— А про что?
— Про все. Проводят вместе отпуск, делают приятное друг другу, принимают подарки, уступают, идут на компромисс… дальше продолжать?
— Нет. Я уступлю, но не в том, чтобы остаться здесь. Не надо делать из меня дуру. Я присмотрела уже комнату.
— Нет. Не нужна тебе никакая комната, я тебе соврал, чтобы ты осталась жить здесь. А та квартира, которую я тебе предлагал еще свободна. Хочешь поиграть… в смысле свободы, дерзай.
— А сколько она стоит? Больше восьми? — Господи, дай мне сил!
— Ровно восемь. Плюс полив растений и протирание пыли. Окончательно выздоровеешь и только потом съедешь.
— Так я уже выздоровела, завтра иду на занятие.
— Еще чего. Нет, даже не обсуждается. Завтра еще лежишь, во вторник идешь на смену и в среду на зачет. До конца недели поживешь у меня, а на выходных я отвезу на квартиру.
— У меня пока нет восьми тысяч.
— Боги… отдашь через месяц хозяйке лично, ее все равно нет сейчас в городе.
— Чья это квартира? Твоя?
— А даже если моя, какая тебе разница? Ты деньги будешь платить, я-то тут причем?
— И все же, чья она? — не унимается Света. Наклоняется вниз и снова пихает мне чашку в руки.
— Не моя, Света. Не моя, — уверенно произношу я, смотря прямо ей в глаза.
— Это хорошо. И все же я пойду завтра на занятия, там тема важная.
— Какая? — отпивая глоток остывшего чая, интересуюсь я скорее для галочки.
— Подагра.
Вот уж никогда бы не подумал, что плюну в Свету ее же чаем, хорошо хоть не в лицо.
— Извини, я не специально.
— Бывает, — оттопыривая низ майки, растерянно бросает Света. — Можно я пойду?
— Нет. Рассказывай про подагру, взамен завтрашнего занятия.
— Сейчас?!
— В сию секунду.
— Я так не могу. Ты в полотенце.
— Хочешь я его сниму?
— Нет, не хочу.
— Тогда начинай.
* * *
Смотрю на квартиру и не знаю, как сдержать эмоции. Она большая, просторная и очень-очень светлая, все, как мне нравится. Разве я могла подумать неделю назад, что у меня будет все это? Хочется пищать от радости. Правда трешка мне и не нужна вовсе, но по рассказам женщины, показывающей мне квартиру, только одна комната принадлежит мне. Во всех остальных может обитать хозяйка, как только вернется в город. Чувствую где-то подвох, но даже думать об этом сейчас не хочу. В конце концов, я же буду платить, пусть и столь маленькую сумму за такую квартиру. Перевожу взгляд на соседку, отдающую мне ключи и пытаюсь сдержать улыбку.
— Ну вроде бы все показала. Надежда приедет через две недели, ну там сами с оплатой разберетесь. И да, в квартиру никого не водить.
— Светлана Васильевна все запомнила и водить никого не собирается. Я исключение и то, только на сегодня, — не скрывая улыбки выдает Кирилл, забирая у меня ключи. — Я просто помогаю ей разместиться, нехорошо девушке самой таскать чемоданы.
— Хозяйке будете объяснять, если что.
— Обязательно объяснимся. Ну все, тогда до свидания?
— До свидания, — выдает женщина в ответ улыбаясь Кириллу.
— Шикарная квартира, — как только мы остаемся одни, произношу я, не скрывая радости в голосе. Достаю из сумки Машу и беру к себе на руки. — Прости, моя прелесть.
— Не твоя и не прелесть.
— Ну до приезда хозяйки же моя?
— Это будет зависеть от поведения твоих тараканов. Заберу просто Марию к себе, если они будут чудить. Что они там, кстати, передают, когда мне уже можно трогать тебя?
— Я свяжусь с ними сегодня вечером и напишу ответ в смс, — игриво отвечаю я, прижимая к себе Машу.
— Нет, Свет, сегодня вечером у меня другие планы.
— Какие?
— Узнаешь. Отдыхай, наслаждайся свободой. Вечером я тебе позвоню, — щелкает меня по носу, демонстрируя победную улыбку. — И учитывая, что ты уже два дня не моя студентка, пора тебя развращать.
