Пока они с аппетитом уплетали круассаны Роз и запивали их крепким кофе, Саманта рассказывала разные забавные истории из жизни Кинана, например, она вспомнила случай, когда он появился у Ларков на Хэллоуин в розовом криналине с оборками. Потом Ноэль принялся делиться сплетнями о европейских знаменитостях, так что время медленно, но все же шло.
Незадолго до полудня в комнату вошла доктор Деверье вместе с коренастым мужчиной средних лет.
– Это доктор Мэрлок, – представила она его. – Он заведует у нас кардиологией и расскажет вам о состоянии мистера Маккензи.
Каллен почувствовал, как все мгновенно напряглись, и сжал руку матери.
– Я рад подтвердить то, что слышал раньше о Кинане Маккензи, – начал врач. – Он – крепкий орешек. Я только что вычеркнул его из списка критических больных.
– Он будет жить? – дрогнувшим голосом спросила Лорел.
– Если не последуют осложнения – будет.
Комната взорвалась радостными возгласами и смехом. Все заговорили одновременно, перебивая друг друга. Лорел, не удержавшись, бросилась обнимать доктора Мэрлока, затем доктора Деверье. Ноэль обнимал Эрин, Каллен – Саманту, а она – его.
– Слава богу, слава богу! – лихорадочно твердил он.
Внезапно Каллен осознал, что снова оказался рядом не с той женщиной, и отступил, смутившись. Надо было срочно исправлять положение. Он поцеловал Уитни и сказал, что очень благодарен ей: ведь она в трудную минуту была с ним рядом.
– Я очень рада, что все позади, – сказала Уитни и положила голову ему на плечо. Однако у Каллена на душе по-прежнему было неспокойно. Он знал, как коварны сердечные приступы, и понимал, что до благополучного исхода еще очень далеко.
Когда все немного успокоились, доктор Мэрлок снова заговорил:
– Мистер Маккензи потерял много сил, перенес сложную операцию, поэтому восстановительный период будет достаточно долгим. Возможно, он продлится полгода. После клиники мистеру Маккензи потребуется тщательный квалифицированный медицинский уход – по меньшей мере в течение первых нескольких месяцев. Важно также соблюдать диету, не переутомляться и выполнять необходимые упражнения. Насколько я понимаю, мистер Маккензи невероятно энергичный и деятельный человек. Он может не выдержать такой курс лечения.
– Он выдержит, доктор, – пообещала Лорел. – Я уж постараюсь.
Доктор Мэрлок посмотрел на нее оценивающе и удовлетворенно кивнул: очевидно, он что-то понял в этой женщине.
– Если за дело беретесь вы, миссис Маккензи, я думаю, можно не беспокоиться, что ваш муж снова попадет ко мне на операционный стол.
– Доктор, мы могли бы его увидеть? – спросила Лорел.
– Пожалуй, да. Он уже пришел в себя. – Увидев, что все приготовились ринуться к двери, доктор Мэрлок едва успел их остановить. – Но учтите: я даю вам всего несколько минут.
Присутствующие торжественно пообещали не задерживаться и устремились к выходу, чуть не сбив маленького доктора с ног.
Войдя в палату, Каллен внезапно почувствовал, что боится посмотреть на отца. Кинан всегда казался ему могучим великаном, который может все. Конечно, это было детское представление, но оно, как выяснилось, продолжало жить в его душе.
Каллен услышал ровное попискивание приборов, взглянул на установленную у постели капельницу и только после этого решился перевести взгляд на отца. Рука его судорожно сжала плечо матери: он был потрясен тем, как за шестнадцать часов изменился отец. Кинан выглядел измученным и беспомощным, бескровное лицо сливалось с белоснежной подушкой, глаза были закрыты.
– С тобой не соскучишься! Ты нас до полусмерти напугал, а сам лежит и спокойненько отдыхает, – бодро проговорила Лорел. Она подошла к мужу, поцеловала в лоб и взяла его руки в свои.
Кинан открыл глаза и слабо улыбнулся. Он вдруг перестал казаться изнуренным и беспомощным: прежняя сила и лукавство отразились в его голубых глазах.
– Дорогая, должен извиниться, что испортил тебе вечер. – Голос его звучал еле слышно, но в нем тем не менее чувствовалось ехидство.
– Не стоит расстраиваться, отец. – Каллен наклонился и тоже поцеловал Кинана в лоб. – Это же был всего лишь вечер в честь Ноэля. Ничего особенного.
Подошла Эрин, погладила Кинана по плечу и пообещала, что на недостаток внимания ему жаловаться не придется.
– Перспектива обнадеживает, – с оттенком досады хмыкнул Кинан.
– Любовь и забота не могут причинить вреда, – заметила Саманта, стоявшая в ногах кровати. – Вы их наверняка оцените, потому что понимаете, как дороги всем и как рады все вам помочь.
– А чего же еще желать, когда рядом такая заботливая и милая сиделка, как миссис Маккензи? – объявил Ноэль.
– Сэр, вы большой плут, – объявил Кинан.
– Но не такой обаятельный, как вы, сэр, – уточнила стоявшая рядом с Калленом Уитни.
Против этого замечания не устоял даже Кинан, и губы его тронула улыбка. Саманта тем временем тихонько увела из комнаты Ноэля, Эрин и Уитни, чтобы Маккензи могли побыть несколько минут своей семьей. Каллен подумал, что она настоящий друг, с которым не так страшны тяжелые испытания.
Когда они с Лорел вернулись в комнату ожидания, Уитни о чем-то оживленно болтала с Ноэлем и Эрин. Каллен не сразу заметил Саманту. Она стояла у окна, отвернувшись от всех, обхватив себя руками за плечи, и Каллен в первый раз после происшествия с Кинаном подумал не об отце и не о Тиге. Он отчетливо осознал, что у Саманты и Эрин тоже были основания сторониться больниц. У них уже был печальный опыт дневных и ночных бдений – сначала у постели Руфуса, потом рядом с Джин.
Почувствовав состояние Саманты, Каллен двинулся к ней, желая ободрить и поддержать, но она уже обернулась к нему со своей обычной спокойной улыбкой. Мрачные воспоминания и тревоги снова были где-то в дальних уголках ее души.
Каллен в который раз подумал, что за тайны Сэм старается сохранить от него.
Все разговоры затихли, когда в комнату вошли доктор Деверье, доктор Мэрлок и старшая сестра отделения. Они собирались более подробно рассказать о состоянии Кинана и о том, как нужно будет ухаживать за ним после выхода из больницы.
– Каллен, я больше не могу об этом слышать! – внезапно заявила Уитни. – Мне кажется, я просидела в этой клетке уже несколько недель. Мы отдежурили свое. С Кинаном все будет нормально, так что мы все можем спокойно отправиться домой, принять душ, поесть что-нибудь существенное и наконец выспаться.
– Уитни, я не могу уехать, – растерялся Каллен. – Ты ведь слышала, врачи хотят поговорить с нами…
– А я хочу, чтобы ты отвез меня домой! – Непреклонный взгляд голубых глаз, казалось, сейчас пронзит его насквозь. – Здесь прекрасно обойдутся без тебя.
