— Мы правда поженимся в сентябре? — спрашиваю я, кокетничая.
— Обязательно. Если ты не передумаешь.
— И если не передумаешь ты.
— Я не передумаю. Я подобными предложениями не разбрасываюсь, Полин. Я воспитан таким образом, что жениться нужно один раз и навсегда. И я определился.
Слышать такие признания безумно приятно. Настолько, что я соскакиваю с его колен и вприпрыжку бегу в комнату. Лучшего времени, чтобы посвятить его в свой секрет, просто не представить!
Прячу кое-что за спиной и бочком возвращаюсь в кухню. Илья пьет чай после ужина, переписывается с кем-то в телефоне. Я терпеливо жду, пока он закончит набирать сообщение и отложит мобильный.
— Я хочу тебе кое-что сказать. Только ты не смейся, пожалуйста.
Он моргает, готовый, кажется, ко всему.
— Я не буду, — обещает честно.
— Нет, неправильно, — выставляю руку вперед и качаю головой. — Забудь о том, что я сказала. Все, ничего не было. Начнем с самого начала.
Он снова моргает.
— Окей, забыл.
— Если хочешь, смейся. Я хочу услышать твое честное мнение. Увидеть реакцию. Можешь смеяться на здоровье.
— Давай, Поля. Я уже придумал себе все на свете.
Ну что ж.
Делаю глубокий вдох-выдох и кладу перед ним старенькую, потрепанную книжку, которую нашла у него в шкафу во время уборки чуть больше недели назад. Илья тогда был на дежурстве, я маялась от скуки. А потом читала всю ночь, спрятавшись под одеялом. Глотала строчку за строчкой, жадно кусала запретный плод, не веря ни в себя, ни в свою безумную идею. Но остановиться не могла. Потом продолжила в автобусах, пока ездила на работу и обратно. Хранила в сумке.
Илья бросает взгляд на название: «Справочник операционной и перевязочной сестры». Меня начинает бить дрожь.
Он смотрит на меня.
— Эта старая книжка, Поль, там многое устарело, — произносит спокойно.
— Я догадалась, в одной из глав говорится, что нужно кипятить инструменты. Так больше не делают.
Он кивает. Внутри все сжимается.
— Да, лет двадцать уже.
— Илья, я прочитала эту книгу от корки до корки. Убеждала себя, что ничего не получится, но… внутри что-то отозвалось. Понимаешь? Я бы хотела делать что-то важное. По-настоящему важное. Врачом я быть не смогу, да и не хочу. Это не мое. Но… меня тянет в медицину.
Щеки горят. «Меня тянет в медицину!» Боже, что я несу?! Где Илья и где я? Губы пересохли, я быстро их облизываю.
Жду, что он рассмеется, обнимет меня и скажет, какая я у него еще маленькая и глупая. Аж нижняя губа дрожит от нервов. Я чувствую себя такой наивной! Папа с детства вбивал нам с Мией в головы, что люди без высшего образования — второй сорт. Он будет ужасно разочарован моим выбором. У Мии есть вышка, но сестра ни дня не работала и, скорее всего, не будет. А я… меня впервые потянуло в какую-то сторону. Ни экономика, ни маркетинг никогда не вызывали интереса.
— Полина, это крайне тяжелая и в физическом, и в моральном плане работа, — говорит Илья быстро.
— Я знаю. Как ты думаешь, у меня могло бы получиться?
— У тебя получится все, что ты только захочешь. Ты очень смело и самоотверженно помогала мне на родах Мии, не растерялась, не испугалась. Я был поражен.
Я сцепляю пальцы.
— К медсестрам часто подкатывают хирурги, — говорит он. — Особенно к таким хорошеньким.
Я отрицательно качаю головой.
— Ты что! Ты мой единственный на всю жизнь! А ты подкатывал? А сейчас подкатываешь?
— Не переводи тему, — он улыбается.
Я улыбаюсь тоже.
— Илья, я металась все эти дни, — продолжаю снова серьезно. — Пыталась отделаться от навязчивой мысли, но меня не оставляло ощущение… знаешь, будто я теряю что-то важное. Я не хочу сидеть в офисе, не хочу продавать одежду. Я хочу что-то делать руками. И мне кажется, что я смогу. Я крепкая, здоровая, стрессоустойчивая. В колледже учиться три года, я бы могла поступить уже в этом году. Параллельно буду подрабатывать, конечно, — с каждым произнесенным словом я чувствую все больше уверенности. — Илья, я выучусь и стану операционной медсестрой. Я так решила, — произношу четко и внятно. Сама себе поражаюсь.
