Они стояли в проходе, споря о ночниках и лампах, когда к ним возвратился продавец.
— Но зачем нам еще лампы? Там есть лампы на потолке, этого достаточно.
— Потому что я люблю читать в кровати! — воскликнул Клей.
Продавец откашлялся, немного подумал и благоразумно удалился, давая им возможность спорить дальше. Но Кэтрин знала, что он расслышал последнее замечание Клея, и вся покраснела, чувствуя себя полной дурой, стоя здесь, в проходе мебельного магазина, и споря с женихом, который заявляет, что любит ЧИТАТЬ в кровати!
События развивались очень быстро.
Позвонил Стив и сказал, что приезжает в среду, тринадцатого числа.
Ада позвонила и сказала, что закончила свое платье.
Позвонили из мебельного магазина насчет доставки мебели.
Бобби позвонила, чтобы сказать, что Мангассоны определенно будут присутствовать на свадьбе.
Позвонили от врача, у которого наблюдалась Кэтрин, и сообщили, что у нее низкое давление.
Анжела позвонила и извиняющимся тоном объяснила, что Клейборн предъявил обвинение против Герба Андерсона. Ему это удалось с успехом, и Герба приговорили к принудительным работам в течение девяноста дней за нападение и драку.
А когда однажды вечером Кэтрин вернулась в «Горизонт», она увидела свою мать и Анжелу, которые оживленно разговаривали, сидя бок о бок на софе. И Кэтрин, поддаваясь тому, что называется правом невесты, закрыла лицо обеими руками и зарыдала в первый раз с тех пор, как началась вся эта шарада.
Когда Клей заехал за Кэтрин, чтобы отправиться в аэропорт встречать Стива, она его в какую-то долю секунды не узнала.
На нем были потертые джинсы и старенькая голубая фланелевая рубашка. Поверх рубашки на нем была курточка весьма странной модели. Она висела на нем как мешок, от долгого ношения материал стал мягким, края на карманах потерлись, а молния вытянулась. В грубой одежде Клей выглядел крепким и мужественным. Кэтрин невольно вспомнила день, когда они впервые встретились. О, в тот вечер он выглядел более опрятным, хотя был одет в потертые джинсы «Левис» и теннисную рубашку.
Кэтрин оцепенела от неожиданности, в то время как Клей, поздоровавшись, проговорил:
— Я приехал на «бронко»… Думаю, нам в ней будет удобнее. — Он уже сделал шаг к двери, прежде чем понял, что она не следует за ним. — Что случилось? Мне следовало бы одеться более изысканно? Я возился с «корветтом» в гараже и забыл о времени… Извини.
— Нет, нет, все в порядке… Ты выглядишь… — Она не закончила, не сводя с него изумленных глаз.
— Каким?
— Не знаю, другим.
— Ты видела меня в джинсах и раньше.
«Да, конечно, видела, но я не думала, что ты помнишь это».
Наконец, они вышли из дома.
У обочины стоял автомобиль, который она помнила с июля. Он представлял собой мужскую игрушку с высокими скамейками, кучей окон и с местом для охотничьих снаряжений.
Она резко остановилась, как будто натолкнулась на забор из колючей проволоки.
— Я подумал, в «корветте» будет тесно нам троим и вещам твоего брата. — Клей взял ее за локоть и повел к машине. Ее сотрясала нервная дрожь. Клей прошел вперед и открыл дверь «бронко». Оглянувшись, он увидел, что она пристально смотрит на него.
Кэтрин изо всех сил пыталась справиться с нахлынувшей волной ощущения знакомого — те же джинсы, старая курточка, его волосы, что впервые не были безупречно уложены, воротник загнулся вверх…
Клей стоял, ожидая Кэтрин, и от его дыхания образовывалось белое облако. Его нос слегка покраснел от холода.
— Быстрее, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Садись в машину, а то потом будешь меня ругать за то, что опоздали.
— Это машина твоего отца?
— Да.
Клей убрал руку с ледяной ручки и спрятал ее в карман. Кэтрин неосознанно опустила глаза на молнию его джинсов, глядя на старые, потертые полоски между линиями более темного цвета. Она растерянно подняла взгляд на лицо Клея и вдруг поняла, что он за ней наблюдает. Ее щеки стали такого же цвета, как его нос.
Потрясенная, Кэтрин быстро села в машину, и Клей захлопнул за ней дверцу.
По дороге на воздушную базу в Блумингтоне никто из них не проронил ни слова. Кэтрин уставилась в боковое окно и проклинала себя за то, что позволила воспоминаниям сыграть с ней такую злую шутку. Клей вел машину, видя снова и снова, как ее взгляд падает на его молнию… Он знал, что женщины придают большее значение мелочам, чем мужчины. Клей только сейчас вспомнил, что четвертого июля на нем были те же голубые джинсы, и сидел он за рулем «бронко».
Выйдя из машины, они направились к группе людей у входа на базу. Чувство неловкости не проходило.
При звуке их приближающихся шагов высокий, светловолосый, крепкий мужчина в гражданской одежде прервал свой разговор со служащим в униформе и обернулся. Он посмотрел на них, улыбнулся и побежал навстречу. Увидев его, Кэтрин тоже побежала. Встретившись, они бросились друг к другу в объятия. Клей удивился, видя, как в первый раз Кэтрин искренне проявляет свою страсть. Почти с жадностью ее руки обхватили спину брата. Было что-то безрассудное в том, как они крепко обнялись, закрыв глаза и глотая слезы. Клей стоял сзади, чувствуя неловкость, не желая смотреть на них, но в то же время не в силах отвести взгляд. Стив оторвал Кэтрин от земли и закружил. Клея почему-то это задело.
— Малышка… О Господи, малышка, неужели это ты?! Губы Кэтрин задрожали, и она прильнула к нему. Она смогла произнести только его имя. Немного отстранившись, она обхватила ладонями его рыжевато-коричневые щеки и посмотрела в его изменившееся лицо, потом на его широкие плечи… Не в силах сдержать слез, Кэтрин опять прижалась к груди брата.
Для Клея это было откровением. Он внимательно наблюдал за Кэтрин.
Наконец Стив отступил назад и сказал:
— Если это Клей, то, я думаю, ему становится неловко, когда он смотрит на нас. — Он бережно спрятал Кэтрин под мышку, а она обняла его обеими руками за талию, пока двое мужчин пожимали друг другу руки.
Кэтрин продолжала счастливо улыбаться. Она обнимала Стива, как будто он был ее собственностью, на какое-то мгновение это вызвало у Клея зависть.
— Итак, ты и есть тот парень, о котором мне рассказывала Кэтрин. — Пожатие Стива было твердым и уверенным.
— А ты и есть тот парень, о котором она мне рассказывала.
Клей поднял вещевой мешок Стива, и они втроем пошли к машине. По дороге Кэтрин и Стив обменивались новостями. Стив сжал руку сестры и засмеялся.
— Посмотрите на мою малышку-сестру. Куда подевались твои вихры и прыщи? — Потом последовало крепкое объятие, и они вскарабкались в «бронко».
