— Прощу тебя? — Я удивленно взглянула на него. — А как ты думаешь? Ты разрушил мою жизнь, потому что привык тягаться со своим братом за любую понравившуюся тебе игрушку. У вас с детства какие-то обиды друг на друга, а расплачивается весь остальной окружающий мир. Хотя вы давно уже выросли, но кого это волнует, не так ли?
— Я правда сожалею. Это было восемь лет назад, я был…
— Что, молодым и глупым? Ты не был ребенком, когда сознательно говорил мне гадости, когда отговаривал брата от женитьбы на мне, когда подставлял меня с несуществующими мужиками и изменами. Ты все сделал, что бы мы не были вместе, а под конец решил поиграть моей жизнью и здоровьем…
— Ты думаешь, я виноват в том, что Игорь…
— Нет. — Я осекла его, потому что точно знала, что это не так, хоть у меня и не было желания облегчать ему тяжелую ношу вины. — Это генетическое заболевание, врачи мне почти сразу об этом сказали. Я узнала, что в роду по папиной стороне были такие случаи. Это не твоя вина, но это не умоляет того, что ты сделал. Я могла умереть в тот вечер. Вместе со своим не рожденным ребенком. А ты бы даже не ответил за это. Тот мужчина, которого ты нанял… он мог оказаться кем угодно, с какими угодно мыслями и планами, но ты бы уже не контролировал общий процесс. Тебя ничего не остановило.
— Я был глупцом.
— Ну, да… — Я покивала, понимая, что слова — это пустое. Человека делает человеком его поступки.
Что могли сейчас изменить его слова? Его сожаления? Они не могли исправить прошлого и того будущего, которого он меня лишил.
— Ты правда так жалеешь, что я разлучил тебя с Мадином?
— Я… — Я замялась.
— Ну?
— Не в этом дело.
— Просто ответь на вопрос.
— Я любила его, если ты на это намекаешь, — ощетинилась я, гневно зыркнув в сторону Змея. — Мадин — та самая первая любовь, если тебе вообще хоть что-то известно об этом чувстве. И, да, я мечтала связать с ним свою жизнь, я хотела растить нашего сына в браке, я видела себя его женой. Я не сразу его забыла, точнее, будет правильно сказать, что я помнила о нем годами. Меня отпустило-то совсем недавно, когда мы с ним снова встретились. Думай, что хочешь, а брата твоего я любила, хотела и не могла выпустить из своего сердца много лет.
— Ясно…
— Но… наверное, я даже рада тому, что ты нам помешал.
— Надо же… — он хмыкнул, выбрасывая одну сигарету и тут же потянувшись к следующей.
— Я не завидую Самире. И, если уж быть совсем откровенными, то он не заслуживает даже ее с ее тяжелым характером и истеричным поведением. Она хотя бы человек слова. Сказала — сделала. Мадин не может даже этого. Я не знаю, какой он брат, какой сын и какой бизнесмен, но, как партнер по жизни для женщины… он не лучший вариант. И сейчас я могу судить об этом с холодной трезвостью, коей не было в мои девятнадцать. Я рада, что судьба в виде тебя развела нас в стороны раз и навсегда. И я не изменила своего решения, я против их общения с сыном. Игорю нужен отец.
— М… врач?
— А что? Хороший вариант.
— Ты оперируешь только тем, что выгодно?
— А как ты хотел?
— Чтобы ты хоть на секунду ослабила вожжи разума и отдалась на волю чувств…
— Ага, один раз уже отдалась, теперь девять месяцев гадать, какого хрена…
— Что?
Это было из разряда сначала сказать, а лишь затем подумать о том, что именно и кому ты говоришь. Эти слова просто соскользнули с языка и застыли между мной и Зауром острым колом.
— Да так… не обращай внимания… — я покачала головой и хотела было сделать шаг в сторону подъезда, как вдруг сильная рука схватила меня за локоть и заставила затормозить. — Ну? — я бросила туда взгляд.
— Объяснись.
— Нечего тут объяснять, Заур. Мы с тобой никто друг другу и всегда были никем, и мои дела — это только мои, к тебе они никакого…
— Ребенок мой или твоего нового хахаля? — Заур, как обычно, отсек все лишнее и задал вопрос в лоб.
— А оно тебе важно?
— Ты сейчас серьезно? — Шумахов сильнее сжал локоть, а я зашипела.
— Больно, пусти! — Свободной рукой я толкнула его в плечо, и он тут же отступил.
— Я еще раз спрашиваю, ты беременна? Ребенок от меня?
— Я не знаю! Не знаю, змеище ты хреново, понимаешь?! Я не знаю! — вскрикнула я, взмахивая руками. — Доволен?! Что дальше?
Воцарилось молчание, задул холодный ветер. Мимо прошла стайка веселой молодежи, затем одинокий пожилой мужчина со своей собакой, а мы все стояли и молчали, не зная, что нужно говорить в такой ситуации.
— Я в любом случае ни на что не…
— Мне все равно. — Заур бросил на меня неожиданно уверенный взгляд.
— В смысле, я не поняла…
— Все равно, чей это ребенок. Ты с этим врачишкой только потому, что в первый раз я здорово накосячил, а во второй раз не смог удержать тебя, свою женщину. — Мои брови поползли вверх. Свою женщину? Вот это Змей загнул, так загнул. — Это не твоя вина. И это не измена. Поэтому я готов принять это. Игоря. Второго ребенка. Хочу только одного.
— Чего же?
— Кого. Тебя. Тебя хочу в своей жизни, Ева. На постоянной основе.
57
Разговор с Богданом оказался непростым. Конечно, я понимала, что легким он не будет, но все же во мне теплилась какая-то глупая, почти детская надежда на то, что все образуется само собой, что добрый и чуткий Богдан сможет меня понять. Заур же смог…
— То есть, ты ненавидишь этого парня, но все равно спала с ним.
— Нет! — Я покачала головой, а
