Мне вообще нервничать нельзя! Врач рекомендовал отдыхать и витамины кушать, а не по стране колесить и с цербером отношения выяснять.
- Будут тебе витамины, Лиль, - усмехается Артур и губами лба моего касается.
Я произнесла это вслух? Видимо, не до конца пришла в себя.
Сползаю на край кровати, опускаю ноги на пол. Все это время Артур бережно придерживает меня. Как неожиданно мы местами поменялись – и вот уже я в помощи нуждаюсь, а не он, попавший в аварию.
Дышу глубоко, чтобы опять в обморок не упасть. Сознание проясняется.
- Все будет, рыбка, - продолжает Мейер хрипло. – Напугала ты меня. И сейчас. И когда из города сбежала…
- Что мне оставалось делать? – хмуро свожу брови и губы надуваю. – После нашего разговора… - делаю паузу. – Нет, не так… После твоего «нападения» у меня выбора не было, - наблюдаю, как его лицо мрачнеет. – Я не отдам тебе ребенка, Мейер! Он слишком много для меня значит…
- Я знаю, - проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. – Ты могла бы объяснить все. Сказать о диагнозе…
- Откуда ты?.. – вскрикиваю я и давлюсь воздухом. Кашляю до слез. – У врача моего был, да? И про беременность она рассказала. И… про неполноценность мою, - лихорадочно пытаюсь унять боль, до белых мушек глаза зажмуриваю.
- Ты что, сладкая, - звучит успокаивающе, с коротким переходом на немецкий. - Ничего подобного врач не говорила. Я в ноутбуке твоем информацию нашел. Извини, - поспешно добавляет Артур, чтобы я разозлиться не успела. - А диагноз тот. Бред. Плевать мне на него. Ты идеальная для меня, рыбка. Все же получилось, - вновь живота моего касается, словно это удовольствие ему доставляет. - И теперь…
- Теперь ты оставишь меня в покое, Артур! – пытаюсь быть воинственной, но мой голос срывается и звучит жалко. – Пожалуйста, - сдаюсь я. – У меня, возможно, вообще детей никогда больше не будет. Не мучай меня, - обнимаю руками живот, будто защищаясь.
Плачу. Плечи сами содрогаются, а слезы по щекам стекают.
- Прости, Лиль, - шепчет Мейер так, что я хочу ему верить. Мое лицо в ладони заключает, большими пальцами влажные дорожки стирая. – Не обижу тебя больше, - целует в нос. – И малыша не заберу, ты что…
- У жены бусинку забрал же, - всхлипываю. – Увез. Даже созваниваться не позволяешь.
- Не сравнивай, - едва не рычит при ее упоминании, но сразу в руки себя берет. - Эмма сама отказалась от Софи.
- Что? – округляю глаза и выпрямляюсь.
Никогда не поверю! В воспоминаниях бусинка всплывает: милая, звонкая, наивная. Разве можно от ребенка отказаться? В то время как сотни женщин вообще детьми обзавестись не могут. Как я. До встречи с Артуром…
Мейер затихает на некоторое время, будто решает, можно ли мне открыться. Берет мои руки в свои, поглаживает пальцами ладони.
- Все было хорошо, пока мой бизнес в Австрии шел успешно, - начинает говорить. – Довольно долго. Мне казалось, что у меня крепкая семья. Почти семь лет - серьезный срок. Но я ошибся... - скрипнув зубами, говорит дальше. - Меньше года назад меня жестко подставил конкурент. Его крысы оказались в моей компании. В общем, использовал Давид самые грязные методы. И я оказался в полном дерьме. Но придумал, как спасти дело. Для этого мне нужно было переписать компанию на Эмму. Что я и сделал без сомнений. Временно. Я бы как раз потаскался по судам, решил проблемы, а потом просто восстановил бы бизнес. Мне казалось тогда, что план идеальный, хоть и хитрый. На войне все средства хороши. Вот только я не учел, что не ту женщину выбрал в союзники. Зря я доверился Эмме.
- Что случилось? – сипло уточняю я.
- Она забрала деньги, документы и исчезла вместе с моим конкурентом. Давидом. Тем самым, который мне проблемы и организовал. Возможно, что и крысой была моя жена. Я ведь верил ей безоговорочно. Эмма была в курсе всего, на что у нее мозгов хватало. Вместе с Давидом они вполне могли все провернуть. Через неделю после исчезновения жены по почте пришел отказ от Софи, подписанный Эммой и заверенный официально.
