— Да что тебе понятно?! У Андрюхи свадьба через неделю, чем я хуже?
— Филин просто не слышал про контрацепцию … Точно!.. — восклицает Юля. Глаза девушки расширяются, а я все еще не в курсе того, что пришло в ее светлую голову. Она сгибает руку в локте и, отодвинув край рукава куртки, смотрит на циферблат своих часов. — Идём ко мне! — быстро шепчет, поднимая на меня дерзкий взгляд. — Дед в пенсионный собирался сегодня, я его сама записывала … У нас есть целый час!
Она берет меня за руку и тянет в сторону своей двери. Я смеюсь и с силой притягиваю ее к себе.
— Котова, ты убиваешь всю романтику!
— Ага, где я и где романтика? — фыркает Юля. — Я не видела тебя голым больше недели. У меня уже депрессия начинается… — ее жалобы вызывают у меня улыбку и приятное тепло в груди. — Мы теряем драгоценное время.
Юля соблазнительно смотрит на меня, при этом невинно хлопает ресницами.
— Как вы дурно воспитаны. — Я снова издаю смешок. В действительности я так не думаю. Порой эта девушка кажется мне даже какой-то слишком идеальной, по моей версии. С ней нелегко и вместе с тем очень просто, но со мной она всегда на все готова.
— Нормально мы воспитаны, это ты меня развратил, — ее губы растягиваются в широченной улыбке. — Осталось пятьдесят девять минут… — добавляет, накрывая ладонью мою ширинку. Ее взгляд тоже прикован к моему паху.
Я сглатываю тугой ком в горле, буквально ощущая, как тают драгоценные незабываемые минуты, которые я могу провести рядом с ней. И, качнув вперёд бедрами, говорю:
— Тогда нам лучше поторопиться…
Я лежу на спине на самом краю ее слишком узкой для двоих кровати. Голова Юли покоится на моем животе, а поднятые ноги она уперла в стену, скрестив лодыжки. Ее светлые волосы рассыпались по моей груди.
— Чувствую себя каким-то… преступником. Ведь мы не делаем ничего плохого… Но это давление со стороны меня просто достало. Твой дед так и не знает?
Веду ладонью по ее плечам и останавливаюсь на груди.
— Вроде, нет… — отвечает она, касаясь пальцами моей руки. — Не знаю… Как-то повода не было сказать, да и после санкций твоей бабушки…
— Санкций? — перебиваю ее. — Она всего-то со мной не разговаривает.
— Ага. И не кормит. Смотри, какой ты стал тощий, ухватиться не за что. — Она оттягивает кожу на боку. — Давай поедим, у меня в морозилке вареники есть? — предлагает мне.
— А… если дед придет? — осторожно спрашиваю.
Она поворачивает голову и вопросительно смотрит.
— Ты же говорил, что не станешь прятаться?
— Да я не в том смысле… Уговорила, — добавляю решительно. — С чем вареники?
— С картошкой и грибами. Надо вскипятить воду, — подняв руки, она потягивается и сладко зевает. Я ласкаю ладонью ее теплую грудь и понимаю, что никуда сейчас не пущу.
Юля опускает ноги, поворачивается на живот и быстро целует в губы. Затем пробует перелезть через меня, но я крепко держу ее одной рукой, уложив сверху, а другой — массирую ее обалденный зад.
— Ром, отпусти! — смеётся она, покорно распластавшись на мне. — Мы же есть собирались!
— Сколько у нас времени? — хриплым голосом спрашиваю, ощущая нарастающую эрекцию.
Вместо ответа Юля трётся о меня пахом, обхватывает за голову и начинает целовать. Мы планируем зайти на второй круг, но теперь, когда мы оба сбросили напряжение, я хочу продлить удовольствие от обладания ею и напомнить о том, чего она лишает нас обоих своим упрямством. Юля скатывается с меня и поворачивается на бок, намекая на то, каким образом я должен взять ее на этот раз. Я целую ее в затылок, прижимаю к животу и отвожу бедро любимой в сторону. Тут же мысленно прикидываю, хватит ли нам времени заняться любовью еще раз…
Теперь мы лежим, прижавшись друг к другу, я все еще восстанавливаю дыхание, понимая, что явно погорячился, мечтая о третьем разе.
— Ром, я скучаю по твоей бороде, — заявляет Юля, водя пальцем по моему гладко выбритому подбородку.
— Да ладно? — прикрыв глаза, я улыбаюсь. — Это даже нельзя было назвать бородой. И ты же сама была против.
— Я заблуждалась на этот счёт, — смирно произносит она.
— Нет проблем. Твоё желание для меня — закон. Хочешь бороду, будет тебе борода.
— Правда?! — с восторгом восклицает. — О, это будет лучшим подарком на Новый год!
— Ты странная личность, Котова, — возвращаю ее же фразу и целую в макушку. — А ещё… экономная. Могу дарить тебе бороду на все праздники.
