как ослабить бдительность.
К тому времени, как закончились занятия, у меня все внутри скрутилось в узел. И впервые за долгое время мне не хотелось идти на работу, но моя смена начиналась в три, и я не могла позволить себе взять больничный. Так что я прошла через кампус к своей машине и поехала через весь город, найдя Майка на кухне, режущим картошку за кухонным столом.
Я не видела Майка несколько недель.
— Где Дасти? — спросила я, хватая фартук.
— У нее сегодня выходной.
Мои пальцы замерли на завязках фартука.
— Серьезно? — Дасти оставалась дома, только если болела. — Она хорошо себя чувствует?
— Да. Кажется, она собирается поужинать со своей кузиной.
У меня отвисла челюсть.
— Серьезно?
— Она так сказала.
Когда она начала разговаривать со своей кузиной? После того, как умерла ее тетя? Это должно было послужить катализатором.
Ради Дасти я надеялась, что ужин пройдет хорошо.
— Сегодня вечером будем только мы с тобой, малышка, — сказал Майк.
Я скучала по нему в последнее время. Как бы долго это ни продолжалось, я была рада, что он вернулся.
— Есть посетители?
Он покачал головой.
— Нет. Здесь тихо.
Я взглянула на телевизор, установленный в углу. Дасти нечасто включала его, но когда Майк был здесь, он обычно включал его фоном.
Сегодня вечером он включил спортивный канал. Футбольный матч. Я не знала правил. Я не знала, какие команды играют.
В понедельник на моем завершающем уроке должно было быть задание, к которому я хотела приступить, но я оставила свой рюкзак в кабинете Дасти и, вместо того чтобы пойти в столовую, придвинула табурет к столу для готовки.
— Эй, Майк?
— Эй, Фэй.
— Не мог бы ты рассказать мне о футболе?
Раш
Мы проиграли.
Мы, блять, проиграли.
Я проиграл.
Это было не в первый раз. И уж точно не в последний. Но что-то в нашей сегодняшней игре было не так. Это поражение стало для нас самым тяжелым ударом за последние пару лет.
Может быть, потому, что это был первый год работы тренера Эллиса. Мы превзошли все ожидания в отношении команды, и большинство из нас изо всех сил старались не подвести его. «Дикие коты» надирали задницы и показывали нашим болельщикам и спонсорам, что скандал прошлой весны не повлиял на нас.
Мы должны были победить сегодня. Мы могли выиграть у «Вандалов Айдахо». Но мы проиграли, и это была моя вина.
Я дерьмово играл. Я бросил один раз и промахнулся. Меня дважды выгоняли с поля. Я должен был опередить и полузащитника, и крайнего защитника, которые атаковали меня, но я был медлителен в игре и не был сосредоточен. Как будто моя голова витала в облаках, а ноги вязли в песке. Все просто… затянулось. Каждый раз, когда я принимал решение, я опаздывал на две секунды.
Конечно, «Вандалы» были в ударе. Они все сделали правильно, в то время как мы все сделали неправильно. Их защита прервала нашу игру в пас. Игра на бегу была ненамного лучше. И наша защита выдохлась, потому что они слишком долго были на поле.
Я не дал им достаточно шансов отдохнуть, продолжая играть в нападении. Я не выполнил свою работу.
Окончательный счет: 21:3. Нам надрали задницы.
Полет домой прошел в тишине. Никто не смотрел никому в глаза. Я был не единственным, кто играл дерьмово.
Но к тому времени, как мы приземлились и сели в автобусы, которые должны были отвезти нас обратно к полевому дому, кое-кто из ребят разговорился. Голоса были тихими, но траур уже заканчивался.
Может быть, для них.
— Хочешь поговорить? — спросил Маверик, сидевший рядом со мной.
Я не отрывал взгляда от окна, разглядывая темные улицы Мишна.
— Нет.
Он вздохнул, и еще до того, как он открыл рот, я понял, что за этим последует.
Я не хотел этого слышать.
— Это Фэй.
Я сжал челюсти, заскрежетав коренными зубами. Сейчас было не время и не место вступать в спор с Мавом.
Я все еще был расстроен из-за того трюка, который он выкинул с брюнеткой, отдав ей ключ от нашего дома. Он извинился, и я забил на это, но это дерьмо не должно было повториться. Скорее рано, чем поздно, мой ребенок будет жить в этом доме. Нам не нужны были случайные прохожие, которые приходили и уходили.
— Послушай, чувак, я знаю, тебе нужно во многом разобраться с ней и ребенком, — сказал он. — Все, что я хочу сказать, это то, что ты рассеян. Ты не сосредоточен. И так было с тех пор, как ты перевез ее в наш дом.
— Забудь об этом.
— Происходит много всякого дерьма. Возможно, вам нужно пространство друг от дру…
— Прекрати, мать твою! — мой голос был таким громким, что все в автобусе повернулись в мою сторону.
Тренер Грили поднялся со своего места в первом ряду, бросив взгляд в нашу сторону. Он удивленно приподнял брови, и я поднял руку, давая ему понять, что все в порядке.
— Извините, тренер. — Я натянул капюшон своей толстовки на голову и прислонился к окну.
— Я пытаюсь быть твоим другом, Раш.
— Ага, — пробормотал я.
Самое ужасное, что я ему поверил. Он видел, что я разваливаюсь, потому что я разваливался. Я не был уверен, где верх, а где низ, лево или право. Моя личная жизнь влияла на игру, а этого не могло случиться.
— Она есть в моей жизни, — сказал я ему. — Этого не изменить. Мне нужно, чтобы она была с нами под одной крышей. Пока мы не сможем все обдумать, составить план, она нужна мне дома. Я чувствую себя беспомощным и не хочу…
У меня перехватило горло. Потому что то, что я собирался сказать, относилось ко мне, а не к Фэй, но я не был уверен, что Маверик поймет нюанс.
— Что? — Он слегка подтолкнул меня локтем. — Поговори со мной.
Проходил ли он через что-нибудь подобное со своей сестрой, когда она была беременна? Был ли он свидетелем ее трудностей?
Единственным человеком, с которым я хотел поговорить об этом, была мама, но я не мог позвонить ей раньше времени. Поговорить с Мавериком было, по крайней мере, лучше, чем позволить этому разрастаться внутри.
— Фэй держится настороже. — Я вздохнул. — Она привыкла все делать сама. Ее тело меняется. Она идет на большие жертвы. Я боюсь, что она скоро поймет, что на самом деле я ей не нужен. Я боюсь, что я никому не нужен.
Его гул затих
