не сожалел, о том, что сделал с этой невинной девушкой… Он смеялся… подонок и сволочь. Но главное в этом всем Саша, мне не нужна ее вина. Да только она не слышала. Она просто отказывалась слышать меня.
Мне нужно было обо всем позаботиться. Мне нужно защитить ее от самой себя срочно, как и о своей семье.
Сначала попросил подругу Саши присмотреть за ребенком. Дальше в самом участке, когда удалось с трудом оторвать от себя, тысячи раз поклясться, что все будет хорошо и столько же раз поцеловать, я совершил звонок.
Мне следовало бы звонить адвокату, но в данный момент я думал о сыне.
– Жанна, привет.
– Что за номер? Привет, братик.
– Так, сейчас я говорю, потому что у меня минимум времени, а ты слушаешь и делаешь все в точности, как услышишь. Без вопросов прошу тебя.
– Ладно, только не пугай.
– Я не стану пугать, я буду говорить, как есть и каждое мое слово не шутка. Готова? Если надо, запиши.
– Ладно-ладно, говори уже.
– Для начала я прошу тебя о большом одолжении, Жанна. Очень прошу и это важно, сестренка.
– Да что угодно, боже. Я сейчас в обморок упаду.
Делаю глубокий вдох и начинаю по пунктам.
– Как можно скорей собираешься и едешь обратно в город. На неопределенный срок имей это в виду. После моего звонка набери Сергея. Скажи, что собираешься обратно, и чтобы он после тренировки ехал домой, заказал еду и ждал тебя, а папа задержится. У тебя на дорогу будет два часа, так как скоростные поезда ходят каждый час. Думаю, успеешь дотемна. Дальше, позвони маме и скажи, что я готов воспользоваться тем счетом, который они нам с тобой оставляли с папой, надеюсь, ты не против, потому что я все верну. Мама вопросы задавать не станет. Во всяком случае не сразу. Я на все их отвечу потом сам. И главное, позвони Анатолию Юрьевичу Горскому. Пусть едет в участок на Ясной сразу же, дело серьезное.
Она молчала. Скорее всего, записывала, и я ждал. Но после сестра заговорила.
– Олеж, – в голосе слезы, но держится. – Что случилось?
– Жанна мне светит срок. Я убил человека, – пауза, шок. Я и сам впервые эти слова произнес с утверждением. – Мне нужна твоя помощь. Позвони Алле. Она уехала, наверное. Но если сможет, пусть вернется. Я переживаю за сына. Хотя бы пусть приедет для того, чтобы взять опеку или отдать ее тебе.
– Боже… – слышу, как она рыдает, но пытается взять себя в руки.
– У меня есть еще одна просьба.
– Слушаю, – всхлипывая отвечает.
– Найди Сашу. Удостоверься, что с ней все хорошо. Убеди, что она не виновата.
– Почему? Это из-за нее ты… Кого ты…?
– Спроси ее, она расскажет. Но и ты не вини, узнаешь, все поймешь.
– Ладно… Ладно… Прошу, держись, хорошо?
– У меня нет иного выбора. Позаботься о сыне.
– Обещаю. Я люблю тебя.
– И я тебя.
Звонок прекращается, а я не могу поверить в то, что это все правда.
Дальше череда какой-то рутины. Допрос, отпечатки и далее по списку. Адвокат приехал быстро и был рядом на каждом этапе. Тут же взялся за дело со всем своим умением. Кажется, ночь не заканчивалась вообще.
Он друг отца, поэтому ни к кому другому я бы не обратился.
Я ничего не отрицал. Рассказал, как было. Не увиливая от вопросов.
Дальше мы оказались с Анатолием Юрьевичем наедине, и все проговорили заново на случай, если я все же что-то забыл.
Он обещал найти контакт с Сашей, потому что важны детали дела с этим ублюдком.
А дальше была камера и тишина.
Все разом умолкло. Как будто весь мир внезапно исчез, оставив меня наедине с самим собой. Но я не боялся. Казалось, что силы стало еще больше. В моей жизни было много людей, ради которых я просто не мог сдаться и позволить страху меня побороть.
Я был прав. Пусть умысла и не было. Но если так, то, значит это должно было произойти. Никто не осудит меня за то, что я защитил женщину. Его падение – случайность, итог… Он, черт возьми заслужил, если решил взять ее силой снова… потому что не имел на это права ни тогда, ни сейчас. Прикасаться к ней, говорить…
На следующий день я знал чуть больше.
Этот самый ублюдок был при деньгах. Точнее, его родители, у него самого не было ничего за душой. Они заплатили матери Саши два миллиона рублей. В эту сумму обошелся тот ужас, который она пережила. Деньги собрали быстро. И потому он так резво свалил за границу на все это время.
Дело аккуратно закрыли, уничтожив совершенно все, что было. Улики, записи.
Нужно было найти их и думаю, мой адвокат уже знал, как это сделать.
А дальше снова допросы и суд.
Но встреча с сыном и Жанной… ее я ждал больше всего. Сашу так и не пустили.
Я боялся его видеть, несмотря на то, что отчаянно желал скорее заключить его в свои объятия. Не имел понятия, что он думает. Мы говорили по телефону, и это были разговоры скомканные. В них не было понимания того, что может быть, когда говорим с Сергеем, с глазу на глаз.
Алла согласилась остаться до конца следствия, а после Жанна будет с сыном. Я ее не винил, и даже в какой-то степени был рад. Она не была бы внимательна к сыну должным образом. Она ненавидела меня за то, что я ее отвлек от переезда и налаживания жизни за границей. Однако на предложение забрать сына с собой умолкла.
День встречи выпал почти перед Новым годом. Он вошел в комнату, и мы столкнулись взглядом.
Я боялся до ужаса, что увижу презрение, страх, отторжение. Но все, что там было… все другое. Тоска, боль, нужда.
Это разбивало сердце, но я видел в нем мужество. Это был мой сын. Сильный парень, который и сам станет достойным мужчиной.
Он кинулся в мою сторону и обнял меня, заставляя меня дышать чаще. Он был все еще моим. Я не потерял его. Он со мной.
Жанна плакала сбоку и, ударив меня в плечо кулаком, влезла в наши объятия, укрепив их.
– Ну как вы? – спрашиваю сев за стол вместе с ними.
– Нормально, – невесело отвечает Сергей.
– Эй, я все еще тут, помнишь. Меня просто нет рядом, но я, кажется, здесь, – сжал его руку.
– Это не одно и то же.
– Верно, сын. Но это уже что-то. Мои надежды
