сменилась обидой. Не опуская глаз, она процедила:
– Это ты меня так легко отдал сопернику?
Улыбочка быстро стянулась с его лица. Синие глаза тянули в себя. Зайкин шмыгнул носом.
– А тебя разве можно брать и отдавать? Ты же не вещь.
Карина опустила голову, поняв, что проиграла в этом раунде. В груди клокотала ярость, но ответить ей было нечего. Она просто толкнула его в плечо, якобы расчищая себе путь, хотя легко могла пройти, никого не задевая, и двинулась к последней парте.
– Восхищаюсь твоим неумением вести себя в неловких ситуациях, – хихикнул Зайкин вслед.
Девушка показала ему средний палец с оттопыренным большим, не оборачиваясь.
– Мм, обожаю, – продолжал издеваться парень.
Карина упала на стул, словно мешок с песком, брошенный нерадивым грузчиком, и до самого прихода преподавателя не поднимала глаз. Компания тотчас о ней забыла, как только Зайкин продолжил рассказывать историю, которую она оборвала. Настена прибежала минут пять спустя после начала, прошмыгнув мимо равнодушного лектора.
– Варданян твой урод, – процедила Карина полушепотом, не успела подруга обустроиться за партой. – Зайкинская пешка.
Серые глаза округлились.
– Что случилось?
– Рассказал Трунову о моих танцах.
– И че он, правда, пришел? – с улыбкой удивилась Настена.
Издевка мелькнула в тоне. Карина медленно повернула к ней возмущенное лицо.
– И ты с ним заодно?! – от переизбытка негодования она не сумела удержать голос тихим.
Преподаватель метнул в их парту недовольный взгляд из-под сморщенного лба, похожего на кусок брусчатой стены деревенского дома.
– Все комментарии и вопросы после лекции, – заметил он с завуалированным вежливостью раздражением. – Сейчас прошу не перебивать.
Карина смолкла, словив улыбчивый взгляд Зайкина. Настена некоторое время после еще ухмылялась.
Поговорить они смогли только на перемене в столовой, где первая в этот раз обошлась одним чаем, а вторая – сырниками. Любимый стол заняла компания хохочущих первокурсниц. Подруги едва нашли свободное место. Несмотря на короткую перемену все почему-то решили перекусить или у какого-то курса выдалось «окно» между парами.
– Слушай, ну, кажись, Трунов тебя до сих пор любит, – с воодушевленной хитрецой в глазах улыбнулась Настена и тыкнула вилкой в пышный сырник, похожий на неудавшийся пудинг. – Артур говорил, что тот ему вечно жалуется, не знает, как к тебе подобраться.
– До сих пор? – усмехнулась Карина, дергая пакетик черного чая за ниточку. – Он меня никогда не любил. С чего бы вдруг теперь?
Подруга смотрела на нее, молча жуя. Карина не хотела встречаться с ней глазами, потому всматривалась в то, как коричневая краска чая расплывалась дымом в кипятке, словно чернила осьминога.
– Хм, а зачем ему тогда так позориться? И вообще бегать за тобой, – хмыкнула Настена, подтянув плечи, и сунула лакомство целиком в круглый рот. – Наверняка, не потому, что ему на тебя пофиг.
Карина продолжала глядеть в остывающий чай, пока не услышала шум у витрины столовой.
– Хэй, Супер Майк, покажи, чему вчера научился, – кричал Варданян, налетая на Трунова сзади.
Тот выбирал через пластиковую витрину что-то из выпечки. С другого бока к нему подлетел Каменчук и тоже положил здоровую лапу на плечо. Парень скинул обоих. Два его однокурсника сзади недоумевали.
– Отвалите.
Девушка усмехнулась: «Подвиг, блин».
– Мы тебе шест подогнали, – Варданян кивнул на Зайкина, который пронесся вперед и развернулся к ним лицом с разведенными руками.
