помнишь? Я построил ее недалеко от мойки Ахмета, переманив большую часть его постоянных клиентов.
Против воли губы растянулись в улыбке.
— А ты молодец, — неожиданно для себя похвалила я.
— Спасибо, — лаконично ответил Север.
— После окончания академии ты займешься этим бизнесом?
— Нет, — рассмеявшись, он помотал головой. — Эта затея мне была нужна лишь с одной целью — насолить Ахмету. Как основной заработок — слишком мелко. Слишком скучно.
— Значит продашь?
— Антону отдам, наверное.
Я даже отодвинулась, чтобы ему в лицо посмотреть.
— Ты отдашь другу бизнес, в который вложено кучу денег?
— Он уже окупил себя. Дважды, — пожал плечами Северов. — Так что я в минусе не останусь.
Я ошеломленно замерла. Теперь все совсем перевернулось с ног на голову.
Вот так просто? Подарить лучшему другу?
Голова от сегодняшних откровений уже раскалывалась, и совершенно не хотелось разбираться с чужими странными намереньями, бизнесом и всем остальным, о чем парни говорили за столом. Просто хотелось домой.
Лифт прозвонил, оповещая, что мы прибыли, и двери разъехались.
Пропуская меня в квартиру, Север произнес:
— Мне нужно будет вернуться, кое-что обговорить. Рабочие в квартире убрали. Так что поднимайся наверх. Меня не жди. Я буду поздно.
И вдруг захотелось попросить, чтобы он не задерживался, но я сдержалась.
Едва-едва.
Глава 32. Принцессы и Пираты (Адель)
— Это настоящая сказка! — воскликнула Полина и за руку потащила меня в царство Диснея, рождественских елок и шоу. Глядя второй день подряд на ее светящееся лицо, я почему-то впервые за несколько дней почувствовала себя счастливой. Хотя и видела, Антона смущает эта поездка, с его-то любовью все драматизировать и упрямым характером, но ради сестры даже ему пришлось уступить.
Как только мы пересекли ворота парка, нас окутал запах маслянистого попкорна и венских вафель.
— Йо-хо-хо, и бутылка рома! — раздавалось пение, зазывающее на представление с участием корсаров того самого корабля «под черными парусами».
— Мертвец надежно хранит тайну!
В кармане зазвонил телефон.
«Как там Париж?» — прислал сообщение отец.
Я улыбнулась и принялась набирать: «Просто замечательно. Погода прекрасная и…», но следом пришло еще: — «Виктору от нас с матерью привет».
Рука с зажатым в ней телефоном, безвольно опустилась вниз.
Отец принял наши отношения сразу. Хотя никогда не говорил вслух, я знала, он ждет, что единственная дочь принесет ему не только выгоду, но и обеспечит наконец спокойствие. Много раз он заикался о том, что собирается завершить дела. Тех средств, что он накопил, хватало, обеспечить им с мамой безбедную старость где-нибудь на Испанском побережье, а обо мне позаботится муж. И если он был найден, чего еще желать?
— Чего еще желать? — шепотом повторила я, выключила смартфон и убрала в сумку, решив на сегодня забыть, что где-то за пределами Диснейленда существует реальная жизнь.
— Ты в порядке?
Всю дорогу Антон практически ничего не говорил. Судя по выражению лица, в его голове мелькали мысли, которыми он не хотел делиться.
Я легко тронула его за рукав.
— Всё нормально, просто…
— Пойдемте на эти горки! — выскочила между нами Полина, схватив обоих за руки.
На самом деле. Пора выбросить из головы проблемы и повеселиться.
— Они выглядят действительно высокими, — подначила я. — Точно не струсишь?
Поля дала мне пять.
— Слушай, я не уверен, что ты по росту там пройдешь. Давай вон лучше на Пиратский Корабль, — попытался Антон.
— Нет, на входе сказали горки надо пройти с утра, потом очередь большая будет!
Девчонку уже было не остановить.
По росту она прошла («Кто вообще устанавливает эти идиотские стандарты?»), место конечно же выбрала в первом ряду («Только разбиться к чертовой матери осталось»), и только когда вагончик начал набирать высоту («Тому, кто это придумал, явно не мешало бы начистить рожу») я увидела истинную причину столько шумных протестов.
На секунду мы зависли на самом краю, лицо Антона побелело как полотно. Мы переглянулись. Я впилась в ремни руками, Полина же подняла свои, повторяя за другими, радостно хватая ртом воздух. Вагонетка сорвалась вниз. Дыхание на миг перехватило. Девчонки позади завизжали. А потом я услышала такой художественно филигранный мат, которому даже поэты бы позавидовали, и рассмеялась бы, если не ветер. И только когда мы ступили наконец на землю к лицу Уварова вернулся более-менее здоровый вид.
— Как это было круто, правда?
— Зашибись! — схватившись рукой за столб, ответил он.
— Может, пора согреться? Займи-ка нам очередь, Солнышко! — И пока мы с Антоном все еще приходили в себя, Полина ускакала к ларьку с горячим кофе и шоколадом, оттуда помахав нам.
— Эй, — толкнула я его кулаком в плечо, — не знала, что ты боишься аттракционов.
— Я их не боюсь, — сморщился Антон. — Я им не доверяю. Согласись, когда висишь на высоте пятиэтажного дома, полагаться на кучку железа как-то нелогично.
— Разве их не полагается тщательно проверять заранее?
— В таком случае на людей я тоже не полагаюсь.
Я хмыкнула, привычно подхватила его под локоть и повела к сестре.
— Во что же вы верите в таком случае, мсье Уваров? — подначила я его, ожидая чего угодно, но Антон вдруг ответил:
— В судьбу.
Я взяла со стойки стакан горячего шоколада и отдала Полине. Нам же заказала безалкогольный глинтвейн. Антон протянул продавцу новенькую купюру.
— То есть ты хочешь сказать, если тебе суждено умереть, то никакие проверки не помогут. Вагончик сорвется с высоты и все, конец? Мы разобьемся?
Я сделала глоток, пряный напиток согрел горло.
— Я хочу сказать, — также отпив, ответил Тони, — что если тебе суждено что-то, то этого не избежать. Вот и все.
— Значит, этой поездки было не избежать тоже?
В этот момент я очень хотела заглянуть в его глаза, но они как обычно оказались от меня скрыты.
