за нас с Дашей! Мы на вас надеемся!
Услышав слова одобрения от одноклассников, Кайзер посмотрел мне в глаза:
– Веришь? Все будет просто отлично.
И я верю.
16 мая 20…8
Не могу выделить время на дневник…
Из-за предстоящих событий в гимназии царит нервная обстановка. До первого экзамена осталось чуть больше двух недель…
Выборы состоялись. Результаты узнаем только на выпускном. Несколько девчонок из класса сообщили, что голоса отдали за меня и за Роберта. Хотя мы с ними и не общались… Я искренне им благодарна.
Обычно спокойная и приветливая Вита в этот день заметно психовала. Даже после голосования сорвалась на Лену Потапову, которая на уроке выдала ей не ту тетрадь…
С мамой все в порядке. Теперь она приходит домой раньше, и ужинаем мы вдвоем. Родительница интересуется не только уроками, но и тем, как обстоят у меня дела вне школы.
В понедельник тетя Маша учила нас с мамой готовить пасту. Было весело. И так по-семейному. Но не буду про это подробно писать. Боюсь сглазить.
24 мая 20…8
Весь вечер будущие выпускники украшали гимназию к последнему звонку. Нам с Робертом достался самый сложный участок – сцена актового зала, поэтому и закончили мы позже остальных. Отправились в кабинет химии, где оставили свои вещи.
– После торжественной части учителя там будут чай пить, – сказала я Роберту, когда мы поднимались по лестнице. – Нужно класс тоже немного украсить. Гелиевых шаров ограниченное количество, поэтому…
Я достала из кармана пиджака надувные шарики и протянула Кайзеру.
– Поможешь?
– Куда я денусь?
Пока мы занимались воздушными шарами, дверь в класс была распахнута так же широко, как и окна. На улице, несмотря на вечер, стояла духота. В кабинете было тихо и пахло сиренью, которая цвела во дворе.
Мы так увлеклись спором о том, куда лучше прицепить шары, что не сразу услышали, как хлопнула дверь. Сначала я решила, что она закрылась от сквозняка. Но затем ключ в замке пару раз повернулся.
– Что за ерунда? – бросилась я к двери. – Кто нас запер?
Я подергала за ручку.
– Младшеклассники уже разошлись по домам. Кто еще так глупо мог пошутить?
– Например, Клим, – предположил Роберт, усаживаясь на одну из сдвинутых парт.
– Вот дурак! – продолжала возмущаться я.
– Ладно тебе, откроет…
Роберт привычно достал из кармана наушники-капельки. Кайзер сидел напротив распахнутого окна, в которое лезла душистая сирень.
Я минуту гипнотизировала спину одноклассника, продолжая стоять у двери.
– Может, ты Елесину позвонишь? – спросила я. – Меня мама дома на ужин ждет.
Роб не отвечал, продолжая слушать музыку.
Тогда я обреченно побрела к партам и села рядом, нарочно коснувшись плеча Кайзера. Парень посмотрел на меня и вытащил один наушник.
– Опять будешь драться? – спросил он, протягивая его мне.
Осенью, возмущенная поведением Роберта, я выбила наушник из его рук. Теперь же приняла предложение.
Мы молча сидели на парте и вместе слушали музыку. Очень хотелось положить голову Робу на плечо, но вокруг ведь никого не было… Согласно договору, и надобности в этом нет. Зачем изображать пару? Хотя в последнее время мы держались за руки, независимо от того, находился ли кто-то рядом или нет.
Роберт действует на меня странно и волнующе. Я, рассердившись на себя, выдернула оба наушника.
– Позвони Елесину, – жалобно попросила я. – Пусть он откроет кабинет! Что за шутки? А если он уже домой ушел?
– Клим украшает спортивный зал, – объяснил Роб. – Там работы больше, чем в актовом.
– Ненавижу спортивный зал, – честно сказала я, глядя Кайзеру в глаза. – Слишком плохие воспоминания…
Парень заметно напрягся. Разумеется, он помнит тот случай в начальной школе.
– Ты обозвал меня слонопотамом, – с прежней обидой в голосе проговорила я. – Неужели я тебе тогда ни капельки не нравилась?
