Прошло не больше двух часов, а я была выпита до дна. Выдохлась, измучилась, устала… Я была собой недовольна. Повторить этот рассвет невозможно! Завтра наступит новый. А тот, что был сегодня, останется только на холсте. Нервным движением кисти я добавила больше белого у самого склона гор. Цветовой акцент сместился, заставляя взвыть. Сзади раздался надменный смешок. Кисть выпала из пальцев, я обернулась, замерев перед Мартином в испуге. Он неторопливо поднял с пола утерянный инструмент и протянул его мне, а когда не взяла, бросил к остальным. Я же отвернулась и смотрела теперь только вперёд.
– Смелое начало, – раздалось эхом, и показалось, что я сейчас умру. – У меня есть двенадцать пейзажей с этого ракурса, но ни один из них не обладает такой силой, как твой, – шепнул Мартин, склонившись над моим ухом, и удержал ладонями плечи, когда они мелко задрожали. – Ты так легко вдохнула в него жизнь…
– Я не закончила, – с неудовольствием доложила я и небрежно взмахнула рукой. – Рассвет наступил слишком быстро.
Мартин молчал, но я знала, что он смотрит на холст, с лёгкостью подмечая все слабые зоны, непроработанные места. Но вместо заслуженной критики я услышала тихую просьбу:
– Оставь его таким…
– Почему?
– Открытый финал, – неторопливо улыбнулся Мартин, а его губы невольно коснулась кожи у самого моего ушка. – Он обладает особым послевкусием.
Ладони спустились с плеч, согрели руки, огладили ослабевшие запястья. А губы никуда не исчезли. Они так и кружили, соблазняя, уводя в какую-то параллельную реальность. И я хотела плыть. Хотела наслаждаться касанием, уединением, его дыханием, что так ласково стелилось по коже.
– Я рад, что ты, наконец, решилась, – прошептал Мартин.
Я задрожала всем телом, а ладони так и вовсе затряслись. Но он оказался сильнее и опытнее, потому сцепил наши пальцы в замок и удержал такое шаткое равновесие.
– Ты знал?..
– Знал раньше, сейчас мог только почувствовать.
– Но откуда?
– Мне так тебя не хватало… – вместо ответа усмехнулся он и перехватил меня поперёк живота.
Губы коснулись шеи. Теперь уже откровенно, не таясь. Я тихо застонала, но всё ещё была в состоянии мыслить, потому вывернулась из таких надёжных, крепких объятий. Мартин был против – это оказалось понятно по пылающему взгляду, но спорить не стал.
– Нам надо идти, – плавно улыбнулся он, не позволяя мне задать свои вопросы.
– Куда?
– Писать сообщения, разумеется, – мягко рассмеялся он тому, насколько я увлеклась. – После обеда снова может пойти снег, нам лучше поторопиться, – добавил он, тем самым заставляя подчиниться и оставить выяснение отношений на потом.
Пришлось согласиться.
Глава 31
Лыжный костюм оказался мне немного велик, но точно принадлежал женщине. А вот ботинки пришлись впору, что не могло не радовать. Экипировка была почти новой, современной и никак не тянула на характеристику «отголоски прошлого».
– Вот даже интересно, приняв твоё странное предложение, я заняла чьё-то место? – уточнила я до того, как мы вышли.
Мартин возился с лыжной смазкой, на меня поглядывал со смешинками в глазах.
– Ни о чём не волнуйся, дорогая, в секретах Синей Бороды места хватит на всех.
– Ага, очень смешно! И всё же я хочу знать.
– Моя сестра Эльза обожает экстрим. Она адреналиновый наркоман. Правда, с тех пор как попробовала параглайдинг, всё остальное перестало увлекать. На тебе её костюм. А если ты планируешь всё же продемонстрировать своё мастерство на льду, то пригодятся и её коньки.
– Ты говорил, что в твоём доме не бывает гостей, – похвастала я вниманием, но Мартин ничуть не смутился.
– Эльза не совсем гость. Всё моё принадлежит и ей тоже.
– Ну не знаю… лично я не собираюсь делиться с кем-либо моим видом из окна! – вздёрнула я носик, когда Мартин, наконец, закончил, и можно было выдвигаться.
