сколько мы стояли вот так, как истуканы напротив друг друга? Я не знала. Мы замерли. Намертво. Превратились в неподвижные фигуры. И разрушать эту атмосферу никто не спешил. Почему? Глеб ждал ответа, а я просто не знала, что сказать.
Это признание застало врасплох. Неожиданно. Резко. Оно обрушилось на мою голову внезапно. Я считала, что до любви нам еще стоит преодолеть препятствия, узнать получше. Проникнуться душой… Но, видимо, муж сделал это раньше меня.
Все время казалось, что первой признаюсь именно я, ибо Глеб казался скупым на эмоции, на чувства. Ведь лучше не высказывать их, а показывать поступками. И я совсем не ожидала, что все настолько сложно, что такое чувство, как любовь, обрушится на меня снежным комом и не даст свободы, пока не определюсь со своими эмоциями.
Пока не пойму, ответна ли его любовь…
– Это тебе.
Глеб разрушил тот миг тишины, который длился слишком долго. Разрушил одним словом и одним жестом. Перед глазами оказалась широкая ладонь мужчины, на которой находилась синяя бархатная коробка. Небольшая. Подходит для сережек или для кольца. Но времени на разгадки мне не дали – Глеб одним движением открыл коробочку, представив на обозрение платиновое кольцо с окантовкой из бриллиантов. Красивое. Сверкает даже в полумраке гостиной.
– Два часа выбирал это кольцо, – добавляет мужчина, пока я прихожу в себя. Нет, вру. Не прихожу в себя. Не могу. Не в силах.
– Я… – и это все, что удается произнести.
Понимаю, что не могу ничего выдать в ответ. Когда-то я говорила слово «люблю» лишь одному человеку. Эти чувства были настоящие. Неподдельные. А сейчас… Люблю ли я Глеба? Не могу ответить на этот вопрос даже себе самой. Мне хорошо с этим мужчиной, комфортно. Мы налаживаем эмоциональный контакт, а физический идет куда легче, словно наши тела созданы друг для друга, вопреки разнице в габаритах.
И все равно не могла сейчас ответить взаимностью… потому что не уверена…
– Не говори ничего. Просто возьми его, – Глеб подхватил покоящуюся вдоль тела руку и надел на безымянный палец свой подарок. Как раз на то место, где когда-то красовалось обручальное кольцо, которое я утопила в одном из коктейлей в клубе.
Прохладный металл сразу же принял температуру моего тела, больше не охлаждая, а наоборот согревая. Или это руки мужа так согревали меня? Не могу понять. Все так запуталось. Эмоции, чувства. Физические и духовные. Все перемешалось в один шерстяной клубок, не зная, где начало, а где конец. Где начиналась я, а заканчивался Глеб. Его слова о любви и ложь не укладывались в голове одновременно.
Либо любит, либо лжет…
– Пожалуйста, не утаивай ничего от меня. Я больше не переживу обмана, – не говорю, молю, смотря в темные глаза мужа.
– Конечно, малышка, – позволяю обнять себя и прижать к сильному телу. К теплому. Согревающему.
К родному…
Но любимому ли?
Глава 27
Рассеянная. Слышу в пол уха, забываю, зачем иду на кухню, в гостиную или на террасу. Не замечаю, когда хмурится небо над нами, когда капли дождя заставляют меня промокнуть до нитки. Наверное, если бы Лидия не возмутилась бы такой халатности по отношению к собственному здоровью, вряд ли бы заметила, как одежда промокла насквозь, пока сидела на террасе, а волосы прекратились в половую тряпку.
Почему я стала такой растяпой? Ответ прост. Все из-за неразберихи, творящейся в голове…
Из-за того вечера…
Прошло всего пара дней, а я превратилась из нормального человека в депрессивного. Но разве мне плохо? Разве я пережила какое-то горе или предательство? Нет. Ничего из вышеперечисленного. В такое состояние впала из-за собственных чувств, из-за нерешительности признаться самой себе и заставить себя поверить человеку, с которым нашла ту самую площадь соприкосновения, которую ищут многие пары.
Мне хорошо с Глебом, комфортно. Я счастлива с этим мужчиной, хоть мы и не сразу нашли общий язык. Однако его слова выбили из-под ног почву, заставили меня стать не той счастливой и вечно улыбающейся девушкой. Другой. Вновь меняюсь, вновь пытаюсь сбросить с глаз розовые очки и смотреть на все объективно.
Только этих самых очков нет. Они спали несколько месяцев назад, когда меня предал любимый парень и родители. Сейчас меня никто не обманывал, не считая той заварушки, которую мы разъяснили с Глебом. Однако и этот случай оставил неприятный осадок в душе, который не давал мыслить здраво.
Просыпаюсь в постели с мужем без улыбки. Вместо нее на лице красуется задумчивость, которой быть не должно. Однако она преследует меня везде, где только можно, даже в те моменты, когда мы с Глебом обнимаемся по утрам. Когда лежу у него на груди, слушая размеренные удары сердца. Когда смотрю в разгладившиеся черты лица, ставшие со временем родными и притягательными, и…
… не могу понять, что чувствую к этому человеку. Комфорт? Да. Влечение? Да. Страсть? Да. Любовь? На этот вопрос ответа не нашлось.
От этой мысли становилось только хуже. Я не могла справиться с собственными эмоциями. Разум словно расщепился на несколько частей, а собрать его воедино никак не удавалось.
Зачем? Зачем он признался мне в такой неподходящий момент? Именно тогда, когда доверие к нему подорвалось… Восстановилось ли? Не знаю. И что скажу ему? Прости, дорогой, ты ошеломил своим признанием, и теперь я не могу понять, взаимны ли чувства? Бред. Глеб достоин большего, чем какие-то попытки объясниться.
Почему-то мне казалось, что без слова «люблю» все находилось на своих местах. Мы хорошо проводили время, разговаривали, или занимались более приятными вещами. А сейчас… да еще и так ревность сыграла злую шутку.
К счастью, Глеб не упоминал нашу «занимательную» беседу накануне. Не спешил с выводами, не спрашивал, что со мной происходит, не говорил слова любви. Как мы и договаривались, он честно признавался в проблемах, рассказывал, как дела на работе, чему я несказанно радовалась.
Доверие потихоньку возвращалось, а я старалась отпустить ту ситуацию раз и навсегда. До одного дня, когда муж ошарашил меня новостью.
К нам начала навязываться Жанна…
Я
