Новый год?
– Ты мне скажи лучше, как ты все это организовал?
– Это все мама настояла. Я хотел только для нас троих, она подтянула всех.
– Ясно, поехали, а то дочка скоро не выдержит переодеваний этих.
И в подтверждение моих слов, она начинает капризничать, заполняя салон автомобиля плачем.
Спустя год и снова Новый год)))
– Я не понимаю, как ты можешь с таким большим животом не уставать, Алиса? Мы прошли все этажи по три раза. Сколько можно?
Глажу мой прекрасный «арбуз», где преспокойно уместился наш сын и улыбаюсь.
– Ты как ребенок, Багров. Успокойся, – усмехаюсь, смотря на Стаса. – Чуть-чуть подожди. Как найду то, что искала, сразу поедем домой.
– Ты скажи, что именно ищешь, может я бы помог.
– Нет, ты сразу начнешь: «Что это за ерунда» и потащишь в машину.
– Ладно, – психует и тут же извиняется.
– Все в порядке. Пойдем. Мы на первом не во все магазины зашли.
Спускаемся на эскалаторе на подземный уровень торгового центра и пройдя большую колонну я вижу то, что искала. Сразу устремляюсь к находке и радуюсь, как маленький ребенок.
– Вот говорила пойдем в эту сторону, а ты увел меня, так бы уже дома были.
Стас медленно приближается к моей находке и видимо от шока не может говорить.
– Олени? Мы два часа искали гребаных оленей, Алиса?
– Ага, красивые правда? – смотрю на него искренне надеясь, что муж оценит мой порыв. – Украсим двор. Я еще гирлянды заказала пятидесяти метровые на дом повесим. Новый год будет ярким у нас. Ну так что нравятся?
– Ага, – хватает обоих бедолаг за головы и тащит внутрь магазина, чтобы расплатиться.
Молча садимся в машину, при этом почти «расчленив» моих оленей и выезжаем с парковки.
Малыш аккуратно «массирует» меня изнутри, а я почти в слезах. На носу двадцать седьмое. Дома все украшено, все красиво и празднично, и тут на тебе, обиделся.
Отворачиваюсь к окну и не сдержав мокрого носа шмыгаю, потому что забыла про мандарины, которые так любит его и моя мамы.
– Алиса? – наконец-то обращает на меня внимание и сразу же поняв в чем дело останавливается. – Малышка посмотри на меня, – трогает меня за подбородок.
Опустив глаза поворачиваюсь к нему и получаю в ответ много поцелуев в щеку, висок, макушку. Объятия, поглаживания и… извинения.
– Прости, милая. Я не со зла.
– И олени тебе нравятся? – грустно всплакнув спрашиваю.
– Очень нравятся. И гирлянды.
– Ты их еще не видел.
– А мне уже нравятся.
– И фейерверки купим?
– Обязательно купим.
– И мандарины?
– Целый пакет. Только не плач.
– Ладно, – все так же с надутыми губами соглашаюсь.
– Ну что такое, акуленок? – целует в живот и заглядывает в мои глаза снизу.
– В туалет хочу.
Тут Стас подвисает, видимо решая куда меня везти будет ближе.
– Тогда давай вернемся в центр?
– Хорошо. Спасибо, – теперь уже я его чмокаю.
– И это спасибо?
Двигается сам поближе и я, соприкоснувшись кончиками наших носов аккуратно и медленно провожу губами по его губам. При этом смотрим друг другу в глаза. Зачем-то делаем так всегда, но я всегда сдаюсь первой, чтобы насладиться нежными поцелуями любимого.
– Так, поехали, а то заделаем третьего ребенка.
– Это невозможно от природы.
– А мы будем первыми. Вон сын уже скоро родится.
– Я же говорила, что не факт, что это после того раза, – Стас почему-то уверен, что мы зачали малыша именно в машине и не сдается, отстаивая свое мнение.
– А я уверен. Я прямо почувствовал, понимаешь.
– Ладно, не будем об этом.
Сходив в уборную в торговом центре, идем в супермаркет, покупаем что хотели и огромную штуку с трубами, именуемую фейерверками. В жизни таких не видела. И тут нас ждет неожиданная и совсем неприятная встреча.
– Ты посмотри, а я уже подумал, что никогда вас больше не встречу, по подворотням то я не хожу, а тут на тебе.
Стас, тут же прячет меня за спину от Паши. Самой становится мерзко от этой встречи.
– Лучше уйди с глаз моих, пока я из тебя новогоднюю игрушку не сделал.
– Да брось. Может оставим все в прошлом, а друг? – специально выделяет это слово, и я хватаю мужа за локоть.
– Родной, нас дома ждет дочка, помнишь? Пойдем.
Он заметно сбрасывает напряжение и поворачивается ко мне.
– Ты права, – целует в лоб и обнимает, делая шаг, чтобы уйти.
– А если бы я ее правда поимел, ты бы… – но договорить он не смог, потому что Стас уже развернулся и сразу же схватив этого козла вмазал в рожу.
Потом вмазал еще раз и еще. Я с животом даже лезть не пыталась, но покричала до сорванных связок, пока не пришла полиция и не забрала нас всех в полицейский участок.
* * *
– Ну Алис, ну прости, – канючит всю дорогу домой, Стас.
Молчу и обижаюсь конечно, но все-таки горжусь и радуюсь тому, что он ему двинул хорошенько.
Аж самой захотелось вмазать подонку. За то как со мной тогда обращался, как распускал руки… Тошно от этих воспоминаний, но сейчас я это наконец смогла отпустить.
– Ну малышка моя, – останавливается на светофоре и сразу ко мне.
– У тебя кровь на костяшках, – беру салфетку и вытираю, не отвечая ничего больше.
Быстро стираю и не сдержавшись целую раны.
– Прости, что задержал нас так сильно.
– Я, конечно, злюсь на это, но, если честно рада, что ты ему надавал, – улыбаюсь.
– Ты моя коварная мстительница, – целует и быстро двигает вперед, потому что загорелся зеленый.
Дома не успеваем войти, как на нас бегут Катюшка с визгом «Мами и папи!» и черный лабрадор Лапка.
Стас подарил мне его на прошлый новый год. Малыш ждал нас в домике, когда после росписи мы приехали к озеру. С тех пор этот красавчик обожаем всей семьей.
– Привет, моя девочка, – опускаюсь к Кате кое-как и обнимаю мое сокровище.
Следом делает то же самое и Стас, поднимая ее на руки.
– А вы чего так долго? Я уже переживать начала, – спрашивает мама.
– Ой, мам, потом расскажу. Я мандарин купила, надо половину маме Тане отдать. Пересыпешь, пожалуйста?
– Я отвезу, когда отвозить буду Елизавету Петровну, – проходит мимо меня с дочкой на руках.
– Ну так что там было? – шепотом спрашивает, тихонько мама.
– Стас побил Пашу того, помнишь?
Я рассказала ей более легкую версию случившегося. Мне было важно объяснить ей что Стас не был предателем, а в большей степени я сама была виной произошедшего, между нами, двумя лично. Она все