— Хорошо, — кивает он.
— Правда?
— Я поддержу тебя в любом решении. И помогу в учебе, если потребуется. Это достойная профессия.
Я кидаюсь ему на шею и крепко обнимаю. Невероятное чувство, когда получаешь поддержку. Во всем. Нужно просто попросить.
— Спасибо, — шепчу.
И он обнимает меня покрепче. А потом бубнит себе под нос:
— Твой отец меня убьет.
И мы смеемся.
Я решаю ничего не говорить папе. По крайней мере до тех пор, пока меня не зачислят. Ужасно злит, что он может все испортить. Влезть в нашу идиллию со своим мнением. Это длится несколько дней, пока мне не звонит Мия. Я беру трубку и слышу взволнованный голос сестры:
— Полин, папа в больнице. Ты можешь приехать?
Глава 64
Полина
Кое-как нахожу свободное парковочное место у больницы и несусь в сторону главного входа. По пути строчу СМС Илье.
«Добралась, сейчас все узнаю!»
«Держи в курсе, малышка».
— Поля! Полин! — слышу знакомый голос, резко оборачиваюсь и вижу спешащую ко мне Мию. У нее бледное взволнованное лицо, испуганные глаза.
Сердце ноет. Беда! В моей семье случилась беда! Мия прижимает к себе Нину и выглядит изрядно запыхавшейся. Бежала с ребенком на руках.
— А кто это у нас тут? — восклицаю я. Тянусь к племяннице, забираю ее к себе и много раз целую в щеки и виски. — Как же я соскучилась! Кто у нас тут самая красивая девочка? Сколько тебе лет, Нина? Неужели годик?! — восклицаю я.
Но Нина не в настроении, она горько всхлипывает и льнет ко мне. Я машинально начинаю ее покачивать.
— Плохо поспала в машине, — объясняет поведение дочери Мия. — Минут двадцать всего.
— Что случилось? — спрашиваю я и бросаю взгляд в сторону здания, призывая не тратить время. Мия кивает, и мы направляемся к крыльцу.
— Арсений приезжал в воскресенье, — поджимает губы сестра. — Это было ужасно, Полин. Его не пустили на день рождения Нины, и он устроил настоящий скандал. Кричал, что заберет у меня ребенка, сыпал оскорблениями. Отец выставил его из дома, и тут… Арсений толкнул папу. Тот упал! Ему стало плохо.
— Боже мой! — восклицаю я, закрывая ладонью рот. — Почему ты мне не позвонила?!
— У тебя теперь своя жизнь. Мы посчитали, что не стоит беспокоить.
Слышать такое больно. Я очень хотела приехать, просто отец заставил выбирать. Я хмурюсь, но пропускаю слова сестры мимо ушей. Сейчас не до выяснения отношений.
— Вызывали скорую? — спрашиваю.
— Нет, конечно, — качает головой сестра. — Папа отказался. Позвонил Льву Константиновичу.
Это папин приятель, он работает на хорошей должности в нашей краевой.
— Господи, Лев Константинович — уролог! Сомневаюсь, что у папы прихватило по той части!
— Что ты, отца не знаешь?! — мгновенно вскипает Мия. — Его быстро отпустило, и он запретил разводить панику. Но час назад мне позвонила Настя. Сообщила, что отцу снова поплохело. Прямо на рабочем месте. Он даже потерял сознание. Я боюсь, что-то происходит, Полина. Что-то плохое.
— Конечно происходит! Отец не следит за своим здоровьем. А уже давно не мальчик.
— Нет, ты не понимаешь. Арсений же работал с отцом. Плотно и не один год. Он заявил, что будет мстить. И что отец пожалеет, что заступился за меня.
— А папа?
— Приказал ему уматывать. Отец нас с Ниной в обиду не даст! Полина, я боюсь, что Арсений может подставить отца. Сдать в полицию или что-то в этом роде. Ты ведь знаешь, что не все его сделки были законны. Что же тогда будет?
— Так поговори со своим экс-мужем! Мия, это твой мужик, хоть и бывший!
— Я не хочу.
— В смысле не хочешь?! Он отец Нины и имеет право видеть дочь. Даже суд при разводе назначил ему какие-то часы для посещения.
