Они делают то, что предписано Всевышним и избегают всего тех, кто может принести свои краски в их привычную серую жизнь. Вот, и Аделаиде пришлось смириться и надеть на голову платок, чтобы стать одной из восточных девушек. Как она ни старалась, ей не удаль избежать этой участи. Теперь каждый раз выходя из дома она была вынуждена покрывать голову и прятать свои светлые волосы за плотным материалом. В стране, где есть своя культура и порядки невозможно оставаться самой собой и жить по зову сердце. Нужно жить так, как живут все вокруг тебя. Только так тебя примет общество.
Увидев Аделаиду в первый раз с платком на голове, хоть и завязанным по европейской моде, Аджмаль испытал смешенные чувства. С одной стороны облегчение, а с другой стороны разочарование. Да, платок спасал ее от сплетен и лишних мужских взглядов, но в нем она стала другой. Наблюдая за девушкой, он сразу понял, что носить платок ей совсем не нравится. Парень сам не знал, как он пришел к таким выводам, но был уверен, что голова у нее покрыта против воли. Раньше он замечал в Аделаиде свободу, девушка двигалась быстро и изящно. Несмотря на окружающую обстановку, Аделаида всегда держала спину прямо и никогда не опускала голову проходя мимо людей. Она казалась ему гордой, но не высокомерной, Аделаида так отличалась от всех, кого он видел раньше и теперь будто стала одной из местных… Платок стал прикрытием, ширмой скрывающий ее настоящую натуру, она даже стала опускать голову проходя мимо людей. Можно подумать ей было стыдно, что она теперь прячется за маской, точнее за платком. Она старательно прячет себя настоящую. Он понял это сразу, как только увидел соседку в платке… Странное дело, он еще не знал девушку, но уже ее понимал.
В октябре полячка стала ходить в школу и Аджмаль узнал, что девушке всего шестнадцать лет. Между ними была разница в три года. Так мало и так много, если это касается влюбленного парня и несовершеннолетний девушки. Аделаида посещала курсы языка, три раза в неделю и ей неплохо удавалось понимать школьные предметы. Она даже себе в школе подругу. Девушку звали Марьям, они крепко сдружились. Аделаида быстро влилась в коллектив, ее экзотическая внешность сильно привлекала внимание одноклассников, но никто ее не обижал. Кажется, благодаря стараньям Марьям ей даже понравилось в новой школе.
Для того, чтобы узнать новости про полячку Аджмалю приходилось прилагать серьезные усилия. Источников новостей была Бейхан. Маленький разведчик выдавал информацию только после того, как брат всячески умасливал сестру, играя с ней в глупые игры. Благодаря Бейхан он узнавал много нового про интересную жизнь соседей. Аджмаль был не против дружбы Бейхан, ему нравилась Габриэль. Со временем она даже стала захаживать к ним в гости. Пока родителей не было Бейхан на правах хозяйки скромного жилища приглашала подругу в гости.
Габриэль была худенькой девочкой, с пухлыми щечками и длинными темными волосами. Глаза ее были всегда широко раскрыты с пушистым веером ресниц. У Габри был мягкий нрав и отличное воспитание. Наблюдая за их играми, Аджмаль невольно сравнивал Габри с ее сестрой. Глаза у сестер были похожи. На этом сходство заканчивалось. Аделаида была более закрытой и молчаливой. У нее были длинные светлые волосы и темные глаза, которые в отличие от сестры она все время щурила.
Аджмаль был рад дружбе девочек. Через Бейхан он был ближе к Аделаиде и ее семье, поэтому он был рад приходу Габри в их скромный дом. Дружба девочек дарила ему новости про Аду. Так что, когда маленькая Бейхан в сердцах сообщила ему о том, что они с Габри поссорились и больше не будут дружить, брат серьезно разозлился. Прочитал сестре проповедь про дружбу и буквально заставил ее первой пойти на примирение. Он не мог потерять тонкую нить, прочно связывающую его с полячкой.
В тот день, был уже поздний вечер. Габриэль была в гостях у подруги. Девочки поедали халву и перебирали какие-то цветные палочки. Аджмаль усталый и раздраженный вернувшись с работы, не сразу нашел в себе силы поесть. Он был рад Габри, но голова гудела, а мышцы ныли от тяжелой работы. Он не хотел сорваться на сестре, потому решил выйти во двор и прийти в себя. Парень устроился на крыльце и устало вздохнул, услышав стук в железные ворота.
— Входи! Открыто! — крикнул Аджма, он решил, что это пришел Алим.
Снова стук. Смотри какой важный! Уже сам дверь открыть не может! Раньше вообще без стука залетал! Нахмурив брови, парень раздраженно направился открывать ворота. Резко открыв двери, парень замер.
Видение. Аделаида. Он смотрел на нее сверху вниз, впервые явственно почувствовав свое превосходство в росте. Издалека она казалась ему выше. Увидев перед собой высокого парня, девушка растерялась и широко раскрыла глаза. Несколько мгновений они оба молчали. К своему стыду, Аджмаль обнаружил, что его руки дрожат и, кажется, краснеют щеки! Какой же позор!
— Привет, — она говорила так тихо, парню пришлось опустить ниже голову. — Уже поздно, я за сестрой. Скажи ей, что пора домой.
Странное дело, долгое время Аджма мечтал заговорить с девушкой. Он множество раз рисовал в мыслях их разговор, и вот она перед ним, а он и двух слов связать не может. Стоит и краснеет, как девица на сватовстве. Аделаида закусила губу, ей явно было неловко. Она не понимала затянувшего молчания. В то время пока девушка размышляла стоит ли снова попросить привести сестру, парень лихорадочно думал над темой разговора. В конце концов он выпалил:
— Ты любишь халву?
«Аллах, я в самом деле спросил у нее про халву?! Как можно было такое спросить! Ну, я и болван!» — мысленно ругал себя Аджма, вопросительно глядя на девушку.
— Прости… Не понимаю. Я просто…
— Халва. Сладость. Ну, наша сладость… Ешь такое?
Полячка неожиданно улыбнулась, на ее щечках показались милые ямочки. Аджмаль застыл. Он впервые видел ее улыбку.
«Она похожа на солнце… Почему же она так редко улыбается?» — стрелой пронеслась мысль, но он не решился спросить об этом вслух. Достаточно одного дурацкого вопроса про халву.
— Я не люблю халву. Для меня она слишком сладкая, — заключила Аделаида и снова попросила позвать сестру.
— Да, я позову твою сестру, — сказал парень, не двигаясь с места.
Он все стоял и стоял, глядя на растерянную соседку. Кажется, она уже даже начала сомневаться в его умственных способностях. Черт! Нужно было взять себя