— Хорошо, — она тихо смеётся. — Забыла сказать тебе, — и поднимает ко мне лицо. — Мама знает про нас, я ей рассказала, когда ночевала дома на выходных.
— Да? И как она отнеслась?
— Нормально. Удивилась, но не сильно. Просила показать твою фотку, чтобы рассмотреть получше.
— И как я ей?
— Сказала, годишься.
Она утыкается лицом мне в грудь, а я глажу ее волосы, наслаждаясь этим моментом.
— Я скучаю по тебе, — признаюсь ей.
Юля снова поднимает ко мне лицо и с нежностью смотрит.
— Мы же каждый день видимся, — ее шепот щекочет мне кожу на груди.
Я свожу брови и крепче прижимаю ее к себе.
— В том-то все и дело.
А потом мы оба вскакиваем, услышав, как хлопнула входная дверь. Юля суетливо трясёт свою постель в поисках нашей одежды, пока я, как идиот, прикрывшись зачем-то подушкой, думаю над тем, что мне делать, если дед Котовой сейчас вдруг войдёт.
— Эй, есть, кто дома?! — раздаётся голос деда в коридоре.
— Одевайся! — грозно шепчет Юля, протягивая мне футболку, — я пойду, отвлеку его… а ты уходи!
— Как это «уходи»?! — шепчу в ответ. — Почему «уходи»?! Ты же сама сказала…
— Рома, хотя бы оденься, пожалуйста! — просит Юля, натягивая джинсовые шорты. — Я скажу ему… но не таким же образом! — и выдергивает подушку из моих рук.
Она быстро одевается и уходит. Спустя пару минут или меньше я тоже готов. Стоя у приоткрытой двери, я прислушиваюсь к голосам, думая, стоит ли надевать куртку.
— И долго ты его прятать собралась? — слышу голос Дмитрия Ивановича и открываю дверь шире, выглядывая в коридор. Судя по звуку, Юля заманила его на кухню, чтобы я смог незаметно уйти.
— Кого? — бубнит Юля, когда я выхожу за порог ее комнаты.
— Ромку своего, — поясняет дед, и я замираю на месте.
— Ты чего, дед? — растерянно говорит она.
— Да, ладно! — отвечает тот. — Видел я вас вчера у подъезда… Такой ветрище, а они целуются.
Значит, он знает про нас. И что теперь делать? Идти к ним? Или домой?
— Скажи ему, пусть выходит из подполья, — заявляет Дмитрий Иванович. — Чтобы все чин по чину. Домой приводи, я не кусаюсь, на людей не кидаюсь.
— Сюда?! — спрашивает Юля.
— Нет, к Тамаре! — бормочет дед. — Она-то знает?
— Она нас застукала в подъезде, когда мы прилетели. И меня чуть живьём не съела, я даже в подъезд боюсь выходить.
Я тоже вспоминаю лицо бабушки, когда она увидела нас целующимися в подъезде месяц тому назад. Для нее это был, мягко говоря, шок.
— Вот оно как! А деду значит сказать не судьба? — в голосе старика чувствуется обида.
— Ну ладно тебе, — произносит Юля миролюбиво. — Как о таком скажешь? И откуда я знала, как ты отреагируешь. Вон Тамара Семёновна Роме бойкот объявила, не разговаривает с ним из-за меня.
— А он что? — интересуется дед.
— А что он? Любит говорит.
— Правда? Ну а ты чего?
Я задерживаю дыхание в ожидании ее ответа.
— Чего-чего … И я люблю, — смущённо отвечает Юля.
Она не балует меня признаниями, оттого я всегда очень жду от нее этих слов и очень ценю их. А, бывает, в тайне от нее смотрю на канале нашего универа видео с той конференции, которое уже набрало несколько тысяч просмотров. Юля не любит о нем вспоминать и говорить, заявляя, что была не в себе, когда произносила свою знаменитую в узких кругах Болонскую речь. И она даже не представляет, что я чувствую, когда пересматриваю то видео. Конечно, я горд. Многим ли парням так эффектно признавались в любви? Но не это главное. Юля всегда остаётся собой, не важно где она и кто рядом. Ее внутренний стержень вызывает у меня восхищение и желание двигаться вперёд. У нее многому можно поучиться. Она смелая, пусть и взбалмошная, но она не боится ошибок. А вот я вдруг стал бояться сделать что-то не так, разочаровать ее словом или поступком. До сих пор не понимаю, как она сумела перешагнуть через то, что я сделал, и доверилась мне. И это не было проявлением великодушия с ее стороны. Такова ее природа, она любитель крайностей во всем. Что враждовать с ней, что любить ее одинаково приятно. Она никогда не даст спуску, и мне хочется соответствовать такой незаурядной девушке, которая не перестает меня удивлять и проверять на прочность.
