контролировать меня, производит эффект размахивания красным флагом перед разъяренным быком. Мой темперамент вспыхивает, а затем выходит наружу.
Плюс, в мою защиту, он прервал меня в особенно уязвимый момент.
Я направляюсь туда, где видел Неру в последний раз, но ее уже нет. Я бормочу проклятия себе под нос и оглядываю толпу в поисках нее. Ее нет в этой комнате, нигде нет никаких признаков ее темного взгляда или яркого платья.
Я должен остаться здесь.
Я должен выполнять свою работу и присматривать за этими детьми. Возможно, арестую парочку из них за пьянства несовершеннолетних. Мне следовало бы сделать много чего, но вместо этого я направляюсь по темному коридору в поисках красивой девушки с завораживающими глазами.
Школа - настоящая паутина коридоров с бесконечными дверями и местами, где она могла бы быть. Если мне придется обыскивать все здание, я должен закончить как раз к празднованию первого годичного юбилея библиотеки.
Мне приходится пройти через четыре коридора и вернуться с пустыми руками, прежде чем я решаю сразу перейти к делу. Я достаю телефон и делаю звонок.
- Почему ты мне звонишь? - Отвечает Нера, ее голос слегка прерывается.
- И тебе привет, Малышка, - говорю я с улыбкой в голосе, направляясь в следующий коридор. Я стою у входа, замирая, чтобы увидеть, могу ли я что-нибудь услышать или уловить какое-нибудь движение, но ничего нет. Я закрываю дверь и перехожу к следующей. - Где ты?
- Кто спрашивает? - Ее тон дерзкий, и моя ладонь дергается от желания еще раз огреть ее задницу за дерзость.
- Я.
- Почему ты хочешь это знать?
- Я хочу тебя видеть. - Я иду по следующему коридору и поворачиваю направо. Меня ждет еще один пустой коридор.
– Тебе придется встать в очередь, я очень занята...
- Где ты? - Я повторяю. Мой голос мурлыкает, вибрация в каждом слове доносится через телефон к ее уху.
Она замолкает на пару мгновений, и я могу только представить, как она тяжело сглатывает, во рту у нее внезапно пересыхает.
- Тристан, я...
- Это хорошая новость для тебя, что ты в настроении, чтобы за тобой гнались, - шепчу я. Я сбегаю трусцой по винтовой лестнице, мои дорогие туфли шлепают по старинным мраморным плиткам.
Я подбегаю к перекрестку в трех точках, перед которым несколько коридоров. Налево, направо или прямо.
- Что это должно значить? - Спрашивает она, и я слышу ее настоящий голос на расстоянии.
Я делаю паузу, ожидая, скажет ли она что-нибудь еще. Мрамор создает эхо, и звук ее голоса отражается от стен, из-за чего трудно определить, где она находится.
Она ждет, когда я заговорю, и я заговариваю.
- Почему ты не танцуешь в зале со всеми остальными?
- Я была там, - говорит она, и я поворачиваю налево. - Но потом мне пришлось помогать Тайер с Картером. Он пьян и потерял сознание, поэтому я принесу ему воды, когда он проснется .
Я подхожу к двери со стеклянными окнами, ведущей в полутемный коридор. Единственные огни - это те, что с обоих концов указывают на выходы, и один прямо над головой Неры, освещающий ее, как некий нимб вокруг божества.
Она опирается о стену одним плечом и отворачивается от меня, прижимая телефон к уху свободной рукой.
- Кто такой Картер? - Спрашиваю я, открывая дверь. Она не замечает и не слышит меня, отвлеченная моим вопросом, и я направляюсь к ней по коридору.
- Парень Тайер .
- Я думал, она встречается с Рисом, - говорю я из-за ее спины, одновременно говоря в телефон.
Она вздрагивает и резко оборачивается, ее рука опускается, она забыла о вызове. Наши горячие взгляды сталкиваются, когда я медленно опускаю телефон и засовываю его в карман куртки. Отражение света отражается в ее глазах, когда она смотрит в мои. Я ловлю себя на том, что жалею, что не могу ее откровенно сфотографировать.
Она весело улыбается, и теперь моя рука действительно чешется от необходимости поднять телефон и увековечить этот момент.
- Что тут смешного? - Спрашиваю я.
Я никогда не разговаривал с Рисом или Тайер один на один, но, основываясь на моих сторонних наблюдениях, мне показалось очевидным, что они встречаются. Кажется, он не может оставаться в стороне и следит за тем, чтобы вокруг нее никогда не крутились другие парни, поэтому для меня стало шоком узнать, что она встречается с кем-то другим.
Нера качает головой, но легкая улыбка все еще на ее лице.
- Ничего, - говорит она.
Мой взгляд скользит по ее телу и, наконец, упивается крупным планом в платье. Я делаю шаг назад и медленно, с наслаждением окидываю взглядом ее формы, впитывая каждый незаконный дюйм ее тела, обернутого в шелк, и возвращаюсь к ее глазам. Им удается так много общаться, и в то же время совсем ничего.
- Чего бы я только не отдал, чтобы залезть в твой маленький темный разум, - говорю я ей.
Ее глаза расширяются, испуганные и подозрительные. Что-то опускается за ними, скрывая любую уязвимость в них, если мне показалось, что я ее заметил.
- Странный способ сказать мне, что я сегодня прекрасно выгляжу, - говорит она, отклоняясь с тем же фальшивым смехом, который я видел у нее у тех троих парней в баре. Я ненавижу, что она использует это сейчас со мной.
Она слегка подпрыгивает, когда я кладу руку ей на талию. Я усиливаю хватку, пока мои пальцы крепко не впиваются в ее плоть, и притягиваю ее ближе к себе.
Я делаю это снова. Безрассудно рискую своим будущим из-за притяжения между нами. Мы стоим посреди коридора, на нас буквально падает свет, и моя рука неуместно лежит на ее теле, и все, на чем я могу сосредоточиться, это на том факте, что я собираюсь сделать с ней еще много непрофессиональных и аморальных вещей.
Я наклоняю голову и наблюдаю, как ее кожа покрывается мурашками, когда мое дыхание касается ее шеи. Ее лицо отвернуто от меня. Дотрагиваясь указательным пальцем до ее подбородка, я заставляю ее снова посмотреть на меня, наши лица теперь в нескольких дюймах друг от друга. Тишина становится тяжелой, когда ее взгляд опускается на мои приоткрытые губы, ее зрачки расширяются все больше с каждым моим прерывистым вдохом.
Я наклоняю голову и прижимаюсь носом к ее носу. Она тихо выдыхает, и мои губы касаются ее губ.
- Ты самая красивая женщина в любой комнате, в которую входишь, в бальном платье или без. - Пока я говорю, мои губы двигаются, касаясь ее губ. Ее веки приоткрываются, дыхание становится поверхностным. Она наклоняется, и мой рот захватывает ее в пламенном поцелуе.
