id="id54">
— Что? — неприятный ком встаёт в горле, и мой голос звучит хрипло. Не хочу высказывать никаких предположений, чтобы не «напророчить» худшее.
— Сначала сам скажи, зачем звонишь, — просит Ян, и я коротко пересказываю ему весь спектакль, что устроила Динара.
— Так и знал, что Надежда была связана, — упрекает себя Батурин, видимо за то, что не доглядел.
— Доказательств никаких не было.
Надежда работала в нашем доме ещё до появления в нём Динары.
— Не было. — Я слышу шумный вдох на другом конце. — Но предположить, что её «перекупят» нужно было.
— Теперь это уже неважно. Надежду я уволил, и брать пока никого не планирую. Бывший тестюшка в любом случает подсунет своего человека. Меня волнует другое, Ян. Я не хочу подставлять под удар Ясмину и Настю.
— Никого он больше не подсунет, — перебивает меня Ян.
— В каком смысле?
— Некому подсовывать.
Я слышу короткую усмешку и почти не дышу в ожидании пояснения, которое незамедлительно следует:
— Папенька мёртв, — сообщает Батурин, а мне как-то слабо верится в услышанное.
Что это? Правда? Совпадение? Или очередная инсценировка?
Мысли, обгоняя друг друга, с молниеносной скоростью проносятся в голове. И только сейчас я понимаю, что было не так во время ареста. Асхадов ни за что бы не допустил заключения под стражу своей дочери. И единственное объяснение, почему он этого не сделал, — не смог. А я убеждён, что Динара сразу связалась пусть не с ним самим, а с человеком, действующим по его поручению. Она явно сделала это. Только помощь так и появилась. Почему? Потому что все действия нужно согласовывать с главным. Только по распоряжениям Виталия Артёмовича крутятся шестерёнки этой огромное машины.
— Уверен?
— Обижаешь, — довольно тянет Ян. — На этот раз точно «утонул».
— Откуда информация?
— Ты, я так понимаю, за новостями совсем не следишь? — поддевает Ян, намекая на что-то.
— Да как бы… не до них мне немного было.
— Не до них ему было, — передразнивает, и я слышу ту же интонацию, что и в начале разговора. В голосе Яна звучит облегчение. — А интересоваться надо! — поучает, тыкая носом в мой пробел. — Особенно бывшими родственниками.
— Когда?
— Сегодня. Утром. Случайная авария на трассе. Лобовое столкновение с грузовым автомобилем. Выживших нет.
— Так. Притормози, — пытаюсь заставить свой невыспавшийся мозг работать. — Если авария произошла несколько часов назад, откуда такая уверенность? — бросаю взгляд на часы, пытаясь подсчитать сколько прошло, учитывая разницу во времени. — Элементарно на экспертизу нужно как минимум сутки, а на официальную и того больше.
— Всё верно. Только на этот раз покойника, сидевшего на переднем сидении, опознали по документам и по внешности, которую он даже не пытался изменить.
— Тем более сомнительно.
— Можешь не сомневаться, — убеждает меня Батурин.
— Да с чего ты так уверен?
— Стелла, — произносит Ян.
— Что? Он врезался в стелу? — усиленно тру виски, ни черта не понимая. Всё-таки бессонная ночь и нервное напряжение дают о себе знать.
— Алан, какую нахрен стелу? Столкновение с грузовым транспортом!
— Ты сам только что так сказал, — слова даются с трудом. Я словно опьянел от услышанной новости. Если Асхадов действительно мёртв, то это меняет абсолютно всё!
— Я сказал Стелла, имея в виду женщину. Ясновидящую. Вот она и сообщила ещё три дня назад, что его путь скоро закончится. Я тогда не сразу понял, что она имела в виду буквальный смысл.
— Ян, я очень рад, что эта женщина помогла Элине. — Насколько я знаю, у сестры Яна наблюдаются сдвиги в лучшую сторону. Девушка с каждым днём оживает всё больше и больше. — Но тут… — упоминать имя Асхадова вслух я не стал. — Она провела ментальное вскрытие и экспертизу ДНК? — с усмешкой высказываю своё неверие.
Может, так и было, конечно. Чёрт их там разберёт этих экстрасенсов, что они умеют.
— Что-то типа того.
— Ян, я как-то предпочитаю верить заключениям криминалистов.
— Я тоже. Но будь уверен, что оно будет таким же. Не знаю, как тебе это объяснить.
— Объясни уже как-нибудь, — прошу скептически, чувствуя, что ещё немного и просто отключусь. Известие о смерти отца Динары, пусть пока не подтверждённое официально, расслабило до невозможности.
— Лина. Она словно стала прежней. Стелла сумела показать ей его агонию, что он чувствовал в тот момент, как она объяснила. И Элина успокоилась что ли. Может, и жестоко с её стороны, но мне вот совсем похрен. Собаке собачья смерть. В общем, можешь считать меня идиотом, но… я верю этой женщине больше, чем любому криминалисту.
В моей голове полная мешанина. Асхадов, эта неизвестная Стелла, Элина… Но мне чертовски хочется верить, что бывший тесть мёртв. Это решит, точнее, уберёт практически все проблемы. Уже не нужно будет волноваться за безопасность Яси и Кнопки, по крайней мере с этой стороны. Сама Динара вряд ли что сможет сама сделать. Ей бы свои проблемы решить… А у меня нет ни малейшего желания спасать её задницу. Она знала, на что шла. Но с другой стороны… Однако этот вопрос я буду решать, когда хоть немного посплю.
Ян продолжает что-то говорить, рассказывая мне про Элину, но я почти его не слышу. Опираюсь головой на руку, в которой держу телефон, а глаза сами слипаются.
— Чуть не забыл. Стелла сказала, что вскоре вас ожидает пополнение в семье, — произносит со смешком Ян.
Хочу его спросить: «вас» — это кого?», но бурчу простое «угу», не желая просыпаться.
Я вижу, как Яся протягивает мне свёрток. Осторожно принимаю его, испытывая невероятные эмоции, и открываю уголок, чтобы увидеть личико своего ребёнка. Нашего ребёнка. Пусть хотя бы во сне у нас с Ясей будет общий ребёнок. Мальчик… Или девочка. Такая же как Кнопка…
Два года спустя…
Каждый день я тону в тёмных глазах своего новорождённого сына и не могу наглядеться. Я не помню, чтобы так смотрел на Руслана, когда тот родился. Я совсем не помню его маленьким. Но крошечный человечек, который не так давно появился на свет, своим немым и ещё невидящим взглядом говорит, как много я потерял.
Только мне почему-то кажется, что я уже видел его. Также смотрел на маленькое чудо и не мог налюбоваться…
Когда я спросил, как Яся хочет назвать сына, она не задумываясь ответила: «Лев». Я даже не спрашивал почему. Но ничего не имел против имени в честь самого лучшего кардиохирурга.
— Лев? — Настя широко распахивает глаза и вскидывает в удивлении брови. — Ещё один Лёва?
— Почему ещё один?
— У нас в группе был Лёва, — сообщает важно.
— И?