Глава 41
Квартира вроде бы чужая, вот только чувствую я себя так, словно жила здесь всю свою сознательную жизнь. Уютно, мило и как-то… комфортно что ли, в отличие от квартиры Волкова. Может у меня паранойя, но там, где человек лишил себя сознательно жизни — жить невозможно, да и не нравилось мне там, сама не могу объяснить почему. Как ни странно, единственное, что мне там было по душе, точнее кто — это был сам Волков. Не сказать, что вел себя он образцово, но к нему такому я уже привыкла. Ну а если уж быть до конца честной, именно такой он мне и нравится. Не знаю, как так получилось, ведь он совершенно не тот мужчина, которого я представляла себе в своей идеальной жизни с тремя детьми, собакой и кошкой в придачу. Пошлый, очень наглый и дико самоуверенный гад. Если призадуматься, Кирилл вообще антипод моего идеала. Чушь какая-то, совершенно не поддающаяся логике. Ну и ладно, анализировать это нет никакого желания, особенно, когда я наконец-то получила долгожданный кусок свободы. Меня вообще сейчас мало что волновало. Да что там, я даже не вспомнила за последнюю неделю ни разу о бабушке. Единственное, что меня расстраивало, так это то, что скоро придется отдать Машу. Вряд ли хозяйка разрешит здесь ее оставить.
Открываю окно нараспашку, впуская свежий весенний воздух и улыбаюсь в тридцать два зуба. Хорошо… ну как же хорошо. Правда страшно произнести это вслух и ненароком сглазить. Две недели можно делать то, что хочется, ходить как хочется, совершенно не задумываясь о внешнем виде, правилах приличия и прочих выработанных жизненных установках. А может почти всегда, если хозяйка и вправду бывает тут раз в месяц.
Внимательно осмотрела себя в зеркале, скользя туда-сюда взглядом по водолазке и джинсам, и поняла, что хочу это снять. Все снять. Да, точно, хочу походить в белье. Машка стерпит мои не слишком красивые трусы.
— Стерпишь же, Машуня? — перевожу взгляд на кремового невозмутимого медвежонка, активно намывающего себе лапку, и понимаю, что да, стерпит, она и побритую наголо меня примет. Животные — не люди, им внешность не важна.
Скинула с себя одежду и, воткнув наушники в уши, пошла разбирать мини-запас купленных продуктов. И закончилось все банально: вредно и вкусно, а если быть точнее — сковородой с жареной картошкой. Жизнь определенно хороша, когда ешь в трусах и не спеша. Вдоволь насмеявшись от собственных мыслей и действий, завалилась с Машей на предоставленную кровать и уснула сном младенца.
А проснулись мы с ней одновременно от громкого звука рядом лежащего телефона.
— У меня к тебе просьба, Светлана Васильевна, если тебе не хочется отвечать на сообщения, то можно просто послать меня в полку, ну или на худой конец в жопу. Я так уж и быть стерплю это. Но вот в свете недавних событий, твое молчание меня несколько беспокоит и раздражает. Памятуя оборванную штору, ты как минимум могла шибануться в ванной и разбить себе голову, или унитаз засосал твою славную попу, или…
— Ну хватит, — прерываю Волкова, пытаясь не засмеяться в трубку. — Я просто не слышала сигналы смс и посылать никуда и никого не собиралась, просто занята была.
— Ну и чем же ты так занята в пятницу вечером?
— Сказать позорную правду или красивую ложь? — вставая с кровати, интересуюсь я, параллельно смотря на часы.
— Мне? — усмехается в трубку. — Конечно, правду. Хотя давай поиграем в угадайку.
— Ну попробуй.
Включаю громкую связь и быстро натягиваю на себя одежду. Поспала, блин, да так, что про собаку забыла.
— Ты лежала на кровати и изучала свое тело. Пыталась воспроизвести все то, что я делал с тобой на комоде, и именно поэтому ты не читала сообщения и не сразу подняла трубку. И да, голос у тебя хрипловатый именно поэтому. Я угадал?
— Ммм… нет, конечно, — беру Машу с кровати и несу терпяшку в коридор.
— Ну окей. Лежала на кровати и просто думала обо мне. Ну и, конечно, изучала свое тело, представляя мои руки вместо своих, — смешок в трубке, который он даже не пытается скрыть или завуалировать.
— У кого что болит. Вы несколько озабоченный, Кирилл Александрович.
