стану тетей, и мысль об этом делает меня такой счастливой. Жизель действительно так много раскрыла в моем брате за такое короткое время. Возможно, то, что она заставила его преследовать ее, имеет к этому какое-то отношение.
— Давай накормим тебя. Ты, должно быть, проголодалась.
— Ты голодна? — спрашивает мой брат с беспокойством. Я бы закатила глаза, если бы в тайне не считала, что его постоянная привязанность к ней очаровательна.
— Пойдем, — говорю я им. Мой брат поднимает сумки, которые уронил, и они оба следуют за мной в дом. Я иду прямо на кухню, где мой брат сажает Жизель на стул, прежде чем принести ей попить.
Я мгновение наблюдаю за ними, думая о том, как сильно хочу чего-то подобного, о том, как разозлилась, когда Карлос сказал, что я должна выйти за него замуж. Знаю, что это не имеет смысла. Я была влюблена в него, кажется, целую вечность, хотя и сказала, что выйду замуж за его брата, зная, что это никогда не будет браком по любви. Что-то в том, чтобы сделать это с Карлосом, кажется таким неправильным.
Мысль о браке с ним без любви заставляет мое сердце болеть. Он любил бы меня, но не так, как мой брат и Жизель любят друг друга. Это медленно съедало бы меня заживо, пока от меня ничего бы не осталось. Будет ли у него любовница? Он даже больше не хочет, чтобы я была в его постели. Мой желудок сжимается от этой мысли, и я трясу головой, чтобы избавиться от этих мыслей. Нет, у него не было бы любовницы. Карлос слишком предан для этого. Но у нас, скорее всего, были бы отдельные спальни.
Я знаю, что Карлос просто пытается делать то, что, по его мнению, лучше для меня. Это то, что он всегда делал — был моим защитником. Это то, кем тот видит себя. Я маленькая девочка из дома по соседству, которой нужен хранитель. Надоедливая подружка, которой он позволяет околачиваться поблизости. Может быть пришло время отпустить это. На мгновение подумала, что, могла бы любить его издалека, но кого я обманывала? Видеть его с женой убило бы меня. Может быть мне нужно немного пространства, чтобы прочистить мысли.
Начинаю готовить макароны с маслом. Я готовила их, когда была моложе, и мы с братом всегда любили их. Мы пробирались на кухню поздно ночью, когда должны были быть в постели, и я готовила их для нас обоих. Это было до того, как у одного из нас появились заботы о мире. Потом мы потеряли наших родителей, и все изменилось. Теперь я понимаю, насколько он снова похож на себя прежнего. Более непринужденный. Безумие, что любовь может сделать с человеком.
— Может быть, после много дня рождения я могла бы ненадолго вернуться домой. — Мой брат перестает гладить волосы своей жены, пока она потягивает свой напиток, и смотрит на меня.
— Я пытался уговорить тебя вернуться домой в прошлом месяце, и ты сказал мне, что тебе здесь нравится.
Так и было. Он попросил меня вернуться домой. Извинился за то, что вообще позволил мне приехать и жить здесь с моей бабушкой. Сначала я была расстроена, что покидаю дом своего детства, но это было к лучшему. На плечах Карима и так было столько всего, он справлялся со своим собственным горем и должен был занять свое место на троне. То, что я была здесь, спасло меня. Карлос спас меня, но, может быть, пришло время отправиться домой. Хотя я больше не уверена, где мой дом.
Я пожимаю плечами.
— Может, мне нужны перемены.
— Или, может, кто-то разбил твое сердце, — говорит Жизель. — Я знаю этот взгляд. У меня однажды был такой.
Карим опускает голову, целует ее в щеку и шепчет, что любит ее. Карим действительно разбил ей сердце, по крайней мере, так она думала, поняв все неправильно.
— Мне нужно зайти к соседям? — спрашивает мой брат, выпрямляясь во весь рост.
— Ты можешь заставить кого-то полюбить меня?
Мой брат пристально смотрит на меня, и я знаю, что он обдумывает это.
— Ты всегда можешь вернуться домой, ты знаешь это. Но не убегай, Хэвенли. Никогда не убегай.
Он притягивает свою жену ближе, и я уверена, тот думает о том, как она убежала от него.
Бросаю взгляд на стойку и понимаю, что он прав. Я не могу уехать. Еще нет. Я годами сдерживала свои чувства к Карлосу и должна либо отпустить их, либо выпустить на свободу. Не хочу совершать ту же ошибку, что и Жизель. Но я заслуживаю того, чтобы кто-то пришел и спас меня.
Как настоящую принцессу.
Карлос
— Открой дверь, Хэвенли! — кричу я, стоя перед домом ее бабушки.
Я подождал, пока машина, которая высадила Роми, вернется во дворец, и спросил водителя, куда тот отвез Хэвенли. Он сказал, что только отвез ее домой, и я был так зол, что готов был ударить себя. Я полагал, что она отправилась бы к своему брату или куда угодно, но не домой. Но мне следовало догадаться. Она не пошла бы через сад, потому что знала, что я выследил бы ее там. Она сбила меня с толку, запрыгнув в машину, и я предположил, что она уехала куда-то в другое место.
Я здесь, чтобы все исправить, и заставлю ее выслушать, если потребуется.
Внезапно дверь распахивается, и я в шоке замолкаю, когда вижу стоящего передо мной Карима.
— Чего ты хочешь, Карлос?
Сначала не знаю, что сказать. Он выглядит взбешенным, и я не знаю, почему. Но потом мой разум начинает проясняться, и предполагаю, что Хэвенли сказала ему что-то, что вывело его из себя, и теперь он собирается выместить это на мне.
— Хочу поговорить с Хэвенли. Но я поговорю с тобой, если ты собираешься стоять у меня на пути.
Он скрещивает руки на груди, и хотя я знаю, что мы примерно одинакового телосложения, не сомневаюсь, что победил бы в драке прямо сейчас. Потому что если мне придется пройти через него, чтобы добраться до Хэвенли, то я сделаю это. Я бы прошел сквозь огонь, чтобы быть с ней, так что меня ничто не остановит.
— Я сделал сегодня объявление. Она станет моей женой в тот день, когда достигнет совершеннолетия.
— По чьему приказу? — спрашивает Карим, выгибая бровь.
— Моему. Ты забываешь, что находишься в моем королевстве, Карим, и мое слово — закон.
— Я не давал согласия на
