сколько тебе нужно денег для счастья, а? – вероломно врывается в мои мысли Гаврилов. – Я вот два месяца клиента одного окучивал, там такой проект жирный… Хотел вам с Элей подарок на свадьбу сделать.
От злости у меня даже пальцы на ногах сводит. Упырь, млять, смертный.
– Чего?! Тебя током шандарахнуло?! На какую свадьбу? Или ты решил под меня свою бабу подложить, чтобы весь бизнес отжать, а?!
Кажется, мои слова возымели не совсем тот эффект, на который я рассчитывал. То ли Серый прифигел от моей осведомленности, то ли что.
– Как вообще в твою отбитую голову пришла мысль о том, что между мной и Элей что-то есть?
– Добрые люди подсказали. Так что можешь не выгораживать свою подсти…
Не успеваю договорить, потому что Охотник прыжком сбивает меня с ног и оказывается сверху. Первый же удар отзывается болью в челюсти. Старею, однако. Домовому вчера лицо не подставил. А этот… Зато происходящее быстро отрезвляет разум, и телом начинают управлять инстинкты. Вкладываю максимум силы в боковой удар в корпус, судя по реакции Гаврилова, его печенку тряхнуло неслабо; следом выполняю захват головы и бью лбом в переносицу. Лицо тут же начинает заливать кровью Охотника. Перестарался, видимо. Скидываю Серого с себя, и мы оба подскакиваем на ноги. Делаю обманный маневр левой рукой для последующего удара правой, но не успеваю, потому что мне в голову прилетает кик. Хренасе у него растяжка осталась. Меня уводит немного в бок, и тут же получаю удар коленом в живот. Сука. Бью кулаком в ухо и делаю подсечку, для броска через плечо. Тяжелый, паразит. Мы снова оказываемся на полу. На этот раз я сверху. Фу, мля.
Что-то с силой отшвыривает меня в сторону.
– Вы что тут устроили, мать вашу?! – разлетается на весь кабинет бас Домового.
Пробую рыпнуться в сторону Охотника, которого за шкирку поднимает Дэн, и понимаю, что меня кто-то фиксирует.
– Макс, сука, отпусти, мля, я грохну эту тварь. А потом хоть мусорам сдавай! – рычу на безопасника.
Мы спаррингуем часто, никто другой против меня не пойдет. А этот, здоровенный выкормыш, таблетку бессмертия, видимо, проглотил.
– Уймись, ревнивец! – выплевывает Домовой. – Не то свяжу. Мало вчера получил?
Ах ты, собака бешенная. Да я тебя… Только освобожусь!
– Макс! – рычу, продолжая вырываться.
– Нет, – хмуро бурчит поганец.
Нет? Нет?! Ну я тебе устрою! Небо с овчинку покажется!
– Знаешь, Рустам Дамирович, – с желчью выплевывает Гаврилов. – Я думал, что в тебе хоть что-то хорошее есть, раз моя сестра тебя полюбила, но ты же просто кусок отборного дерьма.
Что за бред он несет?! Единственный же ребенок в семье.
– Да отпусти ты уже, – раздраженно бросаю Максу. – Денис, скоряк вызови, кажется я Сергунчику мозг повредил. Бредит.
– Чмокни стену с разбега, утырок, – отзывается Охотник. – Если ты готов слушать, я готов говорить.
– Да я тебя не то что слушать – видеть не хочу!
– Что вы, млять, опять не поделили?! – вклинивается в нашу перепалку Домовой.
– Ясное дело, бабу, – фыркает за спиной Макс.
– Да нечего мне с ним делить, ясно?! – рявкаю я.
– Рты закрыли! – цедит одновременно со мной сквозь зубы Серый.
На мгновение воцаряется тишина.
– Знаешь, кто принес мне те бумаги пять лет назад? – чуть слышно спрашивает Охотник. – Не знаешь. Еще полчаса назад я был готов тебе рассказать все, потому что думал, что Эля важна для тебя, и еще не все потеряно. Однако, ты конченный человек, Рус. Ты, но не я. Здесь и сейчас у тебя выбор: я отдаю тебе весь свой бизнес и ты забываешь о существовании Эли, или ты хотя бы раз засунешь свой язык вместе с гордостью в задницу и послушаешь кого-то еще.
Мастер слова, мля. Знает, как серпом резануть по яйцам, падла. Ярость полностью отступает, а ей на смену вновь приходит опустошение. Пустота…
– Рус, – тихо подхватывает Домовой. – Я понимаю, ты влюбился в девчонку, сам от себя не ожидал, вот и кроет тебя.
Влюбился? Да что за бред?! Что вообще есть любовь? Да ничто! Просто она меня вставляет. Хочу маленькую стерву, как бешеный. Жуть, как сильно не хватает ее рядом. И…
– Но реально включи уже голову, – повышает громкость друг. – Последнему дебилу понятно, что ее подставили.
А нет, не отпустило.
– Подставили, да? А ее отчеты по Южному? А Фунтов? А этот вот? – киваю в сторону Гаврилова. – Все пустое, да?
– Череда случайных совпадений, – пожимает плечами Дэн. – А с Серым ты им что, свечку держал?
– На фотки, мля, посмотри! – подскакиваю к месту падения моего стола, вытаскиваю из завала стопку фотографий.
Неспешной походкой приближается Домовой. Забирает у меня доказательства адюльтера, несколько мгновений тратит на их рассматривание, а потом давай ржать, как конь!
– Ревнивец, мать твою! – чуть не до слез заливается Денис.
– Я не ревнивец, просто не люблю, когда трогают мое.
– Ах, твое?! – слишком быстро оказывается рядом Охотник. – То есть, ты Элю обидел из-за сраных фоток? А нормально спросить – не вариант?
Ээээ. Что значит, спросить? Какой в этом смысл, если все очевидно?
– Ты сам бы что подумал, если бы такое увидел? – задаю прямой вопрос в лоб.
– Я бы спросил, – бурчит Гаврилов, пожимая плечами. – Доверие – нет, не слышал?
– Доверие? После Касатки? Ты в своем уме?!
– И тем не менее, есть же в твоем окружении люди, кому ты доверяешь, – утвердительно бросает Серый.
Пожалуй, пора задуматься. Ну да. Есть такие. Те же Орловы. например. Или Макс. Или Домовой.
– Согласен, но тебя в их числе нет.
– Не удивлен, – фыркает Охотник. – Хотя, если бы я не вмешался, тогда, пять лет назад, ты бы сейчас с голой жопой нары вылеживал.
Ни хрена не понимаю.
– Несмотря на то, что ты трахал мою невесту, я так и остался твоим другом, – продолжает Серый.
– Ага, чтобы отомстить в нужный момент, не так ли?
– Ну и чмо же ты безрогое!
