Ночью мне все же удалась поспать пару часов урывками. Поэтому сейчас, сидя за рабочим столом, я практически засыпала. В очередной раз зевнула, а тем временем на столе ожил сотовый. Может, это Антон?
Быстро посмотрела на экран и увидела фотографию брата во весь экран.
— Привет, Костя, — сон, как рукой сняло.
Как же я скучала по брату.
— Привет, Чертенок. Как ты там? На работе уже? — с ходу завалил меня вопросами Зарецкий.
Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. В голову почему-то сразу пришли образы того, как я была маленькой. И как брат заботился обо мне, оберегал. Постоянно покупал сладости тайком от родителей и всячески баловал. Мне дико захотелось снова в детство. Снова стать маленькой и переложить все на плечи большого и любящего старшего брата. Чтобы он обнял меня, защитив ото всех, от всего мира и сказал, что все будет хорошо. Мне очень хотелось почувствовать его силу, насытить ею себя, хоть на долю процента. Но я больше не маленькая девочка. Мы с ним оба взрослые люди. Косте незачем знать наши с Антоном проблемы. Быстро отогнала от себя шальные мысли.
— Да. Вот сижу на работе и пытаюсь сделать хотя бы вид, что работаю. А так… все хорошо.
Выдохнула в трубку остаток предложения. И, конечно же, Костя заметил это, еще бы.
— Надя, что-то случилось? — тут же посерьезнев, спросил он.
— Случилось, — сделала глубокий вдох, — Антон приехал, и мы снова вместе.
— Вот так неожиданность, — хмыкнул в трубку братец.
— Что за сарказм, Костик-хвостик?
— Да так… — но я не дала ему договорить, меня, словно осенило.
— Ты знал! Ты знал, что Антон прилетел в Лондон. Знал и не сказал мне. Костя! Как ты мог? Ты — самый отвратительный брат в мире, — практически прошипела в трубку.
— Закончила? — сухо спросил он.
Я ничего не ответила, все еще шокированная предательством брата.
— Это бы что-то изменило, Надька? Знай, ты, что он прилетел?
Я задумалась. Изменило бы это что-нибудь? Нет, не изменило. Я все тот же повернутый на Франце Лучик.
— ЧЕРТЕНОК! — крикнул в трубку Костя так, что я оглохла на правое ухо, — что молчишь? Скажи: Костя, ты, как всегда прав, а я — дурочка маленькая. Теперь всегда и во всем я буду слушать только тебя, мой умный старший братец.
Я закатила глава и покачала головой, вот ведь дурень.
— Как там Милка с мелкими? — проигнорировав весь монолог брата, спросила.
— У нас все отлично. В отпуск собираемся. Стасик теперь решил стать футболистом и уже месяц ходит на занятия. И знаешь, ему действительно нравится. Может, мы с Милой подарили этому миру нового Роналду?
— А Ярик с Миркой как?
— В садике отжигают, как их папка в молодости. Вчера мы всей семьей учили стишки для утренника.
Я засмеялась в трубку, представив эту картину. Сердце тут же защемило от тоски по семье. Мне ужасно хотелось увидеть их всех, как можно скорее.
Еще немного поболтав по телефону, мы попрощались, и буквально через несколько минут в кабинет зашла Мардж.
— Надя, там люди из службы по защите детей. Они пришли за Лео.
После ее слов сердце рухнуло куда-то вниз. Меня пронзил дикий, пронизывающий каждую клеточку тела холод.
Я медленно встала с кресла в надежде, что ослышалась. Но по печальным глазам Мардж поняла, что чуда не будет. Я начала качать головой из стороны в голову.
— Нет, нет, нет. Я не дам его забрать. Не дам. Где он?
— Надя…
— ГДЕ ОН?
Еще немного и я потеряю над собой контроль. Никто не заберет этого ребенка. Черта с два я это позволю!
Я резко выпрямилась и быстрым шагом направилась к двери. Но женщина перегородила мне дорогу.
— Дай пройти, Мардж.
— Нет.
— Уйди в сторону, — я стала закипать, — отвали с дороги, мать твою!
Я даже не обращала внимания на то, что повысила голос на человека, который смог собрать меня по осколкам и прошел весь мой путь без Антона рядом со мной. Плечом к плечу.
Протянула руки и попыталась отодвинуть женщину от двери. Но Мардж оказалась быстрее и схватила меня за предплечья. В следующее мгновенье она сжала их со всей силы. Резкая вспышка боли немного отрезвила меня.
— Надя! Послушай меня, девочка. Приди в себя, очнись. Куда ты бежишь? Куда? Ты хочешь пойти и устроить истерику, да? Они все равно заберут ребенка. Заберут. Ты это знаешь, прекрасно знаешь.
Женщина встряхнула меня так, что у меня клацнули зубы. Она заставила меня смотреть ей в глаза.
— Сейчас ты успокоишься, возьмешь себя и свои эмоции под контроль и выйдешь туда. Без глупостей.
Я знала, что она права. Сама понимала все. Но я просто не могу отдать его. Не могу! На глаза тут же навернулись слезы, и я кивнула. Я буду сильной, ради него. Маргарет порывисто обняла меня.
— Я заберу его оттуда, — глухо проговорила ей в волосы.
— Я знаю…
Видеть, как забирали Лео и сажали в машину, было одним из самых тяжелых моментов в моей жизни. Я улыбалась и жизнерадостно махала ему вслед, а сама подыхала от боли внутри. Такое чувство, будто меня вывернули наизнанку и живьем вспороли грудную клетку. Передо мной все еще стояла картинка того, как я говорила ему, чтобы он пошел с этой тетей, а я скоро приеду проведать его. Все еще чувствую его маленькое, хрупкое тельце, прижимающееся ко мне. Он не плакал, когда его уводили, его глаза оставались сухими, и в них стояло разочарование. Этот взгляд будет преследовать меня до конца моих дней, как напоминание, что я не смогла его защитить. Но так хотела.
Меган несколько дней назад сообщила о том, что мать мальчика пропала и он находится у нас. Мы сделали все по закону, как и должны были. Но обычно на такие дела уходят месяцы, думала у нас еще есть время, и я смогу что-нибудь придумать.
Не знаю, сколько прошло времени, но я все также стояла и смотрела туда, куда уехала машина с Лео. Они давно уже скрылись из виду, но я не могла заставить себя сдвинуться с места…
А затем внезапно я почувствовала в себе силу, дикую, необузданную энергию. Лео… Мы нужны друг другу. Я чувствую это всеми фибрами души. И пусть только хоть кто-то посмеет встать у нас на пути.
Глава 25
АНТОН
Когда я приехал в ресторан, в котором условились встретиться с Даром, он уже был там. Сидел в одной из vip-кабинок, скрытых от посторонних глаз. Он лениво развалился на кожаном диване, попивая виски.
— Ты пунктуален, — ухмыльнулся Роман, указывая кивком на соседнее место.
— Не терпится покончить с этим, чтобы не видеть больше твою физиономию, — ответил, усаживаясь напротив него.
Я был напряжен, ожидая от него чего угодно. Дар же спокойно смотрел на меня, поднося ко рту бокал. На его лице появилась ухмылка, которую мне до одури хотелось стереть. Он сделал глоток и осмотрелся по сторонам.
