Раздается громкий стук в мое окно, и я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи.
Коди стоит у моей двери и свирепо смотрит на меня.
— Черт возьми, время идет. — Он открывает дверь, чтобы перегнуться через меня и схватить чековую книжку. — Эй… — он наклоняет голову. — Ты хорошо себя чувствуешь? Кажешься, я не знаю, бледной.
— Прекрасно. Я в порядке. — Включаю задний ход, радуясь возможности убраться подальше.
— Эй, не так быстро. — Коди протягивает руку и ставит коробку передач в паркинг. — Ты нужна папе. — Он уходит, а я парализована, не страхом, по крайней мере, не в обычном смысле, но беспокойство заставляет меня бояться покидать безопасный грузовик.
В конце концов мне придется встретиться с ним лицом к лицу. Не похоже, что он даже заговорит со мной после того, как я обхожкусь с ним, игнорируя его попытки установить контакт.
Толкаю дверь и направляюсь к дому, благодарная за то, что мой отец — первый человек, которого я вижу. Подбегаю к нему сбоку.
— Привет, пап. Коди сказал, что я тебе нужна?
Мои руки нетерпеливо теребят подол моей футболки, и отец смотрит на меня сверху вниз, прищурившись.
— Где пожар, Шай?
— Пожар? Никакого пожара, просто, знаешь ли, нужно вернуться к работе в офисе. — Позади меня раздаются мужские голоса, и я оборачиваюсь, радуясь, что не вижу Лукаса. — Много работы, так в чем дело?
Приступай к делу, парень!
Он не выглядит убежденным, но игнорирует мою нервозность.
— Я хочу, чтобы ты поехала в Дувр-хаус. Это всего лишь один квартал, конец тупика. Четыре-семь-семь — это номер улицы. Женщину зовут Габби Андерсон.
— Конечно, что мне делать, когда я туда доберусь?
— Она хочет переделать свою кухню и столовую и ищет что-нибудь на заказ.
Мое сердце падает в желудок, как кирпич.
— … нужно, чтобы он осмотрел помещение, получил некоторое представление о том, что можно сделать…
Нет, нет, нет!
— … так хорошо поладили, что я подумал, что ты могла бы поехать с ним.
— Что? Зачем?
Взгляд моего отца становится невероятно жестким.
— Он не очень хорошо ладит с новыми людьми, Шай. Ты это знаешь. И будешь говорить, пока он осмотрится.
— Пусть он возьмет Коди или… — я обвожу рукой рабочее место — … одного из этих парней. У меня действительно слишком много дел, чтобы…
— Ступай.
Я моргаю, когда отец резко отвергает мое неубедительное оправдание.
— Но…
— Поторопись. Она будет там только до двух. — Он возвращается к своим делам, не желая вступать в дальнейшие споры.
Что за черт.
У меня нет выбора. Он не оставляет мне выбора!
Мое сердце колотится в груди, пока ноги тащат меня на улицу, и после быстрого поиска я нахожу Лукаса за циркулярной пилой. Его кепка все еще сдвинута назад, и он в защитных очках, в которых большинство мужчин выглядят придурковато, но с мощной челюстью Лукаса и кожей, достойной модели, они выглядят на нем как дизайнерские очки.
Невозможно сделать полный вдох, когда я подхожу к нему и готовлюсь к тому, что он заметит меня.
Он ловит меня краем глаза и медленно встает прямо.
Стал ли он выше, чем раньше, или я умираю с голоду оттого, что не нахожусь рядом с ним?
Срывая защитные очки, он смотрит на меня с отсутствующим выражением лица.
Я вспоминаю его фотографии, которые нахожу в интернете. Тот же пустой взгляд. Его эмоции были спрятаны глубоко, защищая себя.
— Привет, Лукас.
— Мэм… — Он качает головой и опускает взгляд на мою шею. — Шайен.
Я с трудом сглатываю.
— Я… эм… Мой отец, он сказал, что тебе нужно съездить в дом и осмотреться на каком-то заказе…
— Да.
— Он попросил, чтобы я поехала с тобой? — не знаю, почему это прозвучало как вопрос, кроме того факта, что, хотя это приказ нашего босса, я чувствую необходимость получить его разрешение.
Он снимает кепку и надевает козырьком вперед, затем натягивает ее низко на брови.
— Сейчас?
