Началась тихая и неприятная борьба двух сильных личностей. Лорейн завершила ее очередным кивком:
— Если вы настаиваете. Пожалуйста, присаживайтесь. Я закажу кофе. Сервис здесь терпимый.
— Не беспокойтесь! — вмешалась Лора, а голос ее лишь слегка выдавал волнение. — Думаю, мы не задержим вас надолго!
— Как вам угодно. — Лорейн села напротив них. — Мой муж тоже хотел присутствовать при разговоре, но дела воспрепятствовали его приезду. Поэтому я буду говорить за нас обоих!
Сказав это, она схватилась за спинку стула, словно за оружие.
— Я просто повторю то, о чем мы уже говорили. Я намереваюсь забрать сына Тони в Бостон и воспитать его должным образом.
— А я повторю, что вы его не получите.
«В последний раз попытаюсь воззвать к её разуму», — подумала Лора, подавшись вперед. — Он младенец, а не фамильная собственность, миссис Иглтон! У него есть дом и двое любящих родителей. Он здоровый, красивый ребенок. Вы должны этому радоваться. Если вы хотите обсудить разумные условия посещений…
— Мы обсудим условия посещений перебила ее Лорейн. — Ваших. И все, что я хочу сказать, я выскажу коротко и лаконично. — Мистер Брэдли, — продолжила она, отвернувшись от Лоры. — Вы, конечно, не хотите воспитывать чужого ребенка, как своего родного. В нем не течет ваша кровь, а от вас у него только имя, потому что вы по какой-то причине женились на его матери.
Гейб вынул сигарету и медленно закурил. Лора просила его не взрываться. Возможно, он не сможет помочь ей, но распаляться слишком быстро тоже не стоит.
— Вы жестоко ошибаетесь, — только и сказал он.
Она почти снисходительно вздохнула.
— Я понимаю ваши чувства к Лоре. Мой сын тоже их испытывал.
Цепочка его самообладания начала медленно распадаться. Ярость была видна в его глазах, слышна в каждом четком, отрывистом слове.
— Никогда не сравнивайте чувства вашего сына с моими!
Лорейн немного побледнела, но продолжила ровным голосом:
— Понятия не имею, что она вам наговорила…
— Я сказала ему правду. — Прежде чем Гейб успел заговорить, Лора положила руку ему на плечо. — Я сказала ему то, что, как вам известно, является правдой: Тони был больным, эмоционально, неустойчивым человеком.
Теперь зашевелилась Лорейн, неспешно поднявшись с кресла. Ее лицо раскраснелось и заострилось, но голос звучал так же уверенно.
— Я не стану сидеть и выслушивать, как вы поливаете грязью моего сына!
— Выслушаете. — Лора глубоко вонзила пальцы в плечо Гейба, но не сдавалась. — Сейчас вы выслушаете, хотя никогда не слушали, когда я в отчаянии просила о помощи. Как никогда не слушали, когда просил о помощи Тони, единственным известным ему способом. Он был алкоголиком, настоящим подонком, совершавшим насилие по отношению к тем, кто слабее его! Вы знали, что он бьет меня, видели следы и игнорировали их или придумывали объяснения! Вы знали, что у него были другие женщины! Своим молчанием вы одобряли его!
— Меня не касается то, что происходило между вами и Тони.
— Вам с этим жить. Но предупреждаю вас, Лорейн, если вы откроете крышку, вам не удастся сдержать того, что вырвется наружу!
Лорейн снова села, удивленная как тоном голоса Лоры, так и тем, что Лора впервые назвала по имени. Это изменение сделало их равными. Перед ней была уже не та испуганная, легко поддающаяся давлению женщина, которую она знала всего год назад.
— Угрозы от особы вроде вас меня не волнуют! Суд решит, получит ли опеку над Иглтоном распущенная молодая потаскушка, или его отдадут тем, кто сможет воспитать его должным образом.
— Если вы еще раз выскажетесь о моей жене подобном образом, миссис Иглтон, вам придется иметь дело не только с угрозами. — Гейб выпустил длинную, узкую струйку дыма.
— Это не важно. — Лора сжала его руку. Она понимала, что Гейб вот-вот взорвется. — Вы больше не заставите меня ежиться от страха, Лорейн, не заставите меня умолять! Вам прекрасно известно, что я была верна Тони!
— Только Тони в это не верил!
— Тогда откуда вы знаете, что ребенок его?
В тот же момент, когда Гейб заговорил, воцарилась абсолютная тишина. Лора хотела вставить слово, но взгляд Гейба удержал ее. Краска снова залила лицо Лорейн, когда она обрела дар речи.
— Она бы не осмелилась…
— Не осмелилась бы? Странно! Вы собираетесь доказать, что она была неверна вашему сыну, а теперь заявляете, что это не так! Так или иначе, перед вами стоит проблема. А если у нее была связь с кем-нибудь? Со мной, например. — Он снова улыбнулся и загасил сигарету. — Или вы не задумывались, почему мы так быстро поженились, почему, как вы уже сказали, я принял ребенка, как своего родного? — Немного подумав, он продолжил: — Если она была неверна, ребенок может быть от кого угодно. Если же она была верна, все ваши доводы будут звучать неубедительно.
Лорейн сжимала и разжимала пальцы на подлокотнике кресла.
— Мы с мужем твердо намерены выяснить, кто является отцом ребенка. Вряд ли я приму в свой дом чьего-то ублюдка!
— Будьте осторожны! — произнесла Лора так тихо, что слова, казалось, завибрировали в воздухе. — Будьте очень осторожны, Лорейн! Я знаю, что до Майкла, как до человека, вам нет никакого дела.
Стараясь сохранить самообладание, которое она так редко теряла, Лорейн поерзала в кресле.
— Нет, почему же, до сына Тони мне очень даже есть дело.
— Вы никогда не спрашивали о нем, как он выглядит, здоров ли. Вы никогда не выразили желания увидеть его, посмотреть фотографию или отчет врача. Вы ни разу не назвали его по отмени. Если бы было иначе, если бы я увидела в вас хоть каплю любви и нежности к ребенку, я бы иначе относилась ко всему происходящему.
Ей даже не пришлось призывать на помощь все свое мужество, оно пришло само.
— Вы вольны выправлять бумаги и возбуждать дело об опеке! Мы с Гейбом уже известили нашего адвоката. Мы будем бороться с вами, и мы победим. А тем временем я поведаю прессе историю своей жизни с Иглтонами из Бостона!
Лорейн впилась пальцами в ткань подлокотника кресла.
— У вас не хватит духа!
— Хватит, хватит с лихвой, если речь идет о защите моего сына!
В глазах Лоры она увидела спокойную, непоколебимую решительность.
— Вам все равно никто не поверит!
— Поверят, — возразила Лора. — Ведь тайное всегда становится явным!
Лорейн повернула к Гейбу невозмутимо-спокойное лицо.
— Вы хоть понимаете, какой ущерб подобные сплетни могут нанести имени вашей семьи? Вы хотите рисковать своей репутацией, репутацией ваших родителей из-за этой женщины и ребенка, в котором нет ни капли вашей крови?
