class="p1">Придя в себя,
la Vedova сказала:
― Это довольно серьезное обвинение, синьор Розолини.
― Все еще хуже. Мы также считаем, что Фаусто виновен в смерти нашего отца.
Она уставилась на меня в недоумении.
― Его родной брат.
― Да.
― Он был консильери вашего отца в течение ― сколько это было ― двадцати лет?
― Двадцати пяти, мэм.
― И вы считаете его современным Клавдием?
Я совершенно не понимал, о чем она говорит.
― …что, мэм?
― Не ― что, а ― кто. Клавдий, дядя Гамлета ― это пьеса Шекспира. Клавдий убил своего брата-короля и украл его трон. Тебе действительно следует подтянуть классику, синьор Розолини.
Школьная учительница меня достала.
― Может быть после того, как мы остановим кипение в этом конкретном котле, синьора.
La Vedova прищурила глаза.
― Это опять был сарказм, синьор Розолини?
― …немного, ― признал я.
Она еще секунду смотрела на меня, затем коротко фыркнула.
― По крайней мере, ты честен. Я бы с удовольствием познакомила тебя со своей внучкой ― думаю, вы бы замечательно поладили. Если только она не попыталась бы отрезать тебе яйца. ― La Vedova слегка ухмыльнулась. ― В конце концов, она моя внучка. Однако мне невероятно трудно поверить, что Фаусто способен на такое. Какие у вас есть доказательства?
Один из мужчин за троном la Vedova ― парень с проседью в волосах ― отреагировал на звук в своем пиджаке. Он вытащил телефон, как будто ему пришло сообщение или звонок на вибрации. Он тихо спустился с задней части помоста и вышел через дверь в глубине зала.
Я не придал этому значения.
Тогда.
― Моя новая невестка видела моего кузена Аурелио с Агрелла за несколько часов до бойни.
La Vedova подняла одну бровь.
― И что?
По ее реакции я понял, что Никколо был прав ― наши доказательства были в лучшем случае хлипкими.
― Она вспомнила, что, когда Меццасальма похитил ее, он сказал, что они направляются в поместье Фаусто.
― Похоже, эта твоя невестка ― занятая женщина, ― сказала la Vedova. ― А Меццасальма упоминал Фаусто по имени?
― …нет, сеньора, ― признал я.
― Значит, ты видел своего кузена на встрече…
― Моя невестка, ― перебил я.
Обе брови la Vedova взлетели вверх.
― Прости?
― Моя невестка видела Аурелио, не я.
― И ты счел нужным прервать меня, чтобы уточнить этот момент? ― надменно спросила она.
Я не смог сдержаться.
― Точность речи ― это добродетель, сеньора, ― сказал я с каменным лицом. На всякий случай я добавил: ― Мне это однажды сказала одна очень мудрая женщина.
La Vedova прикрыла глаза на несколько секунд.
― Ты идешь по очень тонкой грани, парень, ― наконец произнесла она.
Я забеспокоился, что дал волю своему раздражению.
― Приношу свои извинения.
― Не извиняйся, ― сказала она с легким весельем. ― Как и моя внучка, ты можешь быть дерзким, но, по крайней мере, с тобой весело. Чего именно ты ждешь от меня, синьор Розолини? Что я объявлю войну вашему дяде от вашего имени?
― Нет, синьора. Мы лишь просим вас помнить о том, что я вам рассказал, если и когда он придет к вам…
― Или пошлет вместо себя своего пятого по важности помощника? ― спросила она, слегка улыбаясь своей маленькой подколке.
Я сжал челюсти и натянуто улыбнулся.
― Аурелио ― его единственный ребенок, так что, полагаю, именно он нанесет визит.
― О, законный наследник. Замечательно, ― язвительно сказала она, а затем перешла на царственный тон. ― Я обещаю помнить о твоих словах, синьор Розолини. А что касается наших семей ― вашей и моей ― считай, что с этого момента связь восстановлена.
Произнося последнюю фразу, la Vedova строго посмотрела на своего консильери, который опустил глаза в пол, пристыженный. Мамочка только что отшлепала его перед Богом и всеми присутствующими.
― Спасибо, мэм, ― сказал я с искренней благодарностью.
Учитывая начало встречи, все прошло лучше, чем я предполагал.
La Vedova выпрямилась на своем троне.
― Теперь, если мы все обсудили…
Не успела она закончить фразу, как начался настоящий ад.
Массимо
Дверь в задней части зала ― та самая, через которую несколько минут назад исчез седой мужчина, ― приоткрылась на полметра.
В темноте за ней ничего не было видно.
Но оттуда что-то вылетело, пронеслось по дуге и упало на помост слева от кресла la Vedova.
Мое сердце замерло, когда я увидел предмет.
Сначала я подумал, что это обычная граната.
Но когда черный цилиндр покатился по возвышению, я понял, что это на самом деле светошумовая граната.
До того, как попасть в тюрьму, Ларс служил в шведском военном спецназе. Когда он пришел работать в нашу семью, то несколько месяцев проводил с нами тренировки на территории нашего родового поместья. Рукопашный бой, эффективные методы обыска и зачистки зданий и многое другое.
В том числе, он показывал нам различное оружие.
В отличие от осколочных гранат, светошумовые не предназначены для того, чтобы ранить или разрушить что-либо, но временно ослепляют и оглушают.
Правоохранительные органы и военные используют их для дезориентации целей перед нападением.
Поэтому я понял, что сейчас произойдет.
Телохранители la Vedova посмотрели вниз, когда цилиндр ударился о помост.
Сначала они не поняли, что это такое, но не встревожились. Ведь мы стояли в одном из самых охраняемых помещений во всей Венеции. Сюда невозможно было что-то пронести, пройдя через многочисленные досмотры.
Они не паниковали, пока не разглядели цилиндрическую форму предмета.
Светошумовые и осколочные гранаты настолько похожи, что их часто путают друг с другом.
Вот тогда-то паника мелькнула в их глазах.
Но к тому времени было уже поздно.
У меня была лишь доля секунды, чтобы среагировать ― я не знал, когда она взорвется.
Поэтому я зажмурил глаза, закрыл ладонями уши и отвернулся.
БУМ!
Я все равно услышал грохот взрыва сквозь ладони.
Когда я обернулся, в воздухе висел дым.
La Vedova зажимала уши, глаза ее были закрыты от боли.
Окружавшие ее мужчины пытались достать свои пистолеты. Из-за взрыва их зрение было нечетким, в ушах звенело.
Поэтому никто из них не видел и не слышал, как через заднюю дверь зала вбежали четыре фигуры, полностью одетые в черное.
Все четверо были в бронежилетах и шлемах.
На всех были балаклавы, закрывавшие их лица.
И все они
