но мы сейчас слышим только друг друга.
Анюта кивает немного застенчиво.
– Когда? – не договариваю, но она понимает.
– Когда ты пришел, и мама тебя назвала по фамилии. Ты мне сразу понравился.
– Сколько тебе лет, Аня? – я протягиваю руку и беру в пальцы тонкое запястье. Спускаю их на теплую ладошку и сжимаю ее в своей.
Анюта одевалась, но замирает. Смотрит серьезно, не отводя своих глаз от моих.
– Пять.
– А день рождения, знаешь?
– Да. Шестнадцатое сентября.
Я поднимаю руку и снимаю с ее хвостика резинку. Распускаю второй хвостик. Провожу ладонью по длинным волосам, по темной головке, обзывая себя последними словами.
– Идиот… Чертов придурок! Как я мог не догадаться?!
– Это плохие слова, пап. Их нельзя говорить.
– Да, нельзя. Но я заслужил.
Я притягиваю Анюту к себе и прижимаю к груди, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание и щиплет в глазах. От правды, от собственной глупости и от обиды… на одного бывшего друга. Целую дочь, узнавая ее запах и мягкость кожи, в эту секунду ясно понимая, что это мой ребенок. Мой! И ничего больше не будет прежним. И я не буду – не смогу.
– Анечка, прости меня! – прошу, но просьба звучит слишком серьезно для ее детской души, и она молчит. Вместо ответа, обхватывает ручками мою шею и крепко прижимается к щеке, словно этим объятием прощает мне долгих пять лет отсутствия в ее жизни.
Но я себе простить не готов, и откровение больно ворочает камни в душе, царапая совесть.
Представляю, что чувствовала Алиса, когда я появился в их жизни и ничего не понял. Наблюдал за ее ребенком, не допустив даже мысли, что он может быть моим.
Сказочный придурок, если не сказать хуже. Но я всегда был так далёк от подобного. Заботился, чтобы не было последствий. Настолько, что только теперь внезапно понимаю, зачем шесть лет назад ко мне приходила Алиса. А я еще понять не мог почему.
Это было так на нее не похоже… Решил, что она захотела со мной порвать окончательно.
Мы выходим с Аней из детского сада, а я все никак не могу спустить ее с рук. Так и несу их с пандой, не обращая внимания на лужи и накрапывающий дождь.
Когда мы оказываемся во дворе, я подхожу к своей машине и только тогда ставлю дочь на землю. Присев перед ней, спрашиваю:
– Аня, скажи, ты знаешь, где живет твой дядя Рома? – стараясь, чтобы в голос не прорвался зудящий горло рык.
– Да, знаю.
– Это хорошо. Потому что сейчас мы съездим к нему в гости поздороваться.
– Как волк пришел в гости к бабушке Красной шапочки? – догадывается малышка.
– Именно, моя умница! Очень уж хочется с ним поговорить!
Глава 18
Анюту интересно слушать, и пока мы едем, я узнаю много интересного из жизни бывшего лучшего друга. Дочка еще немного меня стесняется, но то, что я уже испытываю к ней, обещает не оставить между нами барьеров, и надеюсь, она это чувствует. Малышка продолжает рассматривать меня синими глазками, пока я улыбаюсь ей, обдумывая, какие слова подберу для Алисы, когда придет время говорить.
Их не просто найти – те самые слова, особенно если знаешь, что виноват и понимаешь, каким незрелым идиотом был когда-то. Каким именно меня видела Алиса, когда просила дать нам время.
Но идиотом был не только я.
Мы не виделись с Романом Снежным несколько лет, но с последней встречи ничего не изменилось. И сейчас он оставался глухим к моим желаниям человеком, с которым мы когда-то были близки, но однажды разучились понимать друг друга.
Я вижу его на пороге незнакомой квартиры, неожиданно короткостриженого, в привычной майке и штанах, и не здороваюсь. Прошу Анюту отвернуться и прикрыть ладошками уши, после чего вытаскиваю удивленного Ромку за майку на площадку и от души бью в морду.
– Значит, Алиска замужем и трое детей? Счастлива и меня забыла, мать твою?!
Конечно же, бывший друг видит свою племянницу и сдачи давать не спешит. Разогнувшись, соображает, стирая кровь с разбитой губы.
– Двое, – наконец бросает. – Третьего ты уже сам придумал.
– Сука ты, Снежный! – шиплю с тихой злостью. – Я тебя трижды находил, и каждый раз ты мне врал!
– Я просто хорошо тебя знаю, Марджанов. Ты никогда не изменишься. Алиске такой не нужен!
– А себя? Себя ты тоже хорошо знаешь? Какой я экзамен должен был пройти, чтоб ты мне рассказал про дочь? О том, что она растет без отца?.. Я тебя убью, Снежный! – не сдержавшись, вновь ударяю Ромку в челюсть, но на этот раз он уклоняется, и удар приходится в ухо. Тоже неплохо. – Чертов идиот!
– Угомонись! – он перехватывает мою руку, но я отталкиваю его. – Дай хоть сначала сына вырастить.
– Ничего, вырастет без отца. Найдем твоей жене нового мужа. Умного!
– Лучше заткнись, Марджанов!
– И не надейся! Не тебе решать, с кем быть Алисе и как расти моей дочери!
Мы оба тяжело дышим, сдерживая себя от возможной драки в присутствии ребенка. Но это обоим стоит явных усилий. Слишком много в нас скопилось обиды за прошедшее время.
– Где Алиса? Почему Аня с тобой?.. Анюта! – Снежный обращается к племяннице, и малышка тут же оборачивается, убрав ладошки от шапки. Сказку про Серого волка она знает, но ей совсем не страшно. – Скажи, этот дядя тебя украл? Как он тебя нашел?
Анечка умница. Она подходит ко мне и мотает головкой.
– Нет. Дядя Рома, это мой папа! Он меня не украл, а забрал из садика! Мама сказала, что он нас нашел и теперь хочет жить с нами. Правда, папа? – поднимает лицо и смотрит на меня так искренне, что я забываю о Ромке, наклоняюсь и подхватываю дочь на руки.
Она тут же обнимает меня за шею.
– Правда, Снежинка, – отвечаю. – Очень хочу!
Рядом хмыкает Снежный, но как-то неубедительно. Словно знает, что мне плевать.
И это так. У меня еще будет время ему доказать.
Я поворачиваюсь к бывшему однокласснику и обещаю:
– Сейчас мы с Аней уйдем, но я вернусь, и мы поговорим. Слишком много вопросов у меня к тебе накопилось.
– Что ж, давай, Руслан, буду ждать.
– Жди! Но не забудь нацепить нимб праведника, святоша. Чтобы мне было, что тебе начистить!
***
Я выхожу с дочкой на улицу и сразу звоню Алисе.
Она не отвечает на звонок, и это странно. Я набираю ее снова, но в ответ слышу длинные гудки, как будто абонент вне зоны досягаемости своего гаджета.
