готова терпеть, лишь бы он не отпускал. Никогда не отпускал. И тогда у нас все получится.
– Не наверное, а совершенно точно, – заявляет с рычанием, притягивает одной рукой за голову, оставляя смачный, жесткий, немного собственнический поцелуй. – Моя маленькая ревнивица, я пиздец как соскучился.
Ярослав.
Полгода спустя.
– А ну-ка иди сюда, паршивец, – слышу я недовольный тон Савушкиной, как только захожу домой.
Разуваюсь и следую на кухню, где моя дикая львица с яростным выражением лица ожидает меня, грозно уткнув руки в бока. Выглядит она при этом слишком мило и совсем не страшно.
Вот, бля, неужели я успел где-то накосячить?
Вообще Янка оказалась той ещё язвой, занозой в одном месте, но ничего поделать не могу, люблю эту гадину, даже несмотря на то, что временами она изощренно насилует мне мозг. Хотя, в основном, все по делу.
Только я ума не приложу, что такого могло произойти в то время, когда я отошёл всего на час в магазин.
Наверное, малышка просто перенапрягалась, потому что занимается домашними делами весь день, ведь сегодня мы отмечали мой день рождения. Она вылизала до блеска всю квартиру ещё вчера, а сегодня не выходит из кухни. Помощь моя ей не понадобилась, хотя я был и не против что-нибудь поделать и совершенно не хотел, чтобы она перенапрягалась.
– Что случилось, моя шоколадка?
Тон моего голоса такой нежный, что я совсем себя не узнаю. Прокашливаюсь.
Даже друзья ржут, называя меня подкаблучником, потому что не отхожу от Янки и исполняю любую ее прихоть. Они-то не догадываются, что она отдаёт мне в стократном размере.
– А то, что твоя Соня приходила! – вскрикивает она и замахивается на меня полотенцем.
Мда, нелегко мне будет с Савушкиной, она из меня все соки выжмет, но деваться некуда, поскольку зная твердо, что хочу быть только с ней, даже несмотря на то, что она у меня просто ужасная ревнивица. Всех баб моих бывших таким ядовитым взглядом обводит, что даже мне страшно становится.
На учебе многие перестали липнуть, как пиявки, потому что всем известно, что Янка у меня может и скандал закатить. Да я и не против. Абсолютно. Сам ее ревную, понимаю, что она чувствует.
К тому же самому Рудакову, например, который, как побитый щенок, с грустными глазами пытался ее вернуть и при чем делал это самым хитрым образом, но я ему быстро разъяснил, что будет, если он ещё хоть раз к ней подойдёт.
– Она не моя, – поправляю свою вредную девушку. – Что она хотела?
– Ты же сказал, что полностью оборвал с ней общение, – говорит, нахмурив тонкие бровки.
Ну, прямо милашка. Маленькая, худенькая, а взгляд какой злобный, так и хочется закинуть на плечо и продолжить наш разговор в спальне, как у нас обычно это и происходит.
– Так и есть, в чем проблема?
Яна начинает вскипать, а мне совсем не хочется ее злить, не хочу, чтобы она опять думала о моей бывшей.
– В том, что она заявила, что ей нужно забрать оставленные здесь вещи, – удивляет она меня ответом.
Вот же сука, просто дрянь. Я ей объяснил, что между нами ничего нет и не будет: ни отношений, ни дружбы, ни общения. Ничего. Хотя это было и тяжело, так как мы постоянно в одной компании.
– И что ты сделала?
Знаю, что малышка устроила ей хорошую взбучку, в таких случаях я ей разрешил действовать так, как она считает нужным.
– Выгнала эту гадюку и сказала, что если ещё раз она тут появиться, то останется без своих накладных волос, – заявляет она, гордо приподнимая носик, а я любуюсь и безмерно горжусь ей, улыбаясь во все тридцать два.
Я ещё со школьных времен хотел, чтобы у неё появились зубки и отросли коготки. Мне нравится, когда она такая заводная, энергичная и влюблённая в меня до беспамятства.
– Молодец, ее вещей у меня точно нет. Ей просто нечем заняться, вот она и решила развести скандал на пустом месте.
– Я так и поняла, – хмыкает девушка и сбавляет обороты, увидев мою спокойную реакцию. – Но я все равно очень зла на тебя.
Янка подходит ближе и обнимает меня, соблазнительно надувая при этом губы.
Вот зачем… Знает же, что такое меня крайне заводит, что в такие моменты меня ничего не сможет остановить. Она сколько угодно может со мной ругаться, но в постели я главный, а она исполняет все, о чем я мечтаю, ведь ей самой это нравится, быть моей, отдавать себя без остатка. В сексе она очень послушная, прямо такая, какая мне нужна.
– Не сомневаюсь, – довольно ухмыляюсь в ответ, быстро переключившись на игривый тон. – Как я могу сгладить конфликт?
Ее взгляд загорается, а щеки покрываются румянцем, она все такая же скромница, или же отлично играет данную роль.
Плевать, главное, чтобы это никогда не прекращалось, чтобы она вот так на меня смотрела, как на Бога и дьявола одновременно. И я готов быть для неё кем угодно.
Для меня она само совершенство.
– Даже не знаю, – прикусывает губы, задумавшись. – Надеюсь, ты купил моих любимых конфет?
Ага, три килограмма. Я не мог домой вернуться, не купив ее любимые сладости.
– А как же, – ухмыляюсь, перекладывая руку на ее крепкий зад. – Но ты пока не получишь их.
– Почему? – спрашивает с обидой в голоске, но я замечаю, что она прекрасно понимает, куда ведёт данный диалог.
– Потому что очень плохо себя ведёшь. Кричишь на меня, злишься, хотя знаешь, что я полностью твой, – сжимаю ее сильнее, притягивая максимально близко, чтобы она ощутила всю мощь моего желания. – И вообще, почему ты все ещё одета в мой день?
– Яр! – с возмущением в голосе хлопает ладошкой по моей груди. – Скоро родители приедут, даже не думай!
Ну, смешная, знает же прекрасно, что я в любом случае получу ее, да и она сама долго сопротивляться не будет. Просто не сможет не поддаться моему напору.
– Да кто же тебя слушать будет, м? – говорю самодовольно, оставляя на ее губах глубокий поцелуй. – Поворачивайся-ка задом.
Яна, конечно же, слушается, потому что сама завелась после нашей небольшой перепалки. И неважно, что у нас сегодня был утренний секс, мне этого недостаточно. Мне постоянно ее мало, клянусь, я готов брать ее сразу же, как только мой член вновь поднимается.
Утром, днём и вечером. Всегда.
Я подталкиваю ее к столешнице, чтобы она могла упереться в нее
