— Громкую поставь, — попросил Ольшанский.
— Доброго дня, Сергей Георгиевич, — тон в трубке был
издевательский, — как вам спалось в одиночестве?
— Где Саша?
— Ну зачем так сразу? А поддержать светскую беседу? Нет?
— Где? — повторил я, — И что тебе надо?
— Денег, — просто ответил сучонок, — скучно, правда?
— Допустим. Где доказательства что Саша у тебя и жива? — я
посмотрел на Игоря, тот кивнул.
— Скучный вы, Сергей Георгиевич, — в трубке зашуршало, и я
услышал тихий голос, от которого все внутри сжалось, — Привет.
— С тобой все нормально?
— я жадно вслушивался в каждый шорох.
— Да. Делай как он говорит, хорошо?
— Хорошая моя, ты не бойся только.
— Надо же, какие нежности, — трубку Дима забрал, и я не
понял, услышала Саша мои слова или они достались мелкому ублюдку, — деньги.
Позвоню позже, скажу куда привезти. И глупостей не делайте.
— Леха был прав, — сказал Игорь, когда звонок оборвался.
— У меня столько нет, но я найду.
— Тсс, притормози. Сколько есть?
— Треть. Сученыш много хочет.
— Нормально. Поехали, по дороге объясню, потом отдам тебя
суровым дядькам, они тоже инструктаж проведут. Не паникуй, одного тебя никто
туда не отправит.
* * *
Тишина такая нереальная. Обычный день, солнышко светит, а я
иду по гравию к разрушенному цеху бывшего завода с сумкой наполовину фальшивых
денег. Игорь и «суровые дядьки» вселили в меня какую-то уверенность, что все
закончится хорошо. Дай бог, чтобы это было правдой.
Я услышал хруст кирпича и обернулся. Вот и клоп.
Его бы можно было назвать симпатичным, если бы не неприятная
хищная усмешка — люди не должны так улыбаться, даже приставив пистолет к чужому
виску. Сашей он прикрывался именно так. Они сделали шаг, свет упал по-другому, и
я увидел синяк у нее на скуле и разбитую губу. У меня от ярости потемнело в
глазах. С каким удовольствием я бы сейчас возил его мордой по стене!
— Вы не нервничайте, Сергей Георгиевич, — посоветовал мне
сучонок, верно растолковав мои мысли, — вам, наверное, вредно.
Сашка смотрела на меня такими глазами, что я проглотил
брошенную колкую фразу и присел, открывая сумку. Как только я заберу Сашу этот
клоп получит по полной, поэтому надо придушить свою гордость и сделать все,
чтобы он мне отдал мою женщину живой и целой.
* * *
Александра.
— Там все? — Дима толкнул меня вперед и заглянул в сумку.
— Пересчитай, — невозмутимо предложил Сергей. Если бы я его
не знала, то тоже бы купилась на это напускное спокойствие. Но я вижу, как он
переводит взгляд с меня не Диму. Страшно. Первый раз вижу, чтоб Сергею было так
страшно.
— Надеюсь на вашу честность. Шагай! — Дима толкнул меня в
спину, я по инерции сделала несколько шагов и не упала на колени только потому,
что Сергей меня подхватил.
Подхватил и тут же заступил так, чтоб я оказалась у него за
спиной.
— Ты же не думала, что я вас так отпущу? — он поднялся с
сумкой и навел на Сергея пистолет, — Чтобы вы жили долго и счастливо?
— Дима… — начала я.
— Заткнись. Я все просчитал. Не будет никакого долго и
счастливо, Сашуль. У меня ведь не было,
потому что ты мне наркоту эту подкинула, так почему у тебя должно быть?!
Я не успела на какую-то долю секунды — мозг слишком поздно
понял, что сейчас будет что-то страшное и слишком долго отдавал приказы телу.
Выстрел. Мир замедлился, я увидела, как медленно оседает на
землю Сергей, как расползается по его футболке алое пятно. Справа.
Помню, как закричала. Никогда в жизни я так не кричала.
Помню, как меня оттаскивали от Сергея какие-то люди в камуфляже, дядю Игоря,
прячущегося глаза, помню. Потом Скорая и темнота.
* * *
Совершенно белый потолок. Мысли путались, так бывает всегда
после успокоительных. Кисель, в котором вдруг всплыла строчка Наутилуса.
