– Начинаю понимать, – напрягся Иван.
– На, держи, – это уже Григорий Иванович повернулся ко мне и положил на стол паспорт. – Твой. И не надо благодарности, только не теряй больше.
– Пусто?! – не обнаружила я отметки о браке.
– Конечно, – хмыкнул Берестов и покосился на Филатова.
– Но у меня есть свидетельство о браке, – не желал успокаиваться Смирнов.
– Это хорошо, – кивнул ему Григорий Иванович. – Легко сможешь развестись. Где вы там регистрировались? А, в общем, мне не важно…
Замолчал Берестов, и мы сидели, набрав в рот воды. Лица наши были хмуры, глаза опущены к полу. Думать о том, что ждало нас дальше, ясное дело, был напрасный труд. Это, как говорится, куда берестовская кривая выведет. Я же приуныла в полной растерянности. Только, вроде, определилась и решила ехать с Иваном в гарнизон, и нате вам!
– Что сидим, как на поминках? – снова оживился Григорий Иванович. – Эй, родной, поставь-ка сюда графинчик да закусить.
Как из-под земли вырос официант и засуетился около стола.
– Я ведь что сказать тебе хотел, Олег. Радость у меня. Сестрица твоя, а моя законная супруга, собирается ребенка мне родить. Вот, так. Ты, значит, станешь дядей. Пять лет ничего, а тут… В общем, давайте отметим.
– Поздравляю, – Олег поднялся навстречу Берестову, и они пожали друг другу руки. – Рад за нас.
– А ты, и, правда, подводник? – резко поменял тему Григорий Иванович, поворачиваясь к Ивану. – Сомнения у меня на счет тебя возникли. Выглядишь, как-то не так. Флотские, они обычно такие… – он с силой сжал пальцы в кулак и потряс им в воздухе. – И форма твоя где?
– Это у родственника своего спросите. Он вам расскажет, где моя форма и почему у него бровь зашита.
– Да, а?! – засмеялся Берестов. – Ты тоже помят изрядно, капитан. Знай наших! Ну, да ладно с этим. Я вот, что еще слышал. Будто моряки пить умеют. Вроде как пьют и не пьянеют. Врут, наверное.
Иван на рожон не лез, сидел молча, только глазами сверкал. Григорий Иванович же разлил сам по стопкам водку, обойдя только меня, и жестом приказал мужчинам взять их в руки.
– Ну, мужики, выпьем за мою жену, – он первым опрокинул в себя алкоголь и дурашливо так обвел собутыльников взглядом, но я подозревала, что играть с ним сейчас не стоило. – Нет, дорогие мои, отказ не приму. Пьем до дна.
– За сестру мою, – сказал Олег.
– Дай ей бог здоровья, – Иван последовал их примеру.
– А теперь выпьем за прибавление моего семейства.
– За моего племянника.
– За младенца. Пусть будет здоров.
Через некоторое время официант принес другой графин, потом еще один. Я терялась в догадках, что же задумал Берестов. Но мне определенно не нравилось, что моих предполагаемых защитников откровенно спаивали. И как это иначе было называть, если закусывали они тонкими ломтиками колбаски, и те скоро совсем закончились, а графины наоборот прибывали. К тому же я знала, что на завтрак Олег с Иваном ели одну яичницу, а пообедать нам так и не удалось.
Я сидела и вздыхала. Наблюдала за тем, как пьянели мужики. Олег вышел из игры первым. Пристроил локоть на краю стола, а на него свою отяжелевшую голову. Попойка дальше продолжалась без него. Иван стойко сопротивлялся и долго оставался молодцом. Даже подумала, что еще и не известно, чем все это закончится. Но моим желаниям не суждено было сбыться. Не помнила уже после которого графина, глаза Смирнова начали соловеть, веки отяжелели, и сам он начал заваливаться набок.
– Тихо, капитан! – придержал его Берестов, чтобы не опрокинулся мимо стула и не упал на пол. – Юра! Забери этого молодца. Вот и славно. Не посрамил флот. Давно я уже такой стойкости не видал. Но вот дамой своей не очень дорожил, однако.
Это он со мной уже разговаривал, посматривая косо, и как оценивал.
– Да, натворила ты дел, детка. Что же мне теперь с тобой делать?
Его твердый голос и колючая задумчивость в глазах мне совсем не понравились.
