У Корлёвых уже начались кое-какие проблемы. Большинство клиентов разрывает с ними контракты. Коллеги становятся врагами. Многомиллионные сделки срываются!
Время летит. Соня округляется, у нее растет живот. Трудно поверить, но в ее животе развивается мой ребенок. Крохотный человечек. Я положил руку на живот и почувствовал толчок. А вскоре увидел, как Соня нянчится с дочкой сестры.
Я подсматривал за ними. Не мог пройти мимо заливного смеха Софии и малышки. Решил заглянуть в комнату… Как же мило она смотрится в роли мамы с ребёнком на руках.
Меня накрыло лавиной эмоций…
Нет! Нельзя! Нельзя, блять, рушить свои планы! Я такой человек, я привык делать дела строго по плану, строго по графику. Никаких отклонений. Эмоции — зло. Любовь — слабость. Люди — алчные создания, которые предают. Значит чувства… всего лишь иллюзия.
* * *
Ещё десять минут, и я буду дома. Все эти сраные поездки и мотания из одного города в другой нереально утомляют. Уже хочется спокойной жизни. Тишины, уюта. Я начинаю понимать, что до этого я был просто пешкой в руках дяди. Но Эльдара больше нет. А я до сих пор делаю то, что он мне приказал.
Только сейчас начал задумываться о том, что мне всё осточертело. А что, если дядя врал? Ведь то, что случилось с родителями, было давно. Да, я перевернул архивы, видел те жуткие фото после кровавой резни. Но ни одна запись из архивов того времени не смогла подтвердить, что именно я ребенок этой погибшей пары, машину которую обстреляла и подожгла неизвестная банда убийц.
Я постоянно думаю о Соне. Более того, вдруг понимаю, как же адски сильно я за ней соскучился.
Соня…
Теперь в я начал называть её именно так.
Сейчас, бросив все дела, я мчусь к ней навстречу.
Мне сообщили, что София отправилась в роддом, чтобы встретиться с врачами, обсудить дальнейшие планы на будущее, выбрать родзал, палату, пройти контрольное обследование.
Но нехорошее предчувствие не давало мне покоя.
Тревожно в груди. Не на шутку.
И не зря!
Я не знаю, кого хера произошло именно так! Почему в машине оказался абсолютно другой водитель — самозванец! И кто за это будет отвечать передо мной, харкая кровью, стоя на коленях?
Но машина, в которую села София, помчалась на запредельной скорости не по тому маршруту.
Я моментально понял, что здесь что-то нечисто. Хорошо, что каждый мой автомобиль оснащён gps-мачком. Так мы без труда смогли вычислить, куда именно направилась машина.
Неладное заметил мой начальник охраны и сразу же мне об этом доложил. Вызвав группу быстрого реагирования, мы отправились на место назначения. Я в том числе. Решил лично выяснить в чём дело.
На подъезде к месту, я наконец увидел Софию. Мы наблюдали за ней издали, соблюдая безопасную дистанцию. Но сука! Её держали под руки двое уродов в масках.
Наверно я ещё никогда не был так зол! Я бы голыми руками выпотрошил из каждой твари внутренности, скормив бродячим псам, но Соня была у них в плену, надо было действовать с осторожностью.
Снайпер снял ублюдков точным выстрелом в голову, когда подвернулся удачный момент.
Соня!
У меня почти случился инфаркт.
Я не ожидал, что так дико буду волноваться за девчонку.
Но она такая несчастная… И ей очень больно.
На фоне всей это ублюдской ситуации у девушки начались роды.
София испугалась. Очень сильно. Это, блять, и спровоцировало преждевременные роды.
Нехорошо.
Это очень и очень плохо!
Мы домчались до роддома за десять минут. Подхватив жену на руки, я уложил её на каталку. У входа в отделение нас встретила целая армия врачей.
Она сильно побледнела. Молча хныкала. Искусала губы до ран.
На них я увидел кровь… И на её нежно-розовом платье, насквозь промокшем от вод.
Это меня насторожило. Тогда я начал паниковать и переживать ещё больше. Врачи увезли Софию в отделение на каталке, а меня следом не пустили.
Блять!
Я метался из одного угла в другой, волосы рвал на башке, матерился, пинал стены ногами и кулаками, три раза бегал курить. В итоге, так и не успокоился.
