Трубка что-то восторженно забулькала.
— Хорошо. Я сейчас приеду.
Трубка заголосила так, что Тамара даже отставила ее подальше от уха.
— Ночью? Одна? — заполошенно кричал Евгений Измаилович. — Томочка, только скажите, где вы, и я через минуту заберу вас на машине!
— Я буду ждать вас на перекрестке у транспортного института. С той стороны, где сквер.
— Я уже лечу!!!
Тамара положила трубку и стала обуваться.
— Ты куда? — удивился Степан, вышедший в кухню за чистой тарелкой.
— Гулять, — сказала Тамара с вызовом.
— Том, подожди, как гулять? — растерялся Степан. — А гости?
— Это твои гости, вот ты их и развлекай. Мне они уже поперек горла стоят. — Тамара накинула шубу.
— Если ты уйдешь, что я им скажу?
— Скажи, что твоя жена ушла заводить ребенка! — усмехнулась Тамара и хлопнула дверью.
На улице огромными пушистыми хлопьями валил снег. В сквере у транспортного института веселая компания поздравила Тамару с Новым годом, она выпила предложенной водки и, пожелав на прощание незнакомым людям счастья, уселась в подъехавшую машину.
— Тамарочка! — раскрыл объятия Евгений Измаилович.
— Поехали кататься! — почти приказала Тамара. — Я хочу напиться и безумствовать!
— За чем дело стало?! — понятливо улыбнулся Евгений Измаилович и открыл ящик, стоящий на переднем сиденье. Там было все — от шампанского и водки до экзотических фруктов, которые зимой достать было практически невозможно. — Вася, поехали, — сказал Евгений Измаилович шоферу, и машина тронулась с места...
Ирина Михайловна старалась изо всех сил. Напротив нее сидел молодой, подающий большие надежды в медицине аспирант Миша и смотрел на нее восторженными глазами. Ирина Михайловна сияла, рассыпалась бисером лести и выглядела лет на десять моложе своего возраста. Аспирант ловил каждое ее слово и все норовил поцеловать руку.
«Ты у меня еще попляшешь! — злорадно вспоминала она Вадима, словно невзначай поглаживая курчавую голову аспиранта...
...Вадиму Сергеевичу было не до плясок. Он вышел из операционной, устало стянул с лица марлевую повязку.
Пожилая женщина, всю ночь просидевшая в коридоре, как привидение поднялась ему навстречу. Измученные глаза уставились на врача с болью и надеждой.
— Идите домой, — сказал Вадим Сергеевич и закурил. — Идите отдыхайте. Все будет хорошо...
Лицо женщины исказилось, и она беззвучно заплакала...
В половине шестого утра Вадим Сергеевич вышел на улицу. Серый рассвет растаскивал клочья тумана, первые автобусы подхватывали на остановках уставших от веселья, подвыпивших людей. Пушистый снег сменился мелкой крупой, и поднявшийся ветер швырял ее пригоршнями в лицо, волочил по замерзшим сугробам остатки ночного праздника — обрывки серпантина, оболочки хлопушек и петард, потускневшую мишуру...
Промерзший насквозь автобус довез Вадима до единственного дома, в который ему хотелось прийти. Он поднялся на пятый этаж, протянул руку к звонку и замер. Из-под двери пахло газом.
Все остальное происходило как во сне. Звонок в соседнюю дверь, перепуганное лицо пожилой женщины, которая спросонья долго не могла понять, что от нее хотят, несколько ударов топора, сломанный замок и распахнутая дверь, бледное лицо Лоры и безжизненная рука, свисающая с кровати...
Первым делом он кинулся к ней, профессиональным движением сжал запястье. Пульс был. Неровный, очень слабый, но был.
Вадим бросился к балкону, разорвав наклеенную бумагу, распахнул все окна, что были в квартире, выключил газ и опустился перед кроватью на колени. Если бы он умел молиться — он молился бы.
Свежий холодный зимний воздух сквозняком пронесся по квартире, разгоняя остатки газа.
Ресницы Лоры затрепетали, она еле слышно застонала.
— Лорка, Лорка, что же ты делаешь?.. — шептал Вадим Сергеевич, покрывая поцелуями бледное лицо.
Лора шевельнулась, открыла глаза и попыталась подняться.
— Лежи... — остановил ее Вадим. — «Скорая» уже едет... Что ты делаешь?..
В дверях, перешептываясь, толпились взбудораженные соседи.
— Отойдите! — прикрикнул на них Вадим. — Ей сейчас нужен воздух!
— Тебя... не... было... — с трудом возвращаясь в реальный мир, прошептала Лора. — Никто... не... подходил ... к телефону...
— Я был на операции. Очень сложный случай... — Вадим беспомощно взглянул на часы. — Господи, да когда же они приедут?!
«Скорая» приехала через полчаса. Врачи подтвердили тяжелое отравление газом. Если бы не форточка, которую, уходя, Алина оставила открытой в своей комнате, Лоры Александровны уже не было бы в живых. Вадим Сергеевич завернул Лору в одеяло, взял на руки.
— Присмотрите за квартирой, — попросил он соседку.
— Конечно, конечно, — закивала та.
Вадим нес Лору вниз по лестнице, а перед его глазами стояли ее безжизненная рука, свисающая с кровати, и одинокий бокал с шампанским на столе...
Шумная компания вывалилась из «Центрального» около шести. Пьяный Илья почти висел на Алине, не желая отпустить ее ни на минуту. С другой стороны его поддерживал Андрей.
— Разве можно так напиваться? — увещевала Алина Илью, который еле передвигал ноги.
— Я по-другому не умею, — мотнул головой Илья.
— Тогда вообще не пей.
— А кто ты такая, чтобы мне указывать? — пьяно вскинулся Илья.
— Никто, — спокойно сказала Алина. — Случайная знакомая.
— Я не посвящаю песни случайным знакомым. Слушай, поехали ко мне?
— Чтобы там с тобой пьяным нянчиться? — усмехнулась Алина.
— Нянчиться? Со мной? — возмутился Илья. — Да я, может быть, сам с кем хочешь, понянь... почу...
— Оно и видно!
Илья обиженно взмахнул руками, освобождаясь из чужих рук, поддерживающих его, тут же поскользнулся, и не успели Алина с Андреем даже ахнуть, как он со всего размаха влетел головой в магазинную витрину. Стекло посыпалось на грязный снег мелкими осколками, истошно завизжала сигнализация.
Потом были разборки с милицией, перепись паспортных данных, составление протокола, Алина из последних сил уговаривала уставших за бессонную ночь и злых, как сто тысяч чертей, милиционеров.
В отделении Илью окончательно развезло, он непонимающими глазами смотрел по сторонам, поздравлял всех с Новым годом и все порывался найти гитару, чтобы что-нибудь сыграть.
— Музыкант, что ли? — хмуро спросил заспанный сержант.
— Да я же вам об этом уже почти час толкую! Заплатит он за витрину! В вытрезвитель-то зачем? Мы его сейчас до дома довезем! — заторопилась Алина.