Интересно, а у меня право на надежду есть? Мысль отдалась такой болью, что
захотелось завыть.
— Шур?
Я медленно повернула голову на голос. Лешка.
— Шурка, — друг неуклюже поднялся, помогая себе костылем, —
ты как, а?
— Сережа?.. — губы пересохли, потрескались и с трудом
двигались.
Леха отвел глаза. Нет… пожалуйста…
— Он?.. — договорить было страшно. Если я скажу вслух, то
это станет реальностью.
— Он в коме, Шур.
* * *
Меня выписали почти сразу. Правильно, у меня кроме синяков и
ссадин ничего нет, смысл занимать палату? Забирал меня Лёха.
Я не думала и не просила. Просто больше было некому и Леха
появился. Ворчливый, наглый, в гипсе и с костылем, хромал рядом и «решал
вопросики». Я ещё не совсем поняла, не совсем была готова бороться, а Леха
мог.
— Шур, батя договорился — тебе вещи Топольского отдадут. У
тебя же ключей от его квартиры нет?
— Нет, — покачала я головой, — они выпали где-то
— Ну вот. А там кот, да и вообще… — Лёха отвел глаза.
— Я поняла. Еще машину надо забрать, она ведь у тех цехов
так и осталась. Пойдем, я хочу с Сережиным врачом поговорить.
— Топольский? — спросил замученный мужчина в белом халате, —
Да, огнестрельное и кома. А вы ему?..
— Невеста, — ответил за меня за меня Лёха.
— Ну что вам сказать… Шансы есть, конечно, организм
здоровый. Но тут есть два аспекта. Первое: для хорошей динамики лежать он
должен не у нас, а где-то в более профильном месте. Есть у нас в городе хорошая
клиника, естественно, не бесплатная.
— Деньги не проблема, — кивнула я, — а что еще?
— Время. Вы понимаете, чем дольше он в коме, тем меньше
шансов. Я даю две недели — если за это время Топольский не очнется, то, — врач
развел руками, — дальше шансов мало. Да и если придет в себя, то вряд ли
останется прежним.
— Ясно, — я кивнула, — адрес клиники подскажете?
— Шур, давай я съезжу? В клинику эту? — сказал Леха, когда
мы вышли на улицу.
— Почему ты?
— Потому что даже если откажут, я договорюсь. А тебе бы
отдохнуть.
— Нет, Леш, спасибо, я сама. Если хочешь помочь, поехали
сейчас домой, я не знаю… не знаю, как я туда одна вернусь.
— Такси вызову. За руль не надо, Шур.
Рациональность меня догнала — всю дорогу я думала и крутила,
как мне лучше все устроить и сколько у меня есть на это денег. Денег получалось
нормально — я не тратила те проценты, что падали на мой счет с прибыли фирмы,
крупных покупок не делала давно, так что с этих проблем не будет. Даже если
через две недели Сергей не придет в себя.
Про это думать было больно и не хотелось.
Косьержка внизу поздоровалась со мной, будто я своя. Или я
уже своя?
Путь до седьмого этажа был почему-то очень длинным, будто
лифт специально оттягивал момент, когда мне нужно будет зайти в пустую
квартиру.
Лешка что-то понял, отобрал у меня ключи и открыл дверь
сам.
К порогу выкатился кот и недовольно мяукнул.
— Оголодал, что ли?
— Наверное, обычно Майбаху все равно на людей, — я никак не
могла заставить себя перешагнуть порог.
— Не можешь, не заходи. Скажи, что забрать просто.
— Нет, Леш, надо.
Вроде, ничего не изменилось и все другое. Блокнот на столе,
где торопливо записан какой-то адрес, пепельница полная окурков — Сергей
всегда, когда нервничает растирает окурок в труху, так, что остается только
фильтр.
— Вещи собери, — вывел меня из ступора Лешкин голос, —
сегодня у меня переночуешь, дальше придумаем.
— Меня мама звала.
— А то ты поедешь?
— Нет, — я вдруг улыбнулась, — не хочу своей постной рожей
портить людям настроение.
— Вот и собирайся, у меня рожа тоже не особо.
Леха вырос. Я не замечала раньше — Лешка же шут. А тут…
