и она настолько непривычна, что грузом сдавливает плечи. Я вижу его старания, вижу, как он хочет воссоединиться, однако стереть по щелчку пальцев болезненные воспоминания просто не могу. Вероятно, на это нужно время. Пока ещё слишком рано. А значит, вновь открыть ему сердце будет крайне сложно.
Выйдя из ванной, я наспех обтираюсь полотенцем. Привожу себя в порядок. Окидываю придирчивым взглядом свое отражение в зеркале и чуть улыбаюсь. А затем, надев чистую одежду, выхожу из комнаты.
Спустившись по лестнице, я застаю картину, от которой вмиг щемит сердце. Я вижу веселого Каана с Тамилой. Они сидят вместе, как два настоящих друга, и никого вокруг не видят. У сына горят глаза. Он тянет ручки к ней и заливисто хохочет, отбирая у нее игрушку.
Не смея их отвлекать, я направляюсь в кухню, где уже накрыт стол.
Я сажусь и принимаюсь завтракать, однако трапезу прерывает голос домработницы. Она заходит, когда я доедаю омлет и, отодвинув тарелку, тянусь за кружкой чая.
— Дарина, тебя зовут, — произносит она осторожно.
Я поворачиваюсь к ней и непонимающе озираюсь.
— Кто?
— Безопасник. Правая рука хозяина.
— Куда идти?
— На веранду.
Взяв чашку и по дороге делая глоток, я иду туда, наблюдая за тем, как навстречу мне идёт крупный мужчина в специальной форме.
— Вы что-то хотели?
— Да, Дарина Юсуповна. Я отвечаю за безопасность этого дома. А также за вашу жизнь и жизнь вашего сына. Я правая рука вашего мужа, поэтому можете не беспокоиться.
— Я вас слушаю, — киваю.
— Альпарслан Каримович приказал привезти вас кое-куда. Я приехал за вами.
— А конкретное место он не назвал?
— К нему в компанию.
Сузив глаза, я поджимаю губы. На самом деле, это очень даже неплохая идея. Здесь слишком много воспоминаний, включая наши альбомы и мои драгоценности. Здесь я постоянно думаю о прошлом. Об отце, о матери и Давиде и не могу успокоиться. Мне нужно немного развеяться. Отвлечься. А поможет в этом только работа. Надо переключиться на что-то другое, оставив позади все, что тяготит сознание.
В любом случае это лучше, чем сидеть в четырех стенах.
Немного поразмыслив, я прихожу к выводу, что права, а значит, пора сменить обстановку.
— Хорошо, — отвечаю спустя минуту. — Я согласна. Только переоденусь и спущусь к вам.
Я прохожу мимо сына, который всё ещё не отрываясь играет с Тамилой, и быстро поднимаюсь в свою комнату. Там я переодеваюсь в более официальную одежду и наношу небольшой неброский макияж.
Перед отходом прощаюсь с сыном, целуя его личико и глядя на то, как он улыбается в ответ. В такие моменты кажется, что любые проблемы и невзгоды ничего не стоят, если рядом со мной будет Каан.
— Не волнуйтесь, — заверяет меня Тамила. — Все будет прекрасно. Мы очень любим малыша и присмотрим за ним, как за родным.
— Я вам верю. Тоже сильно не перетруждайтесь. Сын умеет забирать внимание и энергию.
— Вдвоем мы справимся, Дарина, — кивает домработница. — Не переживай.
Я передаю Каана Тамиле, которая души в нем не чает, судя по горящим глазам и исходящим от нее умиляющим звукам.
А когда выхожу из дома, на ум приходят слова Альпарслана, напоминая, что всегда нужно действовать осторожно и думать о своей безопасности… Ведь вероятность того, что кто-то из недоброжелателей может обмануть нас или втереться в доверие, очень высока. И что будет потом — неизвестно.
Как действовать по плану Альпарслана, ещё не понимаю. Однако точно знаю, что лучше выхода из ситуации не найти. Во всяком случае, привлекать к себе внимание врагов Руслана я не желаю. Они могут навредить и мне, и моему сыну, а у меня своих хлопот хватает. А значит, пусть все думают, что мы всё ещё вместе с Альпарсланом. Что я к нему вернулась. Если этот расклад обезопасит нас, я не задумываясь приму такое решение.
«У Абрамова сейчас очень много проблем, Дарина. Если люди будут думать, что вы вместе, это может задеть и тебя. Это не простые люди», — так и звучат в голове слова Альпарслана.
Я обнимаю себя за плечи.
Если честно, мне не по себе от всех этих интриг, склок и прочих опасностей. Я хочу спокойной жизни. Хочу спокойно ходить по улице, не оглядываясь по сторонам и не встречаясь с бывшими Альпарслана. Не видя брата, который хочет убрать меня со своего пути. Не слышать в голове голос матери и отца, которые отреклись от меня. Это слишком больно и бьет по самым слабым точкам. А еще больше я не хочу быть слабой. Ни для кого.
Сев в автомобиль, натыкаюсь взглядом на встревоженного безопасника. Он с кем-то говорит, и нам открывают ворота.
По дороге он то и дело поджимает губы и явно нервничает. Моя собственная подозрительность начинает зашкаливать и приобретать новые краски. Плохое предчувствие сдавливает виски. Кажется, будто что-то должно произойти.
И я оказываюсь права…
Проехав большую часть пути, мы останавливаемся и меняем машину. Все это делаем молча, словно так и надо, хотя во мне разрастается вулкан различных эмоций. От злости до непонимания. Но вопросов я не задаю даже тогда, когда мы меняем и третий автомобиль у въезда в город. Ездим кружными путями, а я просто стараюсь закрыть на это глаза и не впасть в панику.
«Все это ради безопасности», — повторяю себе ежесекундно.
Выхожу из машины, еле дыша. Перевожу дыхание и только потом захожу в здание офиса Альпарслана. Безопасник следует за мной и даже провожает до нужного этажа.
— Проходите сюда, — распоряжается он, указывая на кабинет. — И не волнуйтесь, пожалуйста, все в порядке, Дарина Юсуповна. Теперь вы в безопасности.
Затем кивает на прощание и удаляется.
Я отрицательно качаю головой и не сразу захожу внутрь. Прислонившись к стене возле двери, достаю из сумки бутылку воды, которую дал мне безопасник, и отпиваю несколько глотков, не веря в то, что было на пути к офису. Кажется, наступил откат. Сейчас я понимаю, что все слова Альпа сказаны не просто так. Нам действительно грозит опасность. Иначе мы не меняли бы столько машин и не ездили бы кружными путями. За нами была слежка. Очевидно.
Господи… Убрав со лба выбившуюся прядь, я отталкиваюсь от стены, но успеваю дойти до кабинета, как слышу знакомый голос…
Это Лариса. Я не могу ошибиться.
— Да как ты меня не понимаешь! Я же…
— Перестань! — Альпарслан повышает тон. — Ты что, думаешь, я горю желанием тебя видеть? М? Ты что о себе возомнила, Лариса?! Да я впустил тебя только для того, чтобы узнать