– Всегда к твоим услугам, Влад, – ухмыльнулся он. – Я даже костюмчик свой вчерашний одолжу. Тебе пойдет, сладкий. Урр.
Карина тоже злилась на его безрассудство и бескостность языка. Зайкин смерил Трунова приценивающимся взглядом и закивал. Тот вскинул сморщенное лицо, выдохнув пар гнева, и процедил негромко, сжав кулаки, чтобы не взорваться:
– Вот пидор. Я тебе въебу щас, допрыгаешься.
Зайкина это только раззадорило. Хихикнув, он специально запрыгал, подмахивая себе руками, и смотрел с ухмылкой.
– Ну, давай, Влад, скажи, когда будет достаточно.
Трунов дернулся на него, но Варданян тут же возник между ними, выставив руки в стороны. Зайкина толкнул, чтобы тот остановился. Трунов сам уперся в раскрытую ладонь грудью.
– Э, э! Пацаны, тихо! Тихо.
Каменчук держал Трунова за плечо, усмехаясь на Зайкина. Варданян поворачивал голову быстро то на одного, то на другого, ожидая, когда пыл угаснет в глазах обоих. Все в столовой уже следили за стычкой, притихнув. Образовалась внимательная тишина. Только сотрудники гремели посудой за стенкой. Кассир за прилавком тоже глядела на все с опасливым любопытством и по-матерински накрывала руками кассовый аппарат, видимо, боялась, что в него что-нибудь или кто-нибудь прилетит.
– Прикольно, когда парни из-за тебя дерутся, – кокетливо подмигивая, заметила Настена.
Карина глянула на нее со скепсисом и ответила громким шепотом.
– Из-за меня? Да обо мне тут вообще речи не шло!
Она поднялась, схватив полную чашку чая, и двинулась к выходу через парней, чтобы высказать Зайкину свое порицание. Он любого мог вывести из себя. Она понимала Трунова, как это бесит. Ей и самой иногда хотелось хорошенько врезать Зайкину, чтобы заткнуть. Настена поспешила за ней. Перемена заканчивалась.
– Че вы пристали к человеку? – спросила девушка, глядя в лицо Зайкину снизу, но носик при этом все равно задирала. – Че надо мной тогда не стебетесь? Мы с ним вместе этим занимаемся, между прочим.
Трунов округлил глаза, явно не ожидая такой защиты из ниоткуда. Парень вмиг размягчился. Напряжение во всей фигуре упало, кулаки разжались. На губах проступила едва уловимая улыбка. Варданян с Каменчуком переглянулись. Зайкин вскинул брови и положил руки на пояс.
– Прости, Кариш, над тобой издеваться неинтересно. Никаких острых ощущений.
– Дебил, – выдавила она и развернулась, осознав очередное поражение.
На Трунова она специально не смотрела. Не хотела, чтобы он рассчитывал на ее внимание. Под взгляды всех она быстро вышла из столовой, краснея на ходу, а про себя думала: «Зачем вписалась? Хватит обращать на них внимание!». Настена нагнала ее на лестнице.
– Почему Зайкин это сделал? – то ли риторически, то ли у подруги спросила Карина. – Лишь бы посмеяться?
– Что именно?
– Ну, заставил Артура рассказать Трунову про пол дэнс.
Настена пожала плечами.
– При мне он говорил, что хочет посмотреть, насколько тот в отчаянии.
Карина провела головой круг на вдохе.
– Бедный Трунов, по ходу, действительно, в отчаянии, – хихикнула подруга. – Таким жалким я его еще не видела. А то вечно на пафосе.
Карине его теперь тоже стало жаль. На мгновение.
– Почему ты не рассказываешь, из-за чего вы расстались? Явно не в характерах дело.
Настена повернула к ней голову, когда они поднялись на второй этаж и завернули в коридор, где галдели студенты, высыпавшиеся из аудиторий на время перерыва. Никто еще не торопился расходиться по местам.
– По сути, всегда
