— Напрасно ты это, — только и сказал он сквозь стиснутые зубы.
— Ерунда. Не каждый день моему среднему сыну исполняется тридцать пять.
— Шоу начинается! — провозгласил из толпы Норман.
Стоявшие в кружок зааплодировали и принялись напевать:
— Шоу, шоу, начинаем шоу…
— Какое еще шоу? — криво усмехнулся Рик под непрекращавшееся пение.
Он посмотрел по сторонам. Роман с Шарлоттой и Чейз подпирали противоположную стену. Почти одновременно все трое недоуменно пожали плечами. Они явно не хотели брать на себя ответственность за безумство Райны.
— Я тут тоже ни при чем, — шепнула ему Кендалл. Как и братьям, ей не хотелось подставляться. Вот только если бы она не была посвящена в материнские планы, она не привезла бы сюда Рика.
Раздался громкий свист, и пение на минуту стихло, потом возобновилось вновь.
— Пожалуйста, успокойтесь. — Райна жестом попросила всех замолчать.
Рик с беспокойством взглянул на нее, и она быстро опустилась в ближайшее кресло.
Это заставило толпу умолкнуть.
— Все вы знаете, что мне не по силам командовать парадом, — тихо начала Райна. — Поэтому я пригласила ведущего. — Она пальцем поманила Рика, и когда тот наклонился к ней, шепотом сказала: — Я пыталась уговорить твоих братьев, но они отказались.
— Очень им обязан, — пробормотал Рик.
— Ну, тогда начнем, — скомандовала Райна.
— И поедим от пуза! — раздался чей-то голос позади толпы.
Этот голос нельзя было спутать ни с чьим. Рик повернулся в ту сторону, чтобы разглядеть старого холостяка.
— Самсон, это ты?
Старика не было видно. Он мастерски умел нырять в толпу. Самсона Хэмфри, который целыми днями торчал в парке на задах «Норманз гарден», дети так и прозвали Нырком. Он сторонился людей, выглядел как бродяга, но таковым не являлся. Именно Самсон своровал колготки, но, за исключением Рика, Шарлотты и Романа, про его проделку никто не узнал. Высовываться было не в его правилах. Вот только если…
— Конечно, это он. Разве он может пропустить мои дармовые сандвичи с курятиной? — сказал Норман.
— Ни за что не пропущу, — отозвался Самсон, подтвердив догадку Рика. — Но если ты положишь в них медовую горчицу, я к ним не притронусь.
Норман едва ли не зарычал:
— Ах ты неблагодарный!
Рик не успел встрять, потому что Райна хлопнула в ладоши, надеясь остановить членовредительство, пока оно не началось. На лестнице неожиданно появилась фигура, которая торжественно поплыла по ступенькам вниз.
— Все это — твоя жизнь, Рик Чандлер. — Это вещал Большой Эл, бывший школьный тренер по бейсболу. Он держал в руках беспроводной микрофон, и его голос оглушительно грохотал в динамиках. Эла совсем не беспокоило, что все они находились в небольшом замкнутом помещении.
Не веря своим глазам, Рик смотрел, как перед ним проходило его прошлое. В гостиной у матери выстроился круг из его старых учителей, тренеров и друзей.
Рик почувствовал, как внутри у него все сжалось.
— Быть такого не может.
— А вот и может. — Оживление матери лишь усиливало ощущение надвигающейся угрозы.
С Кендалл по одну руку и с хихикающей где-то сбоку Ханной Рик пробрался сквозь толпу. Ему определили место в центре, а вокруг расселись мать, братья, Шарлотта, Кендалл и Ханна. По бокам встали гости.
— Итак, мы начинаем.
Рик вздрогнул от зычного голоса. Судя по всему, Большой Эл все еще полагал, что командует на поле.
— К миссис Пирсон, недавно вышедшей на пенсию учительнице средней школы Йоркшир-Фоллза, Рик впервые пришел в подготовительный класс. Возьмите, миссис Пирсон. — Он протянул микрофон миниатюрной седой женщине, стоявшей справа.
— Раз, раз, раз. — Старушка прижала микрофон вплотную к губам, и он зафонил, наполнив комнату воем и скрежетом. — Ой, простите! Целую вечность не пользовалась этой хреновиной. В смысле — микрофоном. Я ведь теперь на пенсии, так что могу не следить за своей речью. — Она засмеялась. — Ладно, продолжим.
— Лучше не надо, — не удержался Рик.
— Терпи, братец. Будь мужчиной. Ты выдержишь все, — ухмыльнулся Чейз, сложив руки на груди.
Рик тут же пообещал себе, что отплатит ему тем же в день его рождения.
— Рик был мальчиком с богатым воображением, — тем временем говорила миссис Пирсон учительским тоном. — И с самого начала он прекрасно знал, как увлечь всех за собой. Эдакий маленький предприниматель. Помню, один раз играем во дворе, и вот я вижу, как все дети, главным образом девочки, выстроились в очередь к нему.
— Он всегда умел пользоваться своим обаянием, — откликнулась Раина.
Рик покраснел и покачал головой. Не слишком ли он стар для того, чтобы мать могла смутить его? Вероятно, не слишком. Вот черт!
— Пожалуйста, пожалуйста, не прерывайте, — попросила миссис Пирсон. Улыбка на ее лице говорила о том, как она счастлива снова оказаться в центре внимания, пусть даже оно продлится совсем недолго. — Все началось с того, что юный Рик отправился на медосмотр. Доктор Литтл… Вы помните его?
В разных концах комнаты забормотали:
— Господь, упокой его душу!
— Так вот, доктор Литтл сказал Рику, что у него такие чистые уши, что через них можно увидеть Китай. Наш умненький Рики выстроил очередь из тех, кто своими глазами захотел увидеть Китай, и стал собирать с каждого по центу за просмотр.
Под одобрительные аплодисменты миссис Пирсон передала микрофон мисс Николь, еще одной школьной учительнице, которая напоминала Люсиль Болл.
— Не станут же они вспоминать все класс за классом! — понадеялся Рик.
— Нет, что ты. Только главное, — заверила сына Раина, похлопав его по руке.
— Ну слава Богу!
Кендалл рассмеялась, а шоу «Все это — твоя жизнь» продолжилось. Рик терпеливо снес не такую уж ужасную историю все еще рыжеволосой мисс Николь о проделках Рика над учителями, а потом в высшей степени неуместный рассказ, как тренер застукал его с какой-то девочкой на стадионе за трибунами.
Следовало отдать должное Райне. Ей удалось невозможное. Она заставила Рика забыть — по крайней мере ненадолго, — с чем связана для него эта дата. Перехватив ее понимающую улыбку, Рик понял, что она специально устроила этот праздник. Прежде чем он успел подумать, нужно ли ему все это, Кендалл взяла его за руку. Прикосновение теплой, мягкой руки с шелковистой кожей вновь напомнило ему, как он соскучился по ней.
Наклонившись, она шепнула ему на ухо:
— Здесь я узнала о тебе больше, чем от тебя самого.
— Я ничего от тебя не скрывал. — Его чувство к ней было сильнее, чем к кому-нибудь еще, и он был с ней более открыт. И это пугало Рика — тем более сегодня, в годовщину несчастья, случившегося с ним.
