— Будем считать, что благодарности приняты, — отчеканил он сурово, нервно передергивая плечами. — А теперь иди! Пожалуйста, иди!
Будучи растерянной и сбитой с толку его нелогичным поведением, Ирина тоже встала со скамейки. Упрямо вздернула подбородок.
— Нет, пучеглазая! Это я тебя усажу, — Слава уставился на нее, буквально пожирая поплывшим взглядом. — Только не в такси, а на свой член! Так что либо включай мозги и скорее вали отсюда…
Глава 29
Ирина
Воздух одним махом вышибло из легких. Скулы ошпарило болезненным румянцем. И голове стало пусто. Совсем. Ни единой здравой мысли.
Ошарашенно уставившись на бывшего одноклассника, Ирина уточнила на случай внезапной, до ужаса странной слуховой галлюцинации:
— Ты… что со мной будешь… делать?
Ответом ей послужил лишь короткий мучительный стон и пронзительный болезненно-лихорадочный взгляд. Взгляд, от которого у нее в ту же секунду внутренности комком сжались да безумно колени задрожали — чудом вообще равновесие удержала. Было в парне сейчас нечто дикое. Пугающее. Примитивное. Поза (от взбугрившихся мышц до играющих желваков) выдавала крайнюю степень напряжения. Как и его частое рваное дыхание.
«Он прав… мне лучше уйти!»
Только вот собственная ярость, мгновенно отравляющая разум, взяла верх над инстинктом самосохранения. Обида душила. Стиснув ладони в кулаки до онемения пальцев, Синицына воинственно вскинула подбородок и уверенно распрямила спину, стараясь казаться хоть чуточку выше ростом.
В душе бушевал ураган. Самое настоящее дьявольское цунами.
Тем не менее ей удалось не впасть в истерику. Напротив.
Почти спокойно, со скучающим выражением лица Ирина скрестила руки на груди и поинтересовалась дежурным тоном:
— А ты хорош в этом деле?
Кажется, смысл ее слов дошел до Красницкого далеко не сразу.
Но как только это случилось, брови парня (медленно и верно) поползли на лоб, в дичайшем изумлении. Нахмурившись и слегка склонив голову набок, он заявил, словно не веря собственным ушам:
— Не понял!
Как же сильно ей захотелось спрятать в похолодевших ладонях свои пылающие щеки. Но нет. Непозволительная роскошь.
Не здесь. И не сейчас. Вместо этого, всячески игнорируя собственное смущение и стыд, Ира твердо выдержала его потемневший от гнева взгляд.
— Трахаешь, говорю, хорошо? — протараторила на одном дыхании. — Качественно? Или так… на троечку?
У него задергался левый глаз. Сильно.
Стиснув зубы, Вячеслав угрожающе зашипел:
— А ты, случаем, не попуталась, пучеглазая?
Сердце ухнуло в бездонную пропасть и надрывно заколотилось в груди, так и норовя выпрыгнуть наружу. Волнение накатывало все сильнее.
— Ничего я не попуталась! — отозвалась она, нервно прикусывая щеку изнутри. — Ты сам потрахаться предложил. А я… имею право знать, стоит ли соглашаться! Потому что «абы как» и «на троечку» мне не нужно! Мне нужно…
— Замолчи!
— …на «отлично»! Сможешь или нет?
— Сука! — ругнулся Славик, обессиленно роняя голову на грудь.
Он стоял неподвижно, точно застывшая каменная глыба. Впрочем, не так уж и неподвижно, как показалось на первый взгляд. Его трясло. Колотило, будто в сильнейшей лихорадке. И черт знает, от ярости или… от чего-то другого.
— Ты отвечать мне собираешься? — не унималась девушка, окончательно расхрабрившись под действием адреналина, бушующего в крови.
— Нет! — рявкнул он нетерпеливо. — Я собираюсь тупо свернуть тебе шею!
— Угу, — протянула с напускной задумчивостью, — значит, все же «на троечку». Какая жалость!
Красницкого перекосило, словно от приличного увесистого удара в челюсть.
— Ты что-то слишком расчирикалась, Синичка! Какая нахрен, «троечка»? От меня без оргазмов еще никто не уходил! Усекла своим птичьим мозгом?
Усекла. И внезапно замолчала. Воздух в легких закончился.
А делать новый вздох она не спешила, несмотря на неприятное жжение за ребрами. Его откровение причинило ей весьма сильную и неожиданную боль.
«Выходит, их и правда было много! Целый легион перетрахал, козел!»
В глазах защипало. Незнакомое доселе чувство, совладать с которым она оказалась не в состоянии, выворачивало ее наизнанку. Разрывало на части. Превращало кровь, бегущую по венам, в голимый кипяток.
Ирина часто заморгала, пытаясь загнать обратно непрошенные слезы.
Получилось. Фальшиво улыбаясь, девушка холодно выдала:
— Ну, это же все меняет, Славик! Тогда я согласна!
Таким растерянным она наблюдала Красницкого впервые.
Напряженным и сомневающимся.
— Че? — прохрипел он заторможенно. С затаенным трепетом в голосе.
— Куда и как мне встать? — оценивающим взглядом Ира прошлась по ближайшим окрестностям. — Или лечь? Где мне для тебя ноги раздвинуть, Слав? Прямо на лавочке? На качелях? Или в песочнице, быть может?
— Послушай…
— Не стой — раздевайся! — пробормотала глухо, срывающимся от волнения голосом.
— Бл*дь, Ирина! Не провоцируй меня!
— Ладно, — судорожный всхлип, — первая разденусь! Чего ты там не видел, да?
Подтверждая свои намерения, она окатила парня холодным презрительным взглядом и потянулась к бретелям на своем сарафане, пытаясь развязать незамысловатые «бантики» дрожащими пальцами. С первого раза не получилось. Пришлось дергать сильнее и вновь безрезультатно.
Слезы, стоящие перед глазами плотной пеленой, лишь усложняли задачу.
— Ирина?
— Сейчас… сейчас все будет!
— ИРИНА!
— ДА ЧТО?
Красный оказался рядом в два шага. Железной хваткой вцепился горячими ладонями в плечи, фактически мешая осуществить задуманное.
И хорошенько встряхнул ее, словно куклу тряпичную, приводя в чувства.
