вечером».
Сегодня вечером? Записка не адресована лично мне. И Мэтт не оставил подписи. Но кроме него мне никто не подбрасывает тайных посланий. Интересно, что он имел в виду? Мы ничего не планировали на сегодняшний вечер. На этой неделе я вообще все вечера обязана проводить у себя в комнате. Под домашним арестом. И, если честно, я не против. Вся эта драма с Мэттом, Феликсом и остальными «Неприкасаемыми» вымотала меня.
Прошлой ночью я сидела на пожарной лестнице и думала о том, как сильно Мэтт и Феликс отличаются. Но у них нашлось и много общего. Среди общих черт имелось много не очень хороших. Если бы я решила выписать все их плюсы и минусы, у каждого набралось бы достаточно минусов. Я не знала, можно ли сделать правильный выбор между ними. Сейчас мне стоило сосредоточиться и разобраться, что делать дальше, чтобы привыкнуть к новой жизни в Нью-Йорке. Мэтт и Феликс все только усложняли. Мою жизнь и без них нельзя было назвать легкой.
Я отодвинула записку Мэтта в сторону и посмотрела на салат «Цезарь», посыпанный щедрой порцией пармезана. Вчера вечером мы заказали пиццу в дом Хантеров. Или в их поместье? Или как называют богатые люди свои невероятно огромные дома? Я почти не притронулась к еде, так как волновалась из-за того, что Мэтт не сводил с меня глаз.
Поэтому он решил купить мне салат для сегодняшнего ланча? Возможно, он так странно вел себя со всеми своими девушками? Или, может быть, Мэтт переживал из-за того, что я так мало ела вчера вечером? Добавим сюда еще тот факт, что я почти каждый день покупала в столовой «Цезарь» с двойной порцией пармезана. Он и это заметил. Я закрыла ланч-бокс. Конечно, мило с его стороны, что он проявил внимание. При мысли об этом мои глаза стали влажными. Обо мне уже давно никто так не заботился. Очень-очень давно.
Я взяла спортивную форму, зажала ее подмышкой и поспешила в спортзал. Не стану же я плакать в коридоре «Эмпайр-Хай»! А то опять напрошусь на неприятности. Вдруг Изабелла поскользнется на луже моих слез и потом подаст на меня в суд? А Мэтт даже не сможет за меня вступиться.
Я все никак не решалась войти в спортзал и до последнего оттягивала этот момент. Если Мэтт избегал общения со мной, то я избегала Феликса. Что ему сказать? Мэтт вполне четко сформулировал свою позицию: он не хотел, чтобы я продолжала общаться с Феликсом. Но как с ним согласиться? Да, мне нравился Мэтт. Очень нравился! Но и Феликс был мне дорог. Ну и что, что он не знал, какой мой любимый салат?
Хотя Феликс обычно сидел рядом во время ланча. И уж кто-кто, а он точно видел, что я предпочитаю есть.
Но все это не имело значения. Я наконец-то решила, что буду делать.
После переклички Феликс догнал меня, пока я шла к беговой дорожке, и обнял за плечи.
– Как прошел твой третий вечер под домашним арестом?
Я поджала губы, так как знала, что мне предстоит сказать правду. Но я не особо торопилась: у меня впереди еще целый урок, чтобы сообщить эту новость.
– Вообще-то мне разрешили покинуть дом, разбиралась со школьным проектом.
– Вот здорово. А ты не знаешь, каким бы проектом заняться нам с тобой?
Я рассмеялась.
– Сомневаюсь, что дядя поверит, что в школе ввели проектную деятельность по физкультуре. Тем более, с тобой.
– Я могу быть очень убедительным.
Как, например, ты убедил дядю, что мы не будем пить на вечеринке, а потом убедил меня выпить текилы? Или когда убедил его, что привезешь меня домой до часа ночи? Может, Феликс и умел убеждать людей, но вот держать слово у него точно не получалось.
Я попыталась прогнать от себя эту мысль, но она никак не уходила. Я не понимала, как получилось так, что я привязалась к обоим парням, да еще настолько сильно. Мне ужасно хотелось снова стать невидимкой. Общаться только с Кеннеди и дядей. Я старалась не обращать внимания на голос, доносившийся из глубины сознания, говоривший о том, что мне просто не хватало мамы. Она помогла бы во всем разобраться. Мы так мало времени провели вместе. Мне были нужны не только материнские советы. Мне нужна была она.
– Я надеялся, что сегодня мне удастся украсть еще один из твоих первых поцелуев, – улыбнулся Феликс и повел меня по беговой дорожке в противоположную сторону.
Слезы, которые я сдерживала весь день, наконец-то покатились у меня по щекам. Он был милым, как и Мэтт. И я чувствовала себя такой… потерянной.
Мы остановились около трибун.
– Как насчет первого поцелуя у… – он вдруг осекся. – Эй, что случилось?
Много чего случилось. Но вместо миллиона объяснений, кружившихся у меня в голове, я выбрала правду. Рано или поздно она все равно станет известна.
Дядя не ошибался. Мне стоило кому-то выговориться.
– Я скучаю по маме. Очень сильно скучаю.
– А. – Он обнял меня за плечи.
Я сглотнула комок в горле. А? Я пыталась поговорить с ним, но это его «А» не тянуло на полноценный разговор. Неужели он не видел, что мне требовалась помощь?
– Иногда мне тяжело дышать просто из-за того, что ее больше нет рядом.
– Мне так жаль, Бруклин, – сказал он и засунул руки в карманы спортивных брюк.
Внезапно меня посетила необычайно четкая мысль. Я отступила от парня на шаг. Феликс даже не собирался выслушивать меня. Ему хотелось поцеловаться около трибун с новенькой. Я выступала в роли забавы, игрушки. Только вот у этой игрушки недоставало множества деталей, а еще она несколько месяцев пролежала под дождем. Брошенная. Забытая. Сломанная.
– Я не могу так, – шепнула я, отвернувшись.
– Как так?
Я пошла прочь, но он схватил меня за запястье. – Бруклин, я никогда не терял близких. Я даже не знаю, что мне сделать, как тебя утешить. Я могу только сказать, что мне жаль, потому что мне действительно очень жаль.
Я обернулась и посмотрела на парня.
– Ненавижу эту фразу: «Мне жаль». Она ничего не значит. Тебе не о чем жалеть. Ты ведь ни в чем не виноват.
– Но мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Мне жаль, что я не знаю, как отреагировать. У меня много причин для сожалений.
Я тяжело вздохнула.
Феликс обнял меня и положил подбородок мне на макушку.
– Или, если тебе так больше нравится… то мне не жаль.
Я засмеялась в его мягкую футболку.
– Так уже лучше, – пробормотала я, прижимаясь к его груди.
– Если захочешь отвлечься от этих мыслей хотя бы на несколько часов… ты знаешь, я всегда готов тебе в этом помочь.
Я закрыла глаза. Боже, Кеннеди не ошиблась. Он собирался продать мне наркотики. Стоило влепить ему пощечину или оттолкнуть от себя. Однако мне так хотелось, чтобы меня обняли. Поэтому