Он даже не и не думал возражать, чем, признаться, слегка огорчил. Я вдруг поняла, что спорить с ним мне нравится ничуть не меньше, чем обмениваться любезностями. Непростой подъём не способствовал желанию разговаривать в пути, но я всё равно пыталась чем-то разбавить шумное дыхание и ритмичные движения рук и ног.
– Ты как? – глянула я на Мартина во время внеплановой стоянки.
Стыдно признаться, но про его спину я вспомнила далеко не сразу, а вот теперь чувствовала себя не в своей тарелке. На мой вопрос он отреагировал спокойно и признаков страданий не выдал.
– Всё в норме. Доберёмся до северного склона, и можно будет писать.
– Я думала, мы движемся на вершину? – удивилась я, запрокинув голову. – За этой горой посёлок?
– Да. Если идти на лыжах по прямой, то километров восемь. Только нужно минуть гору, да и знать тропу.
– Ты обычно так добираешься?
– Шутишь? У меня автомобиль!
– А с твоей травмой не вредно давать такие нагрузки? В тот момент, когда всё выяснилось, мне показалось, что у тебя что-то серьёзное.
– У меня что-то серьёзное и есть! – рассмеялся Мартин моей болтовне. – Но без нагрузок мышцы быстро атрофируются. Если не вдаваться в подробности, то скажу так: я выкатил только на стремлении и железной силе воли. Врачи не давали мне шансов на полное восстановление, требовали беречь себя и… да, вот как и ты сейчас, просили не перенапрягаться. В первое время мне казалось это отличной идеей, но потом я понял, что так ничего не выйдет, и сбежал от них.
– То есть ты увлёкся самолечением?
– Не совсем так, но, как видишь, оказался прав.
– И при этом ты не знаешь, что происходит внутри и как долго продлится ремиссия?
– Я точно знаю, что как только остановлюсь, то пора будет приземляться в моё уютное адаптированное кресло. И, поверь, очень этого не хочу.
Информация пришлась к месту, и я сделала выводы мгновенно.
– А если я скажу, что у меня есть один человек, который может тебе помочь? Он ставил на ноги даже безнадёжных… И, правда, может помочь, но при наличии полноценного обследования. Что ты скажешь на это?
– Поверь, если бы такой человек существовал, то он был бы в моём списке.
– Что за список?
– Операций я не хочу, но всё, что касается мануальной терапии – приветствую.
– Иглоукалывание? – тут же бросила я тему.
Мартин на время замолчал. Оглянувшись, я увидела, что он смотрит в дисплей смартфона.
– Есть связь, – доложил он и подозвал к себе жестом руки. – Нестабильная, но отправить сообщение можно, – пояснил и протянул телефон мне.
Сообщения я набрала быстро и тут же отправила адресату. Смутило только то, что в телефонной книге Мартина было подписано: «Женя Шумилин» – вот так просто. Я улыбнулась – несмотря на возраст и высокий статус, Женька для окружающих оставался своим парнем. Ему можно было смело доверить тайны, попросить дельный совет, и так же по-простецки послать на три буквы. И от этого он не переставал быть «своим». Осознавая, что в обычные сообщения я не смогу вложить всю ту информацию, что переполняла меня сейчас, не без сожаления я отдала телефон и скромно поблагодарила. Мартин тут же проконтролировал.
– «Уехала с классным мужиком». «Его зовут Мартин. Он странный и, наверно, чуточку сумасшедший», – прочитал он вслух и смешливо фыркнул: – Написав «чуточку» ты бессовестно соврала!
– Знаю! – смутилась я того факта, что он в принципе позволил себе прочесть чужую переписку.
– «Это секрет» – продолжил Мартин и улыбнулся шире. – «Поздравляю с днём свадьбы!» – закончил он и вздохнул. – А у тебя интересное представление о долге, – спрятав телефон в карман, поделился наблюдениями. – Из множества нужных и важных людей ты выбрала парня, который тебе… а вообще, он тебе кто?
– Друг.
– Просто друг?!
– Не просто. Пока он самый главный человек в моей жизни. Его место не смог занять ни муж, ни дело, которое отнимало просто уйму времени, и это я не говорю о целом списке родственников, с которыми принято встречаться по праздникам.
