бисквите, украшенное карамелизованной персиковой долькой и свежей клубничкой и сбрызнутое ягодным конфитюром.
Я полдня гипнотизировала застывшие алые капли на розовом боку этого грешного безобразия, я вдыхала запах единственной клубнички, и на языке словно оседала летняя сладость.
Ганаш попавший на малинку там в ресторане, конечно, был великолепен, и его бархатистость и плотность прекрасны, но это пирожное сводит меня с ума.
Мне мерещится лето, и блюдо только что сорванной нагретой солнцем дачной клубники, щедро залитой сливками…
Кошмар!
— Я чуть не рехнулась, Ян, — жалуюсь я. — Не те уже мои годы. Такой стресс можно и не перенести. Ты видела фотку, которую я прислала?
— Видела, — скрипит Левина в трубку. — Но твое описание сейчас — это было хуже. Я почти захлебнулась слюной и чуть не съела Герины носки. А ты чего так тяжело дышишь?
— Хлеб нюхаю… — признаюсь я.
— Где ты его взяла?
— В пекарню зашла, купила буханку свежего и вот теперь нюхаю. Пытаюсь прийти в себя. Ну не мерзавец ли? — снова завожусь я.
— Ну, есть мнение, что таким образом он над тобой доминирует. Кормление — проявление опеки самца над самкой, — хихикает подруга.
— Это кто тебе такое сказал? — недоверчиво уточняю я.
— Беда.
Зоя Беда, Сашкина подруга. Ясно.
— Беда — ветеринар и кинолог, у нее самой самцы по струнке ходят. Надо этого доминанта отдать ей на перевоспитание, — ворчу я. — Быстро отучится открывать пасть без команды «голос».
Проржавшись, Янка спрашивает:
— А может, лучше изучить с ним команду «лежать»? Меня вон Гера кормит, и я не возражаю.
— Гера тебя кормит, чтоб ты ноги не протянула от ваших марафонов, а Козырев из вредности. У него очень опасная профессия. И то, что он завязал, ну это такое… Сорвется в любой момент. Какая команда «лежать»?
— Постой-постой… Козырев? Влад Козырев? У него еще на руках татухи?
— Про руки не знаю, пуловер был с длинным рукавом, но на груди что-то есть. А что? — настораживаюсь я. — У тебя с ним что-то было?
И почему-то мне эта мысль совершенно не нравится.
— Если бы… Но я смотрела недавно кулинарное шоу. Боже, как он месил тесто… А как он перетирал специи… И это все не говоря про его коронное блюдо… — мечтательный голос Янки подсказывает, что она восторгалась совсем не едой.
— И что там за коронное блюдо? — надо ж знать, на что меня заманивали домой.
— Стейк. Идеальная прожарка.
Я закашливаюсь. Вот сволочь.
А Левина удивляется:
— Странно, что ты не видела. Мои любимые серии, где он на природе готовит топлесс на живом огне.
— Я заблокировала себе все кулинарные каналы, — мрачно отвечаю я.
— Я б на твоем месте ловила момент. Ты же всегда хотела мужа-повара.
— Да, но он не должен выглядеть так, что от него надо отгонять баб вилами. И вообще, я его видела в первый и последний раз. Это все просто недоразумение и чей-то скотский характер.
— Твой? — ехидно предполагает Левина.
— Ты, говори-говори, да не заговаривайся. Тебе амнистию еще никто не объявлял, — огрызаюсь я.
— Не буду заговариваться, но давай спросим твой личный детектор. Что там тебе твоя задница говорит?
Раскинув мозгой, я вздыхаю:
— Ничего хорошего мне моя задница не предвещает. Если я попадусь Козыреву еще раз, и он продолжит расшатывать мою нервную систему, все кончится койкой. Он когда меня бесить начал, я это почувствовала и запаниковала.
— А чего паниковать-то?
— Не знаю. Отвыкла от агрессивного флирта. У нас на работе, сама знаешь, мужчины интеллигентные, осторожные…
— Поэтому с такими ромашками вокруг, ты и без мужика. Ты сначала отшиваешь, а потом думаешь. А нынче мужик пуганный. Один раз пошлешь — второй раз не полезет. Они и замуж-то зовут, когда точно уверены, что согласишься, а это, как правило, уже непервый день знакомства. Этот наглый. Люблю таких.
— Это я по твоему мужу уже поняла, что ты наглых любишь. А мне надо интеллигентного, молчаливого, этакий брутальный бука с чувством юмора, который не будет мне перечить и будет решать все мужские дела…
— Охренеть, Медведева. Вот это запросы, — ржет Янка.
— Нормальные запросы, — занюхиваю я ароматной корочкой.
— Но подобное совпадение качеств маловероятно, а в нынешних реалиях почти невозможно. Более того, тип, который ты описываешь, в жизни окажется у тебя во френдзоне, потому что не сможет ни на чем настоять. Даже на койке.
— Если меня долго смешить, то можно и на секс склонить.
— Мне ясно, что ты сама не знаешь, чего хочешь, — хихикает Янка.
— Прямо сейчас я хочу, как в детстве, взять печеньку, намазать ее маслом и сверху придавить другой печенькой.
— Ну так съешь! — сдают у Левиной нервы.
— Мне нельзя, — голос мой полон вселенской тоски.
— А я сожру, — решительно обещает Яна.
— Зараза ты. Все я пошла доедать свое сено, — даю я отбой.
— Позвони мне из ресторана завтра. Расскажешь, чего и как.
Отложив телефон, я перевожу взгляд на тарелку с салатом. Руккола, огурец, авокадо, сок лимона, чайная ложка оливкового масла…
Полгода назад я обожала этот салат, сейчас я могу его есть только усилием воли. Десять сброшенных килограммов, конечно, подслащивают пилюлю, но после сегодняшней диверсии от Козырева мне совсем непросто.
Что там Левина говорила?
У него было кулинарное шоу?
В телике-то я заблокировала эти развратные каналы. Я позвала маму, она установила там пин-код и мне его не сказала. Но ведь есть еще и интернет…
Нет, я не буду смотреть! Даже одним глазком!
Ни за что!
Мне нельзя на ночь Влада Козырева.
Ну, естественно, я не удерживаюсь и лезу смотреть ролики в интернете.
Через пять минут я первых раз топаю к холодильнику и съедаю яблоко, через пятнадцать минут выпиваю яблочный сок, через полчаса стрескиваю яблочное пюре, через час я понимаю, что ненавижу яблоки.
Но это меня не останавливает.
Это похоже на наркоту.
Кто-то добрый даже выложил нарезку самых вкусных кадров, только в главной роли выступила не еда, а экстерьер Козырева.
И глаза начинают разбегаться: то ли смотреть на румяный стейк семги с соусом