– Для начала покормите. Замучилась наблюдать за вашим застольем. А ведь я сегодня только завтракала, как и эти двое, между прочим. Поэтому ваша победа… Как бы это сказать?..
– Понял, детка, понял. Но по правилам играют только дураки. Ты вспомни, хоть войну с Наполеоном. Ровный строй, редут на редут… И что? А потом партизаны с вилами да с дубинами поперли. Бац, и результат нарисовался.
– Очень доходчиво объяснили. А с питанием как? Дело давно к ужину, а я еще не обедала.
– Нет проблем.
Опять из-под земли вырос официант. Я начала с холодных закусок, а там и горячее подоспело. Все как положено, одним словом.
– Мне бы вина. Сухого красного.
– Желание дамы закон для меня.
– Одна пить не приучена.
– Я же здесь, детка. Что? Вино не нравится? Что же только пригубила? Это не правильно.
В итоге я уговорила бутылку. А Берестов еще один графин водки. Посматривая на него с сомнением, все решала, не уж-то и правда он заговорен от опьянения.
– Что же мне с тобой делать, детка? – опрокинул в себя последнюю и неполную стопку и, похоже, она-то и оказалась решающей.
Сначала я заметила, что его рука ставила пустую емкость на стол по очень замысловатой траектории, потом оказалось, что кусок мяса не хотел нанизываться у него на вилку. Дальше пошло веселее. В итоге он вроде бы и твердо сидел на стуле, но я очень сомневалась, что смог бы с него подняться.
– Ничего со мной делать не надо, Григорий Иванович, – подняла на него глаза, поправила прическу и принялась маленькими глоточками пить крепкий кофе, принесенный все тем же официантом, заметив, что Берестову точно не до десерта. – У вас своя жизнь, у меня своя. У вас одна свадьба, у меня другая.
– Хочешь со мной распрощаться? Понял. Не заладилось у нас с тобой. А жаль! Слышь, Олег?! – толкнул он его легонько локтем. – Пить-то она умеет! Возьми на заметку, друг мой. В общем, все! Я сделал все, что мог.
– Это точно, – твердый голос Филатова заставил меня вздрогнуть.
Повернула голову в его сторону и встретилась с внимательным взглядом.
– Ну, слава богу, хоть у одного хватило ума не напиться до отключки. А то я уже тревожиться начала, что мне одной дальше барахтаться придется.
– Это вряд ли. Я же тебе обещал, что теперь всегда буду рядом.
– Не помню такого. Но сейчас важно другое. Что с ним будем делать? – указала на Ивана, пристроенного на диванчике в углу кабинета.
– В смысле?
– Не здесь же его оставлять. Как до дома дотащим?
– Углы, углы, углы, – бормотал осоловевший Берестов, поглядывая на нас. – На черта они тебе, Олег? Я бы действовал не так… Я бы…
– Заткнись, Гришка. Это мое дело. Сам разберусь.
– Да, а! Коне-ечно! Я помню, что ты принял решение. Юрик! Юрка! Где ты? Домой пора. Ритка ждет. Она всегда ждет.
Из ресторана мы выходили втроем, если можно было так сказать. Потому что на ногах стояли только Олег и я, а Иван висел у Филатова на плече, отчего тот заметно согнулся. Да и я, хоть и шла сама, но за локоть банкира все же придерживалась, опасаясь за свою походку. Видок у нас, наверное, был еще тот, оттого и такси удалось поймать не сразу. Когда грузились, я услышала, что водителю называют какой-то чужой адрес, и начала активно сопротивляться такому насилию.
– Мне надо домой. Обязательно! У меня же там собака! – с этим Филатов ничего поделать не мог, и именно из-за Тюбика мы с Иваном были доставлены на мою квартиру.
Дверь открывал Олег. К тому моменту меня развезло и жутко клонило в сон. Ванька, наоборот, начал подавать какие-то звуки и даже пытался стоять на ногах. В результате с замком возился Филатов, а мы стояли, прислоненные к стене. Как только удалось войти в дом, сбросила обувь и упала в одежде на диван, надеясь, что до утра меня больше не потревожат. Не тут-то было. Сгрузив Смирнова на мою постель в спальне, Олег принялся тормошить меня, заставляя перейти в спальню родителей и лечь там со всеми удобствами. Пришлось подчиниться, потому что он никак не хотел отставать.
