– Будьте добры, расскажите о себе, – начала Лиза, пытаясь перехватить инициативу. – Где вы родились?
– На планете Зог, дорогуша, – лениво протянула Фрида.
Лиза смотрела на нее, склоняясь к тому, чтобы поверить.
– Если вы предпочитаете говорить об одежде…
– Одежда! – взорвалась Фрида. – Это не одежда! «Неужели? Но если не одежда, что тогда? Любопытно».
– Произведение искусства, идиотка!
Такое обращение Лизе совсем не понравилось. Это было вульгарно и грубо. Однако думать надо о пользе «Колин», придется сдержаться.
– Может быть, – проглотила она свою ярость, – расскажете, как вы добились такого феноменального успеха?
– Как я добилась успеха?! – У Фриды глаза на лоб полезли от негодования. – Но это же очевидно – я гениальна! Я слышу голоса, они говорят со мной!
– Вам, вероятно, надо бы к врачу, – не удержалась Лиза.
– Дура, я говорю о своих духовных вожатых! Они говорят мне, что творить.
В комнату с громким визгливым лаем вбежал крохотный йоркширский терьерчик в шляпке-цилиндре.
– Иди, иди к мамочке. – Фрида прижала животное к своей необъятной груди. – Это Скьяпарелли. Мой муз. Без него мое дарование просто исчезло бы.
У Лизы проснулась робкая надежда на какую-нибудь неизбежную катастрофу, которая могла бы унести жизнь мерзкой собачонки. Это чувство еще обострилось, когда Скьяпарелли в довершение всего больно цапнул ее за запястье.
Фрида Кили пришла в ужас.
– Ах, какая противная журналистка! Это она сунула свою грязную руку тебе в ротик? – Она злобно уставилась на Лизу. – Если Скьяпарелли заболеет, я вас по судам затаскаю. Вас и вашу паршивую газетенку.
– Я не из газеты. «Колин» – женский журнал. Мы делали фотосессию в Донегале с вашими…
Но Фрида не слушала. Приподнявшись на локте, она крикнула в открытую дверь секретарше:
– Эй, там! Кто-нибудь в этой пропахшей репой халупе! Выясните, кто жрет репу, и гоните их вон! Я говорила, что этого не потерплю!
В дверях появилась секретарша и спокойно сказала:
– Все вы придумываете, репой ни от кого не пахнет.
– А я говорю – пахнет! Вы уволены! – возопила Фрида.
Лиза посмотрела на свою руку. На коже все еще виднелись следы зубов поганой собачонки. Нет уж, хватит. Эту ненормальную они рекламировать не будут.
В приемной секретарша по имени Флора помазала Лизину руку мазью с арникой, которую держали там, очевидно, нарочно для таких случаев.
– Сколько раз в день она вас увольняет? – спросила Лиза.
– Немерено. С ней бывает трудно, но это потому, что она гений, – безмятежно ответила Флора.
– Она сумасшедшая стерва.
Флора склонила голову набок, подумала.
– Да, – пробормотала она, – и это тоже.
Лиза поймала такси и поехала на работу, решив ни в коем случае не доставлять Мерседес удовольствия узнать, что она была права и Фрида Кили действительно ненормальная.
– Фрида – чудесная женщина, – сообщила Лиза редколлегии «Колин». – Мы очень подружились.
И посмотрела на Мерседес, но в черных глазах той не отразилось ничего.
Через полчаса Джек выглянул из кабинета, прошел прямо к Лизиному столу и сообщил:
– Звонили из Лондона.
Она подняла на него глаза. В горле стоял такой ком, что заговорить сразу было невозможно. Ну и утро, господи!
Джек выдержал внушительную паузу и медленно произнес:
– «Л'Ореаль» разместил рекламу на четыре полосы… В каждом номере, начиная с первого… На полгода!
Он выждал еще минуту, чтобы сказанное дошло, затем счастливо улыбнулся. Лицо, обычно угрюмое, просияло, уголки рта приподнялись, открыв залихватски щербатый зуб, глаза весело блеснули.
– Сколько мы им скидываем? – непослушными губами спросила Лиза.
– Нисколько. Платят по полной программе. Потому что мы этого достойны, ха-ха!
Лиза не двигалась с места, изумленно глядя на Джека. Только теперь, когда беда осталась позади, она позволила себе в полную силу прочувствовать ужас, в котором жила всю прошлую неделю. Излишне объяснять, что решения, принятого «Л'Ореаль», будет достаточно, чтобы и другие дома косметики начали покупать рекламные площади в журнале.
– Отлично, – вымолвила она наконец.
Зачем было сообщать ей об этом непременно при всех? Будь это в его кабинете, без лишних глаз, она могла бы от полноты чувств броситься ему на шею, обнять, прижаться…
– Это надо отпраздновать.
Лиза быстро пришла в себя и успокоилась:
– Давайте отобедаем.
И Джек легко согласился:
– Да, обязательно.
– Трикс, – весело окликнула Лиза, – я заказываю столик в ресторане. А в парикмахерскую не пойду, отмените! Джек, пока вы здесь, взгляните.
Эшлин, которая сидела за три стола от них и с живым интересом следила за ходом событий, увидела, что именно Лиза показывала Джеку – ее статью об уроке танцев!
– Я же вам говорила, что сделаю из этого журнала конфетку, – смеялась она.
– Говорили, помню, – согласился он, пробегая глазами материал и одобрительно кивая. – Отличный репортаж.
Эшлин бессильно молчала. Лиза каким-то образом присвоила ее лавры. Это было нечестно. А что делать? Ничего. Ругаться страшно. Вдруг она услышала свой собственный голос:
– Рада, что вам понравилось!
Голос дрожал, хотя она и старалась говорить легко и небрежно.
Джек удивленно обернулся к Эшлин.
– Статью написала я, – металлическим голосом объяснила она. И повторила уже менее уверенно: – Рада, что вам понравилось.
– А Джерри оформил, – напустилась на нее Лиза. – А я разработала концепцию. Эшлин, вам придется учиться работать в команде.
Распекала она Эшлин, а обращалась прямо к Джеку.
Но тот изучал обольстительное фото, а потом начал перебегать взглядом от женщины на снимке к Эшлин. Его темные глаза смотрели смело и внимательно, и Эшлин стало жарко и неловко.
– Так, так. – Углы его губ опять поползли вверх, будто он сдерживал широкую улыбку. – Вот, значит, Эшлин, чем вы занимаетесь в свободное время? Грязными танцами?
– Это не…
Ей хотелось ударить его.
– Серьезно, статья классная. Вы отлично справились, – уже без всяких намеков сказал Джек. – Правда, Лиза?
На Лизином лице отразилась жестокая борьба, но выхода не было.
– Да, – вынуждена была согласиться она. – Правда.
Столик на двоих Лиза заказала в «Хало». Лучше взять это на себя; у нее было такое чувство, что, предоставь она выбор ресторана Джеку, в результате они оказались бы в «Пицца Хат».
За полчаса до выхода она зашла в дамскую уборную, чтобы удостовериться в собственной безупречной красоте. Какая удача, что именно сегодня она в бледно-сиреневом костюме от «Пресс и Бастиан»! Хотя, если б и не этот костюм, было бы что-нибудь столь же шикарное. Будучи главным редактором глянцевого журнала, никогда не знаешь, когда именно придется блистать. Всегда готова, такой у нее девиз.
