на него левой ногой, отталкиваюсь правой.
Каждый раз от первых движений сердце немного подпрыгивает в груди и непроизвольно сжимаются кулаки. Но, с грохочущей песней в ушах, я быстро расслабляюсь. Время около пяти вечера и машин, спешащих домой, ещё не так много, поэтому я уверенно разгоняюсь. Совсем не страшно, оказывается гонять по дорогам общего пользования. Ветер треплет мои волосы, солнце греет своими лучами. Кайф.
Я сегодня сделала грандиозное дело и от этого предвкушение и нервное возбуждение растекается по всему телу. Дэвид будет петь, вот увидите!
Меня так воспитывали, что ты должен делать то, к чему лежит твоя душа. Даже если это не престижно или не воспринимается окружающими. Ты должен слушать только себя. Возможно, поэтому моя мама так отчаянно вечно ищет себя.Заплутала, бедняжка.Ведь бабушка и дедушка её также воспитывали и позволяли заниматься чем она хочет. Поэтому и не возражали, когда она решила выйти замуж в восемнадцать и тут же забеременела. А потом, родив Сидни, опять быстро забеременела. Но когда мы были маленькими, ей словно не хватало кислорода, и она стремилась больше отсутствовать вместо того, чтобы заниматься нами и находиться дома.
Может кислородное голодание мне от неё по наследству передалось и поэтому мне иногда дышать нечем рядом с Шоном?!А что, это идея. Я просто супер смышлёная, чёрт подери!А папа тогда только начинал свою карьеру фотографа и часто ездил снимать начинающих звёзд Голливуда. Он просто не мог позволить себе отказаться от этого. Он горел своим делом и до сих пор горит. А мама танцевала, отчаянно ища себя.
[1] Я знаю, что ты чувствуешь,
Я уже был на твоём месте (англ.)
[2] Мы больше, чем просто хорошие друзья,
Вот такая история (англ.)
Нет…
Нет!
Нет!!!
Тормози!!!
Тормози, твою мать!!!
Машина наконец останавливается, но я слышу этот звук даже сквозь играющую в салоне песню The Unforgiven группы Metallica. Этот чёртов звук опять в моей голове. Опять в моей жизни. Стук удара тела об автомобиль. Я вижу копну тёмно-каштановых волос с розовой прядью, которая подпрыгнула прямо передо мной и подскочила вверх на капот, а с него кубарем скатилась вниз. Ужас сковал меня, я словно в кошмарном сне сейчас. Отстёгиваюсь и выпрыгиваю на улицу. На ватных ногах кое-как подхожу к ней, хотя мне кажется я лечу или парю над землей, абсолютно не чувствуя ног. Падаю на колени. Это она. Без шлема. Мне не показалось.
— Триша! Нет! — крик или всхлип вырывается из моего рта. Она лежит на асфальте с закрытыми глазами. Её рот немного приоткрыт, голова повёрнута вбок. Руки и ноги раскинуты. — Мелкая, открой глаза! Пожалуйста, открой глаза… Прошу тебя… — шепчу, хватая её за голову и чувствую что-то тёплое на пальцах. Кровь. — Нет! Триша, нет! Открой глаза! Умоляю! — опять кричу, глядя на свою окровавленную руку. Но Триша, как всегда, не слушается меня и не открывает глаза. — Маленькая моя, умоляю, открой глаза… — свободной рукой ощупываю её.
Позвоночник вроде не сломан. Быстро скользнув взглядом по всему телу, понимаю, что на ней нет ни налокотников, ни наколенников. И нет шлема. Но я не вижу вывернутых костей, как было с мамой.
Ей нужно в больницу, срочно. Но ведь нельзя трогать, вдруг всё-таки что-то с позвоночником! Чёрт! А если Служба спасения опоздает?! Боже, что мне делать?! Я чувствую её пульс, она жива. Она дышит.К чёрту всё!Хватаю её на руки, аккуратно кладу на заднее сиденье своей машины и резко газую в сторону больницы.
— Маленькая моя, пожалуйста, открой глаза… — посматриваю на неё, но она всё так же без сознания.
Нарушая все правила дорожного движения, проношусь на красный, маневрируя между неспешно ползущими машинами.
Мой кошмар наяву. Мой навязчивый и самый страшный кошмар. Своими руками. Своей машиной. Триша. Перед глазами всё словно плывёт, но я крепче держусь за руль и внимательно смотрю на дорогу. Я же пытался уйти от столкновения. Я тормозил. Я пытался успеть среагировать. Чёрт. Мелкая. Сглатываю, но ком в горле только увеличивается, становясь размером с теннисный мяч.
— Нет! — ударяю по рулю. — Твою мать! Нет! — ещё удар. — Только не она! Нет! — слёзы застилают глаза, но я не сбавляю скорости.
Знаю, что веду себя сейчас крайне опасно для окружающих, но ей надо срочно в больницу. А если она… умрёт?
Нет… Нет… Только это не это… пожалуйста, только не это. Заберите у меня всё, только её оставьте! Я всё отдам, только Тришу не трогайте!
Влетаю на парковку местной больницу и с Тришей на руках вбегаю в приёмный покой.
— Помогите… Девушка попала под машину… Я почти остановился, но она влетела на скейте в меня… пожалуйста… помогите… — сбивчиво хриплю, прижимая её болтающуюся голову к своей груди.
— Когда эту случилось? — ко мне подлетает медсестра и начинает светить Трише фонариком в глаза, пока я продолжаю держать её на руках. — Положите её на каталку. Только аккуратно.
Нехотя расстаюсь с ней и кладу её миниатюрное тело на подвезённую каталку.
— Пять минут, может десять назад. Не больше.
— Вы её сбили? — резким голосом спрашивает, пока осматривает её.
— Да. Я. Это Триша. Спасите её, умоляю вас…
— Вы её знаете? — поднимает на меня глаза.
— Да.
— Тогда позвоните её родственникам. И возьмите пока её вещи, — аккуратно снимает с её хрупких плеч рюкзак и передаёт мне. — Мы везём её на МРТ. Мы должны сообщить в полицию…
— Я знаю. Звоните. Я никуда отсюда не уйду, — твёрдо произношу, но сил в ногах нет не то, чтобы уйти, а сдвинуться с места.
Смотрю, как Тришу быстро увозят куда-то дальше по коридору. Запустив руку в волосы, сжимаю и хочу выдрать их к чертям от своей беспомощности.
Чёрт. Чёрт. Чёрт.
Умоляю… Не забирайте её…
Надо позвонить. Но чёрт, у меня нет номера её родственников, кроме Сидни. Но с ней я сейчас не смогу говорить… Тай.
— Здорова, говнюк, — быстро отвечает он, но голос такой, словно он чем-то занят.
— Тай… — голос подводит меня, внезапно сев. — Тай… Я…
— Дэйв, что случилось? — слышу, как что-то хлопает на заднем плане. — Мистер Браун, я на минутку отойду, — оповещает он по всей видимости дедушку Триши.
Перед глазами всё плывет, стены больничного коридора начинают сжиматься вокруг меня.
— Тай… Я… сбил…