Я лишь мечтал отмотать время назад. Мечтал исправить ошибки прошлого, особенно своё скотское поведение, когда понял… что жизни Софии угрожает опасность.
Не только её жизни, но и ребенку тоже.
Дверь родового отделения открывается, я вижу врача, он торопливым шагом спешит ко мне.
— Карим Рамзанович, вы должны принять решение.
— Да что случилось, твою мать! — потеряв контроль, я хватаю его за шиворот, встряхиваю.
— Прошу, успокойтесь! Держите себя в руках! Я единственный, кто может помочь вашей супруге.
— Что с ней! Как она? — отпускаю его.
Весь дрожу.
Как будто под кожу тонну игл всадили.
— Не очень, — опускает голову. — Есть серьёзная угроза… Ее жизни и жизни плода угрожает опасность. Единственный вариант — кесарево. Вы должны дать согласие.
— Да! Я даю согласие! Только спасите их. Делайте же что-то! Не стойте истуканом!
— Я вас понял. А вы — запасайтесь терпением.
Сказав это, он вновь скрывается за дверями.
Я просто падаю спиной на стену и сползаю по ней вниз.
Смотрю в одну точку. Чувствую, как по щеке скользит слеза.
Первая слеза в моей долбанной жизни. Ведь чудовище не способно было чувствовать… Но все благодаря ей! Моей Соне.
Она меня изменила.
А что сейчас?
Небеса отберут у меня моего светлого ангела?
Отберут у меня всё. Наказав за то дерьмо, что я натворил.
Ненавижу себя, ублюдка. Проклинаю!
Если с ней что-то случится… Это будет моя вина. Я сам лично себе мозги из черепа вышибу, нашпиговав ублюдскую голову пулями.
* * *
Время превращается в бесконечность. Я так и сижу на полу, уткнувшись лбом в ладони, погрязнув в какой-то ледяной пустоте. В этот миг мне на полном серьёзе хочется сдохнуть.
Как вдруг кто-то осторожно касается моего плеча. Поднимаю голову, глядя на подошедшего. Узнаю в нём главврача отделения.
Застываю. Жмурюсь, как от удара, ведь мне кажется, что он сейчас нанесет мне сокрушительный удар. Правда не кулаком, а словом.
Выглядит Рудольф Валентинович слишком серьёзным. Или просто уставшим?
Набрав побольше воздуха в лёгкие, он произносит:
— Карим Рамзанович….
До хруста сжимаю кулаки.
Его голос звучит как эхо в горной долине.
Если он скажет… что это все, конец! Никто не выжил… Я ему нахуй горло разорву.
— Худшее позади. Мы справились. Вашей супруге нужен покой. Она потеряла много крови. Истощена. Чуть позже можете её проведать.
Тяжело вздыхаю. Провожу руками по влажным, растрепанным волосам, поднимаюсь на ноги.
— Спасибо. Большое спасибо.
Как же тяжело говорить.
Дьявольскую душу внутри рвёт и кромсает в мелкие клочья.
Я ненавидел Соню всем своим естеством за дурную кровь, но сейчас, спустя время, я бы, не раздумывая, отдал ей свою жизнь. Всё бы отдал, чтобы поменяться с ней местами.
— Что с ребенком?
— Крупный родился. Вес четыре двести. Богатырь. Из-за его веса и возникли проблемы во время потуг. Ну и конечно же из-за пережитого стресса. С малышом всё хорошо. Абсолютно здоров. К счастью, — устало оглашает доктор, потирая переносицу. — Хотите на него посмотреть и взять сына на руки?
— Я хочу видеть её! Немедленно! — ору на весь роддом, резко обрубая.
Уверенным шагом направляюсь к двери.
— Нет, вы не можете, — отрицательно машет руками.
Толкаю его в плечо и без спроса влетаю на территорию отделения.
— Я только издали… х-хотя бы издалека на неё посмотрю. Показывай, где она лежит!
Вздохнув, Рудольф Валентинович ведёт меня к нужной палате. Горло сдавило невидимыми цепями. Я вхожу внутрь и вижу Соню. Она выглядит измученной и бледной. Но она улыбается… Потому что, в данный момент, тянет руки к маленькому свёрточку, который держит в руках акушерка.
Уловив моё присутствие, они одновременно поворачивают головы.