– Нет, – ответил Кайзер. – Ни капельки.
И сердце мое жалобно заныло.
– Мне, Даша, тогда вообще никто не нравился, – улыбнулся он. – Хотелось на переменах по этажу с ребятами побегать, машинками обменяться, в приставку поиграть… Любовь? Какая еще любовь? Ты меня немного пугала своим вниманием.
– Слышала, что девочки взрослеют раньше, – проворчала я.
– Что ты тогда во мне нашла? – ухмыльнулся Роберт. – Я был ниже тебя на полголовы.
– Ты лучше всех в классе знал английский, – призналась я и важно добавила: – Похоже, мне всегда нравились умные мужчины.
Мы с Робертом негромко рассмеялись.
– Пацаны меня тогда просто затравили по поводу тебя, – заметил он.
– Все равно некрасиво так говорить про девчонку, которая тебя любит! – я запнулась. – Любила…
– Я прекрасно это понимаю, – произнес Кайзер. – Но я был маленьким. И глупым. А у тебя и правда была очень классная коса.
– Но после твоих слов захотелось ее сразу обрезать. И похудеть.
Роберт виновато посмотрел на меня и, взяв за руку, тихо произнес:
– Прости меня.
Наши пальцы переплелись.
– Я просить прощения не буду, – упрямо отрезала я. – Тогда влепила тебе за дело!
– Конечно!
– Почему ты раньше не извинился?
– Я хотел, – неуверенно начал Кайзер. – Даже как-то лилии тебе в школу притащил…
Я расхохоталась.
– Боже, что за ситуации с нами происходят? Хоть книжку пиши.
– Дэнни, ты меня простила?
– Простила, – кивнула я и смущенно поглядела на парня, избегая встречаться с ним взглядом…
Какой-то особенный, сумасшедший май. Бум! И опять сердце взорвалось безумной нежностью к человеку, который сидел возле меня и крепко держал за руку. И запах сирени из распахнутого окна так пьянил…
Роберт улыбнулся и, подавшись вперед, коснулся носом моего носа.
– Это хорошо, – шепотом проговорил он.
Я решилась посмотреть в его глаза, и мне показалось, что в то мгновение я разглядела в них весь мир…
Замок щелкнул два раза, и мы от неожиданности резко отпрянули друг от друга.
– Кто вас закрыл? – изумленно проговорила Жентос, заглядывая в класс. – Шутники! Ладно, хоть ключ в замке оставили.
– И не говорите, Евгения Яковлевна! – Роб спрыгнул с парты и как ни в чем не бывало схватил со стула рюкзак.
– В вашем возрасте тяга к приключениям до добра не доведет, – продолжила ворчать завуч.
– Вот-вот, Евгения Яковлевна, – поддакнул Кайзер. – В нашем возрасте должна быть тяга к знаниям.
– Вот-вот! – передразнив Кайзера, рассмеялась Жентос.
Я, тяжело вздохнув, слезла с парты. Ну и ладно. Но как жить, если у тебя безумная тяга к чужим губам?
25 мая 20…8Я умею любить.Умею покорной и нежною быть.Умею заглядывать в очи с улыбкойМанящей, призывной и зыбкой.И гибкий мой стан так воздушен и строен,И нежит кудрей аромат.О, тот, кто со мной, тот душой неспокоенИ негой объят…Я умею любить. Я обманно-стыдлива.Я так робко-нежна и всегда молчалива.Только очи мои говорят.Они ясны и чисты,Так прозрачно-лучисты.Они счастье сулят.Ты поверишь – обманут,Лишь лазурные станутИ нежнее и ярче они —Голубого сиянья огни.И в устах моих – алая нега.Грудь белее нагорного снега.Голос – лепет лазоревых струй.Я умею любить. Тебя ждет поцелуй.1906Анна Ахматова26 мая 20…8
Вчера с утра зарядил дождь. Родительница сказала, что на счастье… Какое ж это счастье, когда на последний звонок приготовила новые брендовые босоножки, а мамин мастер сделал классную укладку?
– Ты у меня сама красивая, – сказала мать, глядя, как я в белой нарядной блузке и черной приталенной юбке кружусь возле зеркала.
– Я знаю, – ответила я, посмотрев