Я киваю.
— О… — Он хватает рулетку и стряхивает опилки с рубашки и джинсов. — Хорошо.
— Я могу вести машину.
Его подбородок приподнимается, и хотя я не могу видеть его глаза очень отчетливо, но чувствую на себе его взгляд.
— Нет. Я встречу тебя там.
— Лукас, ты не должен…
— Все в порядке, Шайен, — шепчет он. — Я понимаю.
Я моргаю и качаю головой.
— Понимаешь? Понимаешь что?
Он отводит взгляд, потирая затылок.
— Мне очень жаль, хорошо. Я знаю, что была отстраненной, и это, вероятно, действительно сбивало тебя с толку. Я просто… — Гейдж убил твою семью?
— Не хочу создавать тебе проблемы. Нэш и Коди так много сделали для меня, и я не могу позволить себе… — он вздыхает. — Не бери в голову.
У меня болит в груди от смирения на его лице, и внезапно эта неделя молчания между нами кажется бессмысленной. Я обещаю ему честность, а потом поджимаю хвост, хотя должна просто открыто рассказать о том, что знаю, но риск спровоцировать Гейджа велик. Я защищаю себя и тащу его по грязи, чтобы сделать это.
Типичная Шай.
— Позволь мне поехать с тобой, хорошо? Ты можешь вести машину, и мы сможем поговорить.
— Я не знаю…
— Пожалуйста, Лукас. — Теперь это я нервничаю. — Прошло всего пару дней, но… — я осматриваюсь вокруг, затем изучаю грязь под ногами. — Я скучаю по тебе.
Шипение срывается с его губ.
— Пожалуйста…
Он не отвечает, но его взгляд становится напряженным, как будто пытается прочитать мои мысли. Секунды тикают, пока, наконец, он не кивает.
Мы молча идем к его грузовику, и поскольку дорога до Дувр-хауса занимает меньше пяти минут, я так и не набираюсь смелости поговорить с ним о том, что знаю. В типичном для Лукаса стиле он не пытается заполнить тишину разговором.
В доме я беру инициативу на себя и стучу в дверь, когда мне открывает женщина лет тридцати пяти.
— Миссис Андерсон, я Шайен Дженнингс.
Она улыбается и протягивает мне руку.
— Приятно познакомиться, и, пожалуйста, зовите меня Габби.
— Это Лукас. Мы здесь, чтобы взглянуть на кухню и столовую, для которых Вы хотели сделать кое-какие работы по дереву на заказ?
Она протягивает Лукасу руку, и он заметно напрягается. Я подумываю о том, чтобы прижать ладонь к его спине, чтобы подбодрить его, и, надеюсь, утешить, но прежде чем я это сделаю, он неохотно протягивает руку для быстрого пожатия.
— Проходите. — Габби показывает нам место и объясняет, что ей скоро нужно куда-то идти, поэтому извиняясь, удаляется, чтобы собраться. Я отступаю в угол и с благоговением наблюдаю, как Лукас перемещается по пространству. Сосредоточенный, его взгляд скользит по каждой поверхности в визуальной ласке, в то время как творческие колесики вращаются в голове.
Он останавливается на поворотах, чтобы сделать быстрые измерения, затем переходит дальше. На кухне все примерно также. Изучает, двигается, измеряет. Изучает, двигается, измеряет.
Каждый раз, когда он поднимает руки, я вижу его упругий живот и полоску темных волос, которая исчезает под джинсами. Жилистые мышцы его рук напрягаются при каждом нажатии на рулетку, и образы того, как меня держат в этих руках, заставляют меня извиваться.
— Хорошо. — Он не смотрит на меня, но засовывает свои вещи в карман, показывая, что закончил.
— Получил, что тебе нужно?
Он кивает и быстро проходит через дом, затем выходит на улицу, чтобы подождать в своем грузовике, пока я прощаюсь с Габби и сообщаю ей, что мой отец свяжется с ней.
Возвращение к грузовику похоже на марш на собственную казнь, потому что, хотя я глубоко забочусь о Лукасе, не могу быть с кем-то, способным на убийство. Я читаю новости о том, что случилось с семьей Лукаса, но вопросы все еще остаются без ответов, и, прежде чем уйду от этого человека навсегда, узнаю правду.
Прямо как мама всегда говорила, как собака с костью.
Глава 26
Лукас