- Она сама это сделала? - никак не могу поверить. - Может…
- Нет, - пресекает меня цербер. - Не было на нее никакого давления. Я звонил ей потом. Эмма заявила, что так уж и быть – оставит мне дочь. А сама даже разговаривать по телефону с Софи не захотела. Мне ничего не оставалось, как врать малышке. Не мог же я ей сказать, что мать ее бросила и променяла на…
- Артур… - выдыхаю сочувственно.
- Не долго думая, я подал на развод. Пока суд рассматривал дело, я собрал все финансы, которые только остались в наличке, взял Софи – и рванул в Россию. Оставшись практически без ничего, только здесь я мог что-то с нуля построить. При поддержке Миши.
- Никогда бы не подумала. Ты выглядел как хозяин жизни, - хмыкаю я, вспоминая, как Лариса с Алиной его «окучивали». - На лексусе рассекал.
- О моем истинном положении только Миша знал. Кто бы в здравом уме захотел иметь со мной дело, зная, что я обанкротился в Австрии?
- Ты говорил, у тебя там фирма и… - вспоминаю слова Мейера, когда он мне проект давал на проверку.
- Блефовал, - выпаливает честно, а я ахаю. - Нет ни хрена там. Все у Эммы. Точнее, теперь у Давида. Мои люди копают под него, пытаются лазейки найти. Но документально все чисто. Эмма добровольно все переоформила, как и я в свое время.
- Подожди. А как же два проекта в России? Ты… - сглатываю судорожно. – Мой отец… Ваше партнерство... Все это тоже ненастоящее?
Напрягаю губы, пытаюсь высвободить свои кисти из его хватки, но он сжимает сильнее. Наклоняется, подносит мои ладони к губам, целует.
Еще немного – и у меня случится передозировка нежности. Непривычно общаться с обновленным цербером. Он был таким лишь в нашу первую ночь. В тот самый момент, когда отпустил себя.
- Нет, все в порядке. Я бы Мишу не подставил никогда. Проекты будут реализованы. Та сумма, что у меня оставалась, - вполне достойная для России. А вот на родине – копейки. В общем, не от хорошей жизни я здесь оказался.
- М-м-м, - мычу немного обиженно.
Потому что осознаю: как только Артур наладит здесь дело, встанет на ноги, то сразу же улетит обратно в Австрию.
А я… Мы…
Все-таки высвобождаю руки и непроизвольно одну ладонь к животу прикладываю.
Ну и пусть! Зато у меня теперь есть малыш, которого я уже люблю!
- Но я не жалею, - внезапно осипшим голосом произносит цербер, будто мысли мои читает. Впрочем, наверняка они на лице отображены. - Как бы иначе я тебя встретил, рыбка?
Неожиданно поддевает мой подбородок пальцами, чуть приподнимает. Замираю, вся превращаясь в один оголенный провод. Который вот-вот коротнет и замкнет. Рядом с Артуром всегда так. И сопротивляться бесполезно. Это сильнее меня.
Поэтому лишь выдыхаю со стоном, когда его требовательные губы накрывают мои. Нечего опасаться, ведь в больничной палате Мейер не посмеет зайти слишком далеко. И тем ценнее его внимание. Он делает это не ради удовлетворения каких-то своих инстинктов, а потому что… действительно соскучился. И что-то чувствует ко мне.
Сегодня Мейер ласков, аккуратен. Обезоруживает мягкостью.
На доли секунды представляю, как нам было бы хорошо вместе. С бусинкой и будущим малышом. Как мы могли бы стать по-настоящему счастливыми.
Одной семьей…
Но…
- Ты не разведен, - резко прерываю поцелуй.
Артур стискивает челюсть, будто усилие над собой делает, кивает и отстраняется. И я ему благодарна за это, потому что в очередной раз он слушается меня.
- Я был спокоен по этому поводу. Суд должен был вынести решение в мою пользу, - обреченно рявкает он. – Но в последний момент вернулась Эмма. Любовник обманул ее, заставил на него все переписать – и свалил в закат, конечно же. Тут она и вспомнила о муже и ребенке. Я даже не знал, что Эмма задумала, ведь я сам в России спокойно работал. Ждал документ о разводе, но вместо этого пришла повестка. Как оказалось, жена забрала отказ, соврала суду, что это я угрозами ее вынудил ребенка бросить. Пообещала обвинить меня в похищении дочери, ведь я ее в Россию вывез. И поставила перед выбором: или мы не разводимся, или она забирает Софи. Как мать, имеет право. А я воскресным папой останусь. Вот только суке этой дочь не нужна, понимаешь?
